– Бараньи отбивные. Удалось сегодня заполучить целых четыре. Пришлось больше двух часов простоять в очереди. Скорее бы кончились эти карточки. – Агнес говорила о прозаических вещах, но в глубине души ее потрясло решение дочери. Одиннадцать лет учебы и труда пошли насмарку из-за какого-то ковбоя. Даже в колледже Билли продолжала бы брать уроки игры на фортепиано, но о колледже они говорили несколько дней тому назад, до того как Мосс Коулмэн впервые ступил на порог их дома. Неожиданно Агнес решительно заявила:
– Билли, мне нужно с тобой поговорить. В школу осталось ходить еще две недели. Сегодня после обеда мне позвонили и спросили, почему тебя сегодня не было на занятиях. Я жду объяснений и немедленно.
– Мама, все отметки проставлены. На самом деле занятия уже не имеют значения. Я была с Моссом. Мы ездили на побережье Джерси. Не из-за чего расстраиваться. Что страшного в том, что я разок прогуляла школу? Другие только и делают, что прогуливают.
– Вот именно. Но ты никогда так не поступала. Билли, с тех пор как ты познакомилась с этим летчиком, ты очень изменилась. Стала совсем другой, и мне не нравится то, что я вижу. Ты проводишь с ним слишком много времени. – Ей не хотелось задавать роковой вопрос, ответ на который страшил, но она должна была спросить. – Насколько ты влюблена в этого Мосса Коулмэна?
– Мама, я хотела бы, чтобы ты не задавала таких вопросов. Теперь я выросла, и это не твое дело.
– Не мое дело! Это мое дело! Это мое дело, когда приходится врать учителям и говорить им, что у тебя насморк. Как только я услышала, что тебя не было в школе, я сразу же поняла, с кем ты проводишь время, и мне это удовольствия не доставило.
– Теперь я стала большой девочкой, мама, и сама могу позаботиться о себе. Если ты беспокоишься, что я могла… что я могла…
Агнес заговорила, не дожидаясь, пока Билли найдет нужные слова:
– Не ты причиняешь мне беспокойство. Я знаю, ты хорошая девочка. Но этот молодой человек не собирается ждать вечно. Билли, ты понимаешь, что я имею в виду? – В голосе Агнес звучало отчаяние.
– Не волнуйся, мама, – мягко, с сочувствием проговорила Билли. Если бы между ними было принято более откровенное проявление чувств, она бы непременно обняла Агнес, чтобы успокоить ее. – Мосс даже не прикоснулся ко мне. Он целует меня на прощанье, но и Тим Келли так делает. Я хотела бы, чтобы ты мне больше доверяла. Раньше так и было. Почему же теперь не доверяешь? Почему Мосс кажется тебе не таким, как все? Потому что он старше?
«Мне самой хотелось бы знать это», – подумала про себя Агнес.
– Мосс не мальчик, как Тим Келли. Он мужчина, а у мужчин есть свои потребности и желания.
– Я не хочу говорить об этом. – Билли отвела от матери свои ясные светло-карие глаза. Ей не нужно было рассказывать о мужских желаниях; она уже и сама догадалась, ощутила их вкус в крепких объятиях Мосса, в напряженности его тела, которое настойчиво прижималось к ней. Билли и в себе обнаружила отзвуки таких же желаний, и Мосс знал об этом, поэтому он непреклонно отстранял ее, что-то еле слышно бормоча и понимая, что только он сможет сохранить контроль над ситуацией.
– Я должна заняться выпускным платьем, если хочу закончить его вовремя. Позови меня, если нужно будет помочь с обедом. – Билли пылко поцеловала мать в щеку, стараясь смягчить резкость их разговора, а потом ушла в свою комнату.
Билли закрыла за собой дверь и пожалела, что нет задвижки. Еще четыре часа, и рядом снова окажется Мосс. Адмирал взял отпуск, и у Коулмэна появилось много свободного времени, так он сказал ей. Он оставил за собой машину на сегодняшний вечер, и они поедут в парк. После того первого раза они ни разу не ходили вместе на танцы. Мосс все так же не хотел делить ее с другими. Такая властность и ревность согревали ей сердце. Потом, когда они поедут домой, Мосс обязательно заключит ее в объятия и поцелует. Снова и снова. Трепет охватил Билли при воспоминании о том, как он тихо стонал и цепенел, прижимая ее к себе. Мосс, смеясь, называл ее задирой. Если бы ему удалось увидеть глаза Билли в темноте, то он заметил бы невысказанную отвагу, окрашенный любовью призыв выйти за границы, установленные им самим.
Что она будет делать, когда Мосс уедет? Неизвестность нависла над ней, как траурное покрывало. Билли не говорила своему лейтенанту, что больше не молится о нем. Во всяком случае, не о его назначении в действующую часть. Теперь она молилась о другом: чтобы он любил ее, чтобы никогда не забывал.
Мосс согласился прийти на выпускной вечер и остаться на танцы после вручения аттестатов. Он наденет свой белый китель, и девушки умрут от зависти, когда она войдет под руку с красивым лейтенантом, просто умрут. Когда-то это имело значение, теперь же такие вещи казались глупыми и девчоночьими. Теперь она хотела одного: чтобы он принадлежал ей. Билли понимала, что влюблена. Чувства же Мосса оставались для нее загадкой. Она ему нравилась, а больше ничего не знала. Ему нравилось целовать ее, танцевать с ней, проводить время вместе. Так он ей и сказал. Но когда ее не было рядом, думал ли Мосс о ней так, как думала о нем она?
* * *
Телефон зазвонил после девяти. Агнес отложила вышивание и дождалась третьего звонка.
– Отец Донован, как мило, что вы позвонили, – спокойно сказала она и сделала глубокий вдох, почти страшась услышать то, что он собирался ей рассказать.
– Миссис Эймс, я выполнил вашу просьбу. Позвонил капеллану Франклину на военно-морскую базу. Кажется, я говорил вам, что знаком с ним. Капеллан Франклин уверяет меня, что лейтенант Коулмэн – блестящий морской офицер, происходит из достойной техасской семьи. Так получилось, что капеллан Франклин в дружеских отношениях с женой адмирала. Личный отзыв совпадает с записями в личном деле лейтенанта – он не женат.
Агнес слушала, как отец Донован рассказывал о Коулмэнах из Техаса. Она навострила уши, когда священник сказал, что отец Мосса, Сет, запустил руку во многие прибыльные дела. Нефть, скотоводство, авиация, электроника.
– Лейтенанта прекрасно рекомендуют, миссис Эймс, у него отличный послужной список. Так или иначе, я не думаю, что вам нужно беспокоиться за Билли. Надеюсь, это вас успокоит. Хотелось бы мне, чтобы побольше родителей так пеклось о своих чадах, как вы. Несколько скромных вопросов избавили бы их от многих горестей.
– Отец, благодарю вас за все, что вы сделали. Вы должны непременно заглянуть к нам в ближайшее время на обед.
– Если потребуется моя помощь, звоните мне в любое время. В этом состоит мой долг. Спокойной ночи, миссис Эймс.
Когда Агнес снова взялась за вышивание, глаза ее сверкали, как только что ограненные бриллианты. Скотоводство, нефть, электроника. Деньги. Большие деньги. Завтра она пойдет в центральную библиотеку и найдет в книгах все сведения о городе Остине и об одном из его наиболее значительных семейств. Агнес совсем не по-дамски фыркнула, подумав о Ниле Фоксе и банке его отца.
Делая стежки ярко-красной шелковой ниткой, слушая музыкальный час Лонжин Уитнор, Агнес думала, что ее хитроумный замысел с целью смутить ковбоя несомненно удался. Теперь она радовалась, что, накрывая на стол, использовала свою лучшую фарфоровую посуду и хрусталь, а также стелила кружевную скатерть своей матери. По крайней мере, он видел: Эймсы не какие-нибудь простолюдины, а образцовая семья с добропорядочными основами и безупречными манерами, ровня Коулмэнам из Остина, штат Техас.
