— Да я верю, верю. Только и ты мне поверь, я пока своими глазами не увижу, решения менять не буду. А там, откуда я родом, мне и подавно делать нечего.
— Ким, не лезь человеку в душу, — подал голос Сергей, — не выспрашивай за спиной, не шепчись за спиной, не толкай в спину.
Он явно кого-то или что-то цитировал, и слова эти мне понравились. Людей, которые исповедуют такие принципы, легко использовать. Только… очень опасно. Да и не хотелось мне этим заниматься.
Без крайней необходимости.
— С Дорином главное — слушать то, что он тебе вещать будет. И не торговаться. Не любит он этого, — инструктировал меня Ким.
— А что он мне будет вещать? — заинтересовался я, и сталкеры загоготали.
— А вот это ты сам послушаешь, друг!
* * *
Лавка Дорина оказалась огромным ангаром, разделенным на секции стеллажами, заполненными всевозможным товаром, так или иначе относившимся к симботам.
Здесь было все, начиная от самовосстанавливающихся бронепластин, визор-систем, сменных подошв с улучшающим сцепление напылением и монокристаллическими шипами, усиленных перчаток и различных систем крепления дополнительных модулей и заканчивая рулонами прозрачной молекулярной пленки, модифицированной «сбруей» нейросвязи с симботами, кожаными куртками, джинсами из «неубиваемой» ткани. И, кажется, даже плитки жевательного табака, если я правильно прочитал маркировку контейнера, стоявшего в темном углу на одной из самых верхних полок.
— Ты! Ты тоже собрался туда, в эту бутафорию, развлекать невидимых зрителей?! — нацелил мне в грудь здоровенную сигару огромный мужичина с нависшим над широким ремнем пузом.
Я понял, что это и есть Дорин.
— Каких зрителей?
— Которые смотрят на тебя и кучу других идиотов! А что такое, по-твоему, Перекресток?
— Э-э-э-э… — Я замялся, давая Дорину возможность продолжить.
И он продолжил.
Теория Дорина была стройна и непротиворечива, как всякое качественное безумие.
По его словам, Перекресток был никакой не транспортной сетью или чем там еще, и уж тем более не заброшенным музеем. А был самым что ни на есть обыкновенным реалити-шоу, причем продюсеры этого шоу показали себя настоящими гениями — привлекли толпу участников, не заплатив ни гроша.
Он приводил одно доказательство за другим, он метался между стеллажами, размахивая руками и топорща усы, ерошил нечесаную шевелюру и бил себя в заросшую черным волосом грудь.
Зрелище завораживало.
— Ну что покупать будете? — неожиданно спокойным деловым тоном спросил он, внезапно останавливаясь передо мной.
— Ему надо подобрать симбот. Для новичка, ты уж ничего такого сурово модифицированного не подсовывай, а? — похлопал по плечу хозяина лавки Ким. — А нам все вот по этому списку. — И он подал Дорину потертый многоразовый чип.
— Хм, что это вы, осесть в лагере решили? — покрутил ус Дорин, глядя на экран комма, по которому ползли строчки списка.
— Увы, пока придется. Месяц назад Пьер свалился в дымную трещину, после чего Панг Хо решил, что с него хватит, перевел свою долю в банк Веги и смотался первым же пассажирским лайнером. И я его не осуждаю, — развел руками Платформа.
— А Пьер, он совсем? — Дорин сделал неопределенный, но очень красноречивый жест рукой.
— Совсем. Даже достать не смогли. Так что мы пока остались без рейнджеров.
Я приметил его, как только мы дошли до середины ангара, и все время, пока Дорин бегал и вещал, внимательно рассматривал.
А сейчас, не обращая больше внимания на разговор сталкеров с лавочником, пошел к нему.
Потертый матовый корпус. Сейчас, конечно, система мимикрической окраски отключена, но я хорошо помнил, как текут по корпусу разноцветные волны настройки. Шлем откинут назад, отчего вся фигура симбота стала странно кургузой, безголовой, словно у призрака казненного рыцаря. Мощные руки разведены в стороны, трубчатые пальцы согнуты, как будто готовы сжать рукояти оружия. На запястьях широкие браслеты крепления дополнительного оборудования. Передняя часть корпуса — грудная пластина, ножной доспех до колена и наручи с наплечниками откинуты вперед и закреплены в держателе.
Старый добрый «Гоплит» — любимец армейской разведки, спасательных служб и исследовательских бригад. Модель считалась устаревшей — не самый большой запас кислорода, высокое энергопотребление при пиковых нагрузках, — но я любил ее. В свое время долго отказывался менять на модифицированный «Тамплиер», пока мне его не всучили в приказном порядке, и до сих пор считаю, что по безопасности, маневренности и ремонтопригодности «Гоплиту» нет равных.
Сзади раздалось покашливание.
— А вот его не советую, господин хороший, — покручивая ус, изрек Дорин.
— Правда, Мартин, капризная шкура-то, — поддержал его Ким.
— Это «Гоплит»-то капризная? — изумился я. — А ну, дай мне сбрую!
Дорин посмотрел с интересом и протянул лежавшую на полке штатную систему нейросвязи.
Так…
Налобник, провод пропустить по спине, шлепнуть шейную присоску, руки в перчатки с кольцами командных датчиков, нагнуться, поддернуть штанины, закрепить ножные ленты.
И, выпрямившись, слитным движением оттолкнуться, ладони назад, нащупать боковины симбота, ноги подтянуть к животу, опустить вниз, в «сапоги», руки развести, соединяя кольца с приемниками машины… С тихим гудением поползла вверх нагрудная кираса, встали на место, герметично закрепляясь, наколенники и наручи, с чмоканьем загерметизировались локтевые сочленения, взвыл привод шлема, и я почувствовал знакомое давление на затылок, тут же пропавшее.
Пленку забрала с визором раскатывать не стал, и так все понятно: машина в отличном состоянии.
Поработал руками, согнул ногу, выбросил вперед, атакуя невидимого соперника, встал в низкую стойку, теперь сальто… Прекрасно, идеальная балансировка, симбот явно доводил до ума кто-то знающий свое дело.
Платформа, Ким и Дорин смотрели на меня с глубокой задумчивостью…
— Гидравлик, говоришь? — протянул Ким, и я пожал плечами:
— Ну я не всегда им был.
Платформа почесал коротко стриженный затылок:
— А скажи мне, Мартин, как у тебя со стрельбой?
Я сделал то, чего не делал уже много лет — широко и совершенно искренне улыбнулся.
* * *
Представительство Ордена Небесных Сестер на пересадочной станции, несмотря на громкое название, больше всего напоминало небольшую гостиницу. Злопыхатели величали эти аккуратные блоки «вербовочным пунктом», сестры подобные заявления игнорировали, всем остальным было решительно все равно, лишь бы не нарушали нейтралитет и не безобразничали. На «игле», где всякого добра хватало, этот опорный пункт, естественно, никого не удивлял, и только совсем уж неосведомленные туристы еще пытались сунуться полюбопытствовать.
