class="empty-line"/>
–
На следующий день мы поехали в Афины. Целый день мы провели в этом старинном городе с богатой историей. Столица Греции после европейского кризиса поднялась из разрухи за счет туристического бизнеса и больших вложений в агропромышленный комплекс, в решение экологических проблем. Более шести часов мы ходили по пешеходной зоне, еще в далеком 2014 году соединившей здание Заппейон и Национальные сады с Храмом Зевса Олимпийского, обошли район стадиона Панатинаикос с Керамиком и площадью Гази. После этой прогулки мы сильно устали. В моем телефоне по пути закончилась встроенная память объемом 1ТБ, пришлось приобрести новую карту памяти, нашли только маленькую на 2ТБ. «На оставшийся отпуск только для фотографий должно хватить» – решил я и воткнул карту в разъем.
– Так, куда дальше? Стас, вы с Ольгой прошлый раз все обошли в округе, что посмотреть в этой части города еще? – спросил Костя.
– Пойдемте к зданию национальной библиотеки, – предложила Маша, – там еще есть музей древней науки, очень хочу прикоснуться к старине, великим открытиям.
– Хорошо, сестренка, мы тебя туда отпустим, но с только сопровождением дяди Паши. Нам с Костей так гораздо спокойнее будет. А мы с ним пока зайдем в другой музей, знаю тут одно местечко. Паша, думаю, на нас за это не обидится.
– Хорошо. Спасибо мальчики!
Почти два часа мы с Машей провели в музее старины, в котором соседствовали мультимедийные панорамы и раскопки улиц древних Афин, старинные амфоры и ткацкие станки, образцы письменности, а также любимый моей спутницей уголок великих открытий древнегреческих ученых. Она рассказывала мне о том, где сейчас применяется каждое из виденных нами изобретений, и, к моему удивлению, показала себя неплохим гидом, прекрасно разбирающимся в принципах работы современной техники. После музея мы зашли в расположенное рядом кафе, угостились салатом и оригинальным сыром, затем поднялись на ступеньки национальной библиотеки. День клонился к вечеру, я позвонил Косте, они со Стасом поднимались пешком от набережной Афин, должны были подойти через четверть часа. Решили подождать на галерее. Я пытался сфотографировать старинный портик.
– Как думаешь, куда мы придем с развитием технического прогресса?
– Не знаю, я никогда не задавалась этим вопросом. Мне интересен сам процесс познания, результат моего труда и то, где оно будет в последствии применяться, не столь важно. Самая удивительная вещь – это радость от своего открытия.
– Многие умы бились над задачей сверхпроводимости, а ее решение открылось только тебе. Каждое из открытий лишь конкретный человек использует и во благо, и во зло другим. Так было со всеми изобретениями. Не боишься, что и твое используют для разрушения или чего–нибудь хуже? Сильные мира сего не гнушаются ничем, чтобы поработить остальных.
– Не знаю. Человеческие чувства всегда были для меня чем–то необъяснимым.
– Ты…
– Добрый вечер! Простите, что прерываю ваш разговор, – обратился ко мне по–русски молодой человек, – не могли бы вы мне одолжить свой телефон позвонить, а то у моего батарея села.
Я все еще вертел в руках телефон. Парень, с совершенно среднестатистической, трудно запоминающейся внешностью, возник из ниоткуда, почти бесшумно, словно вырос из–под земли. Я так увлекся разговором, что не обратил на него никакого внимания.
– Да, возьмите пожалуйста.
– Спасибо.
Парень отвернулся от солнца и поднес к уху мой телефон. Через минуту с огорченным видом протянул мне его обратно.
– Ну вот, трубку начальство не берет. Пришлось сообщение отправить. Спасибо Вам. Всего доброго.
– Да не за что. Вы так хорошо говорите по–русски, учились в России?
– Да, провел там немало времени. Все – мне пора.
Он быстро зашагал к пешеходному переходу. Когда он переходил дорогу, с места парковки неподалеку сорвался черный внедорожник и на полном ходу сбил незнакомца. Вскрикнули люди на соседней автобусной остановке, к которой направлялся наш случайный знакомый. Из джипа выскочили несколько человек и, как мне показалось, обшарили карманы у сбитого ими человека, потом сели к себе в машину и с визгом шин уехали. Всё произошло за какие–то секунды. Подбежать до их отъезда я не успел, вокруг уже собиралась толпа зевак. Кто–то вызывал скорую, хотя от одного взгляда было понятно, что несчастный уже мертв. От удара высокой машины, его буквально сплющило, уцелела лишь голова. Сзади подбежали Маша и Стас с Костей. Ребята протискивались ко мне поближе.
– Что случилось? Кто это? – спросил Стас.
– Не знаю. Мы с ним только что разговаривали, он у Паши позвонить попросил, такой вежливый был. А потом на переходе его машина сбила.
– Пропустите меня. Позвольте пройти.
Костя, растолкав мешавших людей, подошел к нам и посмотрел на сбитого. У него на лице промелькнула жалость и недоумение, но он ничего не сказал. Мне показалось, что он знал этого человека. Машины слова он слышал. Подъехала скорая и полиция. Полицейские оттеснили толпу и начали снимать показания. Медики осмотрели тело и погрузили его на носилки. Все действовали быстро.
– Пойдемте отсюда, не будем привлекать внимание, – сказал Костя. Мы к нему прислушались.
Глава 6.
«Что значит – «не та»?»
Афины покинули в молчании. К восьми вечера добрались к себе в гостиничный городок. Стас с Машей ушли наверх в номер, мы с Костей сидели в баре. Кроме нас в нем никого не было.
– Паш, расскажи полностью всю ситуацию.
Я рассказал все, что видел. Костя, не мигая, смотрел на стенку.
– Мне показалось или ты его знал?
– Ну как тебе сказать?! Чутье тебя не подводит, как всегда. Что ты хочешь услышать?
– Что там произошло? Хотелось бы понять. Кто это?
– Что произошло – не знаю, честно. Это Максим, оперативник из отдела внешней разведки. Мы с ним пересекались однажды на общих сборах. Хороший человек, специалист. Был. Дай твой телефон. Номер, на который он звонил, не сохранился? Ты фотографировал около библиотеки?
– Вот, возьми. Смс стерто, номера телефона нет. Там несколько снимков должно быть с того места.
– Ну, смс мы сейчас восстановим. А фото хочу посмотреть на большом экране, сходи пожалуйста, попроси у Машки ноутбук.
Пока я ходил за ноутбуком, Костя взломал мой телефон. Оказывается, на этой модели удаленные сообщения хранились еще некоторый период в особой папке, которая становилась доступна после ввода секретного кода, известного лишь разработчикам, ну и разведчикам.
– Что в сообщении? Ты мрачнее тучи.
– Там два кода: код провала и задание выполнено, а номер… Это номер шефа моего шефа. Причем домашний. Тот, что на самый экстренный случай дается каждому оперу–внешнику. Макс ничего тебе не передавал? Не казался каким–то неестественным?
– Нет, я бы заметил. Обычный разговор двух туристов. Давай посмотрим
