жадность и скупость его матери, опасения за благополучие и саму жизнь оставшихся на родине близких, жажда наград и добычи, особенно сильная у еще не воевавших новобранцев, — все это вместе нагревало атмосферу. И нужно было только найти человека, которого можно было бы противопоставить слабому и изнеженному императору. И таким стал Максимин. Закаленный воин, всегда, несмотря на занимаемое им высокое положение, разделявший все труды и опасности с подчиненными ему воинами, грубый и необразованный, но зато рослый, сильный и отважный, да к тому же еще и земляк. Лучшей противоположности Александру найти было нельзя.
Когда новобранцы подняли мятеж и провозгласили Максимина императором, он, по словам Геродиана (VI, 6,1), сначала отказывался от этой чести и лишь под угрозой убийства согласился стать императором. Действительно ли этот мятеж стал для Максимина неожиданностью и он некоторое время не решался его возглавить, или он разыграл комедию, а в действительности сам был инициатором выступления, сказать невозможно. Как бы то ни было, провозглашение Максимина состоялось, а через некоторое время к мятежу присоединились и солдаты основного лагеря, в котором находились сам Александр и Мамея. Император и его мать, а также некоторые приближенные были убиты. Вся армия признала императором Максимина (Herod. VI, 8,4-9, 7; SHA Alex. 61; Max. 7,4-5).
Автор биографии Максимина утверждает, что тот стал императором без всякого декрета сената (SHA Мах. 8,1), что другими словами повторяет и Евтропий (IX, 1). Едва ли, однако, дело обошлось совершенно без сената. Эти слова скорее всего надо понимать как избрание нового императора непосредственно войском, не обращавшим внимания на сенат111. Но затем сенат покорно признал Максимина, ибо, по словам Аврелия Виктора (Caes. 25, 2), опасно было безоружным противостоять вооруженным112. Этому предшествовало послание Максимина сенату, в котором он сообщал о своем провозглашении воинами (Zon. XII, 16). Максимин получил все необходимые почести,
в том числе включение в некоторые жреческие коллегии113. Вероятно, тогда же он стал и consul designatus на следующий год.
Точную дату этих событий установить невозможно. Предполагают, что убийство Александра произошло между 18 февраля и 9 марта 235 г. Во всяком случае, 25 марта этого года Максимин был уже признан в Риме114. До провинций и провинциальных войск новость о появлении нового императора доходила дольше, так что 20 апреля Пальмирская когорта, стоявшая в Дура-Европос, еще называлась Alexandriana, но уже в начале мая другие части и подразделения становятся Maximianae. И египетские папирусы, появившиеся между 3 и 12 мая, датируются первым годом Максимина115. Как и его предшественники, Максимин становится также верховным понтификом и «отцом отечества». Одновременно с этими титулами новый император приобретает и трибунскую власть. Хотя приобретение tribunicia potestas традиционно падает на 10 декабря, ее упоминание появляется на монетах Максимина уже в апреле116. Таким образом, можно говорить, что в марте-апреле 235 г. власть Максимина была уже официально оформлена и полностью легализована.
Максимин был не первым, кто, выйдя из низов, достиг высшей власти. Выше уже говорилось о сыне вольноотпущенника Пертинак-се. После убийства Каракаллы в 217 г. на трон вступил префект претория М. Опеллий Макрин, уроженец Цезарейской Мавретании, выходец из довольно скромной семьи, начавший свой путь юристом и в этом качестве замеченный всесильным тогда фаворитом Септимия Севера Плавцианом и взятый им на свою службу. Благодаря поддержке другого любимца Септимия Л. Фабия, Цилона, он не только не пострадал после падения Плавциана, но и успешно продолжил свою карьеру. Пройдя ряд всаднических должностей, Макрин стал при Каракалле одним из префектов претория и именно в этом качестве организовал заговор, результатом которого стали убийство Каракаллы и провозглашение Макрина117. Макрин так и не добрался до сена-
торской должности и стал первым всадником, вступившим на римский трон. И все же между ними и Максимином была большая разница. Римские сословия в отличие от средневековых не были почти наглухо замкнутыми. Социальная мобильность, зависящая от самых разных обстоятельств, в Римской империи была довольно заметной118. И Пертинакс, и Макрин, используя высокое покровительство, сумели войти во всадническое сословие, а Пертинакс затем и в сенаторское. Оба они перед своим восшествием на трон занимали важные посты в административной иерархии Империи: один был префектом Города и только что отбыл ординарное консульство, а другой был префектом претория, занимавшийся при Каракалле, как пишет Геродиан (IV, 12, 7), обычными делами. Совсем другим было положение Максимина. Недаром античные авторы подчеркивают, что он стал первым из военной среды (primus e militaribus, ex corpore militari primus), кто стал императором (Aur. Viet. 25, 1; Eutr. IX, 1). Как уже говорилось, сведения о занятии им административных постов неопределенны, и при нынешнем состоянии наших знаний можно говорить о чисто военной карьере будущего императора. Болес того, Максимин стал первым императором, путь которого на государственной службе начался с рядового солдата119. Конечно, покровительство императоров из династии Северов, начиная с основателя династии, этот путь ему в огромной степени облегчило. Но в принципе возможным он стал в результате военной реформы Септимия Севера.
Первой целью нового императора стала подготовка, а затем активная военная кампания против германцев. Это было вызвано рядом причин. Военная доблесть всегда занимала высшую ступень в системе римских ценностей. Естественно, что такое представление о значимости доблести в наибольшей степени укоренилось в армии120. И Максимин, почти всю свою сознательную жизнь проведший в вооруженных силах, не мог не разделять его. Но особенно это было важно для императора. Недаром в сборнике императорских биографий именно военная доблесть являлась важнейшим критерием разделения правителей на «хороших» и «плохих»121. Победа в войне должна была стать для Максимина, пришедшего к власти в результате военного мятежа,
лучшим средством его моральной легитимации в глазах римского общества84. Сам мятеж, независимо от того, был ли он спонтанным или тщательно подготовленным, явился реакцией на «соглашательство» Александра Севера. И теперь новый император должен был своей военной активностью наглядно продемонстрировать свою противоположность мягкому и изнеженному предшественнику. Наконец, была еще одна важная причина. Хотя в первый момент Максимина признала вся армия, а Максимин постарался еще более привязать к себе солдат удвоением их жалования и другими привилегиями (Herod. VI, 8, 8), в действительности далеко не все воины были довольны свершившимся переворотом. Как мы увидим далее, вскоре после провозглашения Максимина возникли заговоры против него, и в этих заговорах активное участие приняли некоторые военные круги и даже части армии. Да и позже Максимин потерял и власть, и жизнь от рук солдат. Война, требовавшая максимальной
