кто активно причиняет боль другим, но я также не сомневаюсь, что он будет наступать на людей, чтобы получить то, что хочет.
— Он пропускал занятия и работал как маньяк ради своей научной карьеры, — Самир звучит задумчиво.
— Он пропускал занятия? — почему Нэнси никогда не упоминала об этом?
Самир постукивает пальцами по голове.
— Доминик — гений. Он перескочил больше четырех классов. Не каждый может стать исследователем в тридцать лет.
Bah alors (с фр. Ну что ж).
Я знала, что он умный, но это чертовски умно. Неудивительно, что он чувствует себя не в своей тарелке среди своих друзей. Он моложе их.
— Люди, с которыми он общается, — зло. — Самир постукивает рукой по сердцу. — Я чувствую это. Вот. Я смотрю в их глаза и вижу Сатану. Astaghfir Allah (прим. Не приведи Боже).
— Его друзья не кажутся мне слишком злыми? — я в замешательстве. Да, они немного поверхностны, как все богатые снобы, я полагаю, но не настолько.
— Нет, не эти, — Самир делает петлю рукой. — Другие. Он не приводит их сюда. Я видел его с ними в дорогих ресторанах.
Другие?
В какую группу попал Доминик?
— Держись подальше, маленькая засранка. — Глаза Самира излучают родительскую ласку. — Это мир больше, чем мы с тобой. Ты же не хочешь навредить своим родителям?
— Не беспокойся об этом, Сэм! — я встаю и касаюсь его плеча. — Со мной все будет в полном порядке.
Я отправляюсь в кладовую, внезапно набравшись сил даже на скучную работу. Достаю карточку из фартука и широко улыбаюсь. Мое любопытство к Доминику все время возрастает до угрожающего уровня. Оно превратилось в голодное животное, а Доминик сует ему в руки огромный стейк.
Пришло время действовать.
Глава 12
Кто-то мудрый однажды сказал: «Лучше, чтобы тебя боялись, чем любили».
Если Доминик понимает только страх, значит, страх и будет.
Будет так забавно наблюдать за тем, как он падает на колени. И все из-за девушки, которая не смогла остаться в стороне.
Ничтожные маленькие людишки.
Глава 13
Когда Доминик сказал, что узнает, когда я приеду, мои мысли устремились в какой-то подпольный развратный клуб. Я бы не стала объясняться ему. Честно говоря, я пришла только для того, чтобы уйти.
Клубные сцены — это не то, что я люблю. Даже если это будет с Домиником. Кроме того, он наверняка постоянно приводит сюда своих безымянных женщин. Я по-прежнему отказываюсь быть еще одним приобретением.
Вся поездка на такси прошла в молчании. Отчасти потому, что водитель такой мрачный, что у меня мурашки по коже. Он не удостоил меня взглядом и не проронил ни слова. Он просто смотрел в боковые зеркала.
Вторая часть — потому что я погружена в свои мысли и все время дергаю за бретельки платья. Это маленькое черное платье, которое мама купила мне в начале лета. Уверена, она не представляла меня в нем для встречи с социопатом.
Я надела красные туфли на каблуках, которые были у меня уже год, но я так и не нашла для них подходящего случая. Мне даже не стоило их упаковывать. Будто я предчувствовала, что они понадобятся в такой момент.
Когда мы наконец приехали по указанному адресу, я расплачиваюсь с водителем и выхожу, не взяв сдачи. Как только он отъезжает, я осматриваю место.
Я замираю. Это не какой-то сомнительный клуб. На самом деле это один из самых богатых районов в центре Лондона. Такое ощущение, будто смотрю на здание прямо из брошюр «Идеальные дома». Квартира в таком месте должна стоить целое состояние, а органы некоторых людей распроданы на черном рынке.
Неужели он здесь живет?
Я покачала головой. Доминик ни за что не дал бы мне свой адрес. В отелях случаются случайные вещи. Как вчера.
Я бросаю последний взгляд на себя. Сегодня я немного подкрасилась. Единственное, что бросается в глаза, — это красная помада, которую Нэнси заставила нанести.
Я поглаживаю свои распущенные волосы в поисках непокорных прядей и проверяю телефон. Уже одиннадцать. Я так опаздываю, и все из-за того, что нарядилась.
Пойдем, Камилла. К новым приключениям.
Я киваю сама себе и прохожу через вращающуюся дверь здания. Холл-приемная впечатляет еще больше, чем снаружи. Белый мрамор сияет под мягким белым светом.
Даже стойка — чистый мрамор. За ней стоит джентльмен в костюме дворецкого и белых перчатках и улыбается, увидев меня. На вид ему не больше сорока, но его волосы совершенно белые.
На его бейджике написано: «Дэвид».
Он говорит с акцентом, напоминающим дикторов BBC:
— Чем могу вам помочь, мисс?
Я роюсь в своей маленькой сумке в поисках карточки и показываю ее мужчине.
— Я здесь, чтобы встретиться с Домиником? — не знаю, почему это прозвучало как вопрос.
Дэвид даже не вздрогнул.
— Ваше имя, пожалуйста.
— Камилла.
Он кивает.
— Пожалуйста, следуйте за мной.
Необъяснимая яма ревности снова охватывает меня, когда я следую за размеренными шагами Дэвида. Ему не показалось странным, что кто-то приходит к Доминику так поздно, а значит, у последнего всегда были поздние ночные посетители. Например, некоторые безымянные женщины.
Мой характер вспыхивает, когда я стою рядом с Дэвидом, пока он нажимает на кнопки лифта. Мне так хочется уйти, и к черту Доминика.
— Мы ждали вас более тридцати минут назад, мисс.
Я прерываю свою цепочку мыслей.
— Мы?
— Да. — Мужчина не отрывает нейтрального взгляда от лифта. — Доктор Джонсон сказал, что вы прибудете в десять тридцать.
— Доктор Джонсон так уверен в себе, — пробурчала я, стараясь сохранить вежливость. Доминик был так уверен, что я приду.
Я должна отшить его, чтобы он понял, что не все падают к его ногам.
— Прошу прощения? — спрашивает вежливый дворецкий.
— Ничего, — я отмахиваюсь. — Передайте доктору Джонсону, чтобы он оставил свои привычки для женщин, которых сюда приводит.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти.
— Женщин? — он хмурит брови. — Ни одна женщина, кроме вас, не посещала резиденцию доктора Джонсона, мисс. На самом деле, это чудо, что он дома. Все свое время он проводит в лаборатории.
У меня перехватывает дыхание, и я почти поддаюсь на уговоры. Почти. Натура Доминика — социопата — меня почти доконала.
— Он велит вам говорить это каждой женщине?
— Нет, мисс, — его тон абсолютно серьезен. — У меня нет причин лгать.
Лифт дзинькает. Мужчина нажимает на кнопку «P», проводит карточкой и приглашает войти.
— Пожалуйста.
Мысль о том, чтобы сбежать, исчезает. Мне интереснее узнать, где живет Доминик.
