Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
– А он что, по грязи специалист? – усмехнулся Володя.
– Точно не знаю по чему, но прежде, до того как слег, был, говорят, большим ученым. Так что, может, и про грязь что-нибудь дельное скажет… Держи вот. – Мария Тимофеевна вручила Володе миску с кашей, накрытую стеклянной тарелкой.
– Так я еще чай не пил, – обиженно протянул Володя.
– После попьешь. Сначала покормите человека, а то еда стынет.
Тяжко вздохнув, Володя поднялся из-за стола.
– Баба Маша, тебе бы в армии цены не было. Ты бы там за год до генерала дослужилась.
– Я знаю, – невозмутимо сказала старушка и ложкой указала на дверь.
Покинув жилье бабы Маши, Сергей с Володей подошли к двери соседней квартиры.
– Постучим или позвоним? – спросил Володя.
– Если он лежачий больной, значит, дверь не заперта.
Сергей тихонько надавил на дверную ручку. Дверь и в самом деле оказалась не запертой.
– Ну, что?.. – посмотрел на Сергея Володя.
Тот неопределенно пожал плечами.
Честно признаться, Сергею тоже не очень-то хотелось идти знакомиться с умирающим человеком. Но раз уж баба Маша велела…
– Молодые люди!
Помахивая красной коробочкой, зажатой в руке, к ним направлялся пенсионер Штейн.
– Отлично выглядите, Соломон Юрьевич, – поприветствовал его Володя.
– Да уж! – довольно улыбнулся Штейн. – И чувствую себя тоже замечательно! Нога совершенно не болит!
И в самом деле, Соломон Юрьевич шел, не опираясь, как обычно, на палку, а едва не пританцовывая. Да и лицо его, прежде напоминавшее комок серой мятой бумаги, выглядело несколько иначе – тут Володя не лукавил. Глубокие морщины и обвислые складки кожи вроде расправились, а щеки слегка порозовели.
– Вот! – Штейн помахал перед носом у Володи зажатой в руке красной коробкой. – Хочу отдать Илье Петровичу свои таблетки! А вы ведь тоже к нему?
Сергей коротко кивнул. Володя показал красную миску.
– Так чего же стоим? – Штейн надавил на ручку и открыл дверь. – Игорь Петрович! Уважаемый! Жив еще?..
– Здесь я… Проходите, – раздался приглушенный, сдавленный голос из комнаты.
Уже в коридоре явственно чувствовался тяжелый застоявшийся дух, характерный для помещения, в котором находится тяжелобольной. Смесь аптечного запаха, пота, несвежих простыней, подгоревшей овсянки, убежавшего кофе и еще чего-то очень трудно уловимого, но присутствующего неизменно. Запах безнадеги? Или смертный смрад уже начавшегося разложения?
Володя, признаться, опасался, что в комнате этот запах станет совсем невыносимым. Но вышло наоборот. В комнате было распахнуто окно, и коридорный запах почти не ощущался.
Игорь Петрович Кузякин, одетый в выцветшую полосатую пижаму, сидел на низкой софе. Постельные принадлежности были сдвинуты к стене. А рядом с ним лежала небольшая стопка старых потрепанных журналов. Больной был настолько худ, что, казалось, можно было увидеть кости сквозь плотно обтягивающую их желтоватую кожу. На голове у него имелось несколько клочков седых волос, торчащих в разные стороны. Нос был маленький, скулы высокие, а глаза узкие, почти как у азиата. Возраст его определить на взгляд было невозможно – болезнь добавляла ему десяток, а может, и не один, лет. Наверняка можно было сказать, что ему никак не меньше пятидесяти.
– Держи! – Соломон Юрьевич сел на софу рядом с больным и протянул ему упаковку с таблетками: – Хорошее обезболивающее!
– Спасибо. – Игорь Петрович сразу же выдавил из блистера две большие белые таблетки, кинул их в рот и, не разжевывая и не запивая, проглотил.
И замер, зажмурив глаза. Как будто в ожидании эффекта.
– А как же ты сам, Соломон Юрьевич? – не открывая глаз, спросил больной. – Без лекарства-то?..
– Ты знаешь, Игорь Петрович, у меня нога-то совсем прошла! – Соломон Юрьевич стукнул себя кулаком по коленке. – Не поверишь, третий день таблетки не принимаю! А неделю назад же еле ходил!
Больной скривил губы в подобии усмешки и, приоткрыв левый глаз, скосил его на Штейна:
– Поверю. Я и сам себя лучше чувствую. На меня эти конфеты, – помахал он таблетками, что принес Соломон Юрьевич, – вообще не действовали. Только гидроморфон боль на время снимал.
Игорь Петрович открыл второй глаз и посмотрел на ребят. На лице его появилась заинтересованность. Видимо, обезболивающее начало действовать.
– Мария Тимофеевна вам поесть передала. – Володя показал больному пластиковую миску и глянул по сторонам, ища, куда бы ее поставить.
В комнате стояли два больших старых книжных шкафа со стеклянными дверцами на каждой полке, под завязку набитые книгами. На полу возле шкафов стопками были сложены еще книги и журналы. У окна располагался письменный стол с большим старомодным процессорным блоком и небольшим плоским дисплеем. Видимо, баба Маша не выдумывала – Игорь Петрович действительно занимался когда-то наукой. Хотя с таким же успехом мог и книжки писать. Второй вариант Володе даже больше понравился – он ни разу еще не встречал живого писателя. Впрочем, мертвых ему тоже видеть не доводилось.
– Поставь вон туда, – кивнул на табурет, подпиравший балконную дверь, Игорь Петрович.
– Это Сергей и Володя, – указал на гостей Соломон Юрьевич. – Сергей – из Москвы, по служебным делам к нам приехал. Ну, в смысле, не именно к нам с тобой, а к нам, то бишь в Кипешму. А Володя автобус водил. До тех пор, пока не утопил его в яме с грязью. Помнишь, я тебя рассказывал?
Игорь Петрович устало кивнул.
Володя поставил миску с кашей на табурет и сделал два шага назад.
– Ну, а теперь табурет сюда давай, – махнул ему рукой Игорь Петрович. – А то как же я есть буду?
Сообразив, что дал маху, Володя быстро переставил табурет поближе к софе.
Игорь Петрович снял прикрывавшую миску тарелку, взял в руку ложку и очень осторожно попробовал кашу. Как будто боялся, что она отравлена. Пожевав губами, он одобрительно кивнул и зачерпнул побольше.
– Надо же, – удивленно качнул он головой. – Я даже вкус еды начал чувствовать.
– А прежде не чувствовали? – спросил Сергей.
– Не то чтобы совсем не чувствовал. – Игорь Петрович зацепил еще каши на кончик ложки. – Но из-за постоянных болей вкус не имел никакого значения.
– То, что боль ослабла, это хорошо или плохо? – поинтересовался Володя.
Вопрос был не очень-то деликатный. Но Игорь Петрович отреагировал на него спокойно.
– Пока не знаю, – пожал он плечами.
И снова принялся за кашу.
– Мария Тимофеевна сказала, что вы ученый, – начал Сергей.
– Точно! – опередив больного, кивнул Соломон Юрьевич. – И не просто ученый, а большой ученый!
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
