не повторится, — пообещала Алиса себе — Никакой жалости и милосердия». — Это устройство помогает провести полный анализ того, что находится внутри. Того, что спрятано от людского слабого взгляда.
— Даже мысли? — Простодушно поинтересовалась Алиса. Ответом мне послужил очень колкий смех с его стороны, и ее щеки загорелись еще сильнее.
— Нет, глупышка. Он выявляет проблемы со здоровьем, различные аномалии, вызванные специально или случайно, — Джонатан пожал плечами, как Друг зашипел:
— Он сам сплошная аномалия. Если выудит мой портрет из нашей головы, то буду премного благодарен. Только пусть будет осторожен, как бы не ослеп от моего сиятельного великолепия.
Джонатан удивленно глянул на Алису, стоило ей прыснуть от смеха на реплику Друга.
— Ясно. Ты считаешь, что в моей голове, — она легонько постучала кулаком по виску. — Есть какая-та проблема? Только не того сорта, какого ты ожидаешь увидеть.
— Значит, результаты принесут мне большое облегчение, — красный огонек замигал внутри капсулы, и «коробка» со странным скрежетом приоткрылась.
— Я не эксперт, но такое чувство, что с ней что-то не так. Ты уверена, что это не камера пыток? — Друг буквально озвучил опасения Алисы. Джонатан не был знаменит, как безумный врач, ставивший подпольно эксперименты над людьми, которым не повезло зазеваться на темной улице. Однако… поэтому они и подпольные? Чтобы никто не знал? Все шесть чувств мгновенно обострились и подсказывали ей бежать сломя голову. Алиса могла нарушить сделку на имени, кинуть Лайлу с деньгами, обмануть заказчика, разрушить их договоренность с Джонатаном — все эти договоры заключила она сама, не слушая мнение Друга, а теперь они висели над ее головой дамокловым мечом. В любой момент Алиса с Другом могли испариться, и о них бы так же быстро позабыли.
— Не переживай. Отец тестировал этот аппарат на мне, когда эта машина больше напомнила рухлядь, нежели медицинскую разработку, — Джонатан попытался приободрить Алису, но ничего не вышло.
— Его папаша умер давно, — напомнил Друг, точнее подсказал, ибо Алиса не знала (или не хотела помнить) об этом. — Подлец тогда был совсем ребенком.
— Позволишь личный вопрос? — Осторожно начала Алиса, на что получила короткий кивок со стороны хирурга. — Что такого твой отец надеялся найти в черепной коробке малыша?
— Я тогда был не совсем малыш, — криво усмехнулся Джонатан, и эта усмешка словно отдалась болью по его телу: он чуть ли не прошипел, хрустнув левым запястьем. — Мне было одиннадцать, когда он познакомил меня с этим устройством. Тогда ничего страшного не произошло, а сейчас тем более. Я все доработал и переработал.
— Ему было одиннадцать, когда умерла его мать, — подметил Друг, а Алиса поразилась его осведомленности биографией Джонатана. Откуда он все это знал? Почему не поделился с ней? Похоже, он слишком дулся на нее, чтобы поделиться хоть какой-то информацией по дороге сюда. — И он просто врач, а не изобретатель.
Алиса хмыкнула на утверждение Друга. Ну и что? Обратной дороги не было.
— Ладно, — Алисе пришлось сдаться под испытующим взглядом Джонатана. Возможно, он ожидал, что Алиса начнет расспрашивать о его детстве. В таком случае, он крупно ошибался и был тем еще дураком, потому что Алисе хватало нашего с Другом груза прошлого, который они тащат, как якорь — вот-вот утянет на дно. — Хватит болтовни. Быстрее сделаем — быстрее я свалю отсюда и получу то, что мне обещано, — напоследок напомнив Джонатану о цене его исследований, Алиса залезла в капсулу, и она тут же захлопнулась, намного резче, чем открывалась.
— Как мышеловка, — добавил Друг еще каплю дегтя в бочку и без того полную им. Ему в ответ аппарат загудел, и Алиса в надежде, что Джонатан не расслышит, еле шевеля губами, заговорила:
— А я думала, что ты у нас, мистер-всезнайка, все знаешь. А у самого сейчас поджилки затряслись, да? — Алиса пыталась не выдать горькую смесь страха и неведения, которая в тот момент впилась в нее своими зубами-иголками.
— Я не могу знать больше тебя. Лишь иногда, — то, как сердитая дрожь пробежалась под кожей стаей недовольных и шипящих кошек, приободрила Алису. — Кто виноват, что у меня есть память, которую у тебя напрочь с детства отшибло?
— Не забывай дышать, — до ее ушей издалека донесся голос Джонатана. Дышать?.. Как можно такое забыть?
И тут до Алисы дошел смысл его слов: воздух в капсуле постепенно нагревался, казалось, наэлектризовался. Алиса уперлась ладонями в железные поручни по краям, пальцы ее сами их сжали. Капельки пота медленно катились по лбу, стекая на губы, из-за чего они приобрели солоноватый вкус. Алиса облизала губы, пытаясь сохранить ровное и спокойное дыхание, но чем сильнее становилось гудение, тем рванее она дышала. Алиса ошалело подняла взгляд на маленькое оконце, в котором можно было разглядеть не более, чем расплывчатые силуэты — оно запотело от ее дыхания, нет, скорее, отдышки загнанного зверя.
— Вдох, — вторил ее заунывным мыслям Друг. — Выдох. Дыши, иначе мы отсюда не выберемся.
Висок пронзила резкая боль и простреленное некогда плечо заныло ему в унисон. Друг потянулся левой рукой к саднящему виску, и с несвойственной нежностью надавил на него, слегка массируя. Боль не уменьшилась, только теперь она билась изнутри приступами. Секунда передышки, несколько секунд нескончаемого ада.
— Стало только хуже, — почти прохныкала Алиса, дернувшись в сторону.
— Не дергай головой, Алиса, — сердито приказал Друг, одновременно прижимая левой рукой ее голову к мягкой подушечке за спиной. Мозг плавился, как сыр на раскаленной сковороде. Он становился вязким, тягучим, совершенно свободным от всяких мыслей и переживаний, терзавшим ее последние недели.
Обжигающее нечто растеклось внизу живота, вытягивая Алису из минутного и долгожданного забытья. Ей словно вшили свинцовую пластину и зашили заживо. Колени жалобно затряслись. Алиса не упала навзничь, сдавшись под таким грузом в животе, только потому, что в капсуле было слишком мало места для ее грациозного падения.
— Вдох.
Алиса резко вдохнула, и голова еще больше закружилась. — Выдох.
Алиса послушно выдохнула, тщетно попытавшись поднять правую руку, чтобы стукнуть по стеклу. Этот козел должен их выпустить. К черту этот договор, пусть их лучше отправят на Границу. Несмотря на приложенные усилия, рука Алисы не послушалась, отяжелев, безвольно свисая вдоль туловища. Стоило ей потерять контроль над телом, как первородный страх схватил ее за волосы и протащил по пылающим углям. Алиса чувствовала волнение Друга всеми фибрами души. Он словно пытался вылезти из-под кожи, отделиться от нее. Он тоже хотел сбежать от боли. От незримого огня, который накалил воздух до предела, выжигая кислород вокруг. Изумрудные искры от столь знакомого пламени мелькали
