лучший оргазм в своей жизни от одного такого в баре.
Черт возьми.
Вот почему я не встречаюсь с незнакомцами.
— Что значит, ты избегаешь спортсменов? — возражает мама.
— Пусть она избегает спортсменов, если хочет, Беллс, — огрызается папа.
— Деклан Синклер, — резким тоном отвечает ему мама. — Твои дочери — взрослые женщины, они умны, они красивы и благодаря тебе они всю жизнь воспитывались в окружении властных, высокомерных альфа-самцов. В какой-то момент они начнут встречаться. Я не удивлюсь, если они закончат с властными, высокомерными альфа-самцами, также благодаря тебе и они будут требовать, чтобы к ним хорошо относились, потому что только это они и видели. Опять же, благодаря тебе. Ты выполнил свою работу. А теперь заткнись и позволь им жить так же, как ты позволяешь мальчикам жить своей жизнью.
Папа хмурится, не желая признавать, что мама права.
— Никто никогда не будет достаточно хорош для девочек.
Затем он оглядывает стол и смотрит на мальчиков.
— Это работа их братьев — отпугивать этих придурков.
— Опять же, четыре часа езды, — добавляет Никсон.
— Не все они придурки, папочка, — пытается успокоить отца Грейси.
— Если они спортсмены, значит, они мудаки, — соглашается Никсон, а затем снова отводит взгляд. — Мы вроде как созданы для этого.
Лео и Хендрикс бормочут свое согласие, а мамины глаза грозят выскочить из орбит, как у кота, которого душат в мультике. Я наполовину ожидаю, что она на них зашипит.
— Не все вы мудаки, — вощражает он, а вот и шипение. — Я воспитывала вас лучше, чем это.
— Вроде как да, мам.
Хендрикс запихивает в рот кусок картошки, затем отпивает пиво Лео, прежде чем Грейс пинает его под столом и он с неохотой отдает его.
— Как будто я никогда раньше не пил пива, — бурчит он.
— Это просто смешно. Ну же! — спорю я. — Вы все знаете не хуже меня, что большинство спортсменов — запредельные альфа-самцы с эго больше, чем их мышцы, и определенно больше, чем их мозги. У них нулевой контроль над импульсами и дерьмовый характер. Поколение отца было последним достойным поколением. Теперь все они больше заинтересованы в своем присутствии в социальных сетях и спонсорских сделках, чем в том, чтобы быть хорошим парнем или правильно относиться к женщине. Я видела это в колледже и я видела это от игроков команды «Королей». Те несколько раз, когда я нарушала свое собственное правило, я очень быстро об этом пожалела. И даже не стоит говорить о том, что происходит, когда задеваешь их раздутое эго… — я откусила кусок хлеба и прикусила язык, чтобы не навлечь на себя неприятности, я не хочу расстраивать свою семью.
После нескольких слишком долгих ударов тишины мама вздыхает.
— Ты еще слишком молода, чтобы быть такой пресыщенной, Эверли.
— Если ты пойдешь с ним на свидание, как думаешь, ты сможешь достать мне его автограф? — Хендрикс с надеждой смотрит в мою сторону. — Он был лучшим бомбардиром «Революции» в прошлом году.
— Твоя сестра не собирается встречаться с хоккеистом, — отец откидывается в кресле и потягивает свой напиток.
— А если бы она встречалась с футболистом, то все было бы в порядке, папа? — Грейси раздразнивает проклятого медведя так, как это может сделать только хороший близнец.
— Она не будет встречаться с ним, если у него есть ребенок, — возражает Никсон.
— Почему бы и нет? — Грейс огрызается и я закрываю руками лицо.
Никсон смотрит на нее так, будто она сошла с ума.
— Потому что она не ты, Грейси. Эви не делает ничего серьезного. А дети делают все серьезным с самого начала, это не Эви.
— Какого черта? — я поднимаю голову и бросаю взгляд на Никсона. — Кто сказал, что я не занимаюсь серьезными вещами?
— Потому что это так, Злобный Близнец, — добавляет Лео.
— Она не злобная, — защищает меня дядя Томми, а затем улыбается своей искренней, глуповатой улыбкой. — Может быть, иногда немного коварна.
— Хэй, — окликаю я и дядя Томми подмигивает.
— Я могу быть серьезной, если захочу. Просто я не хочу.
Я не удосуживаюсь сказать им, что однажды попробовала, и это до сих пор, блять, преследует меня.
* * *
— Боже мой, я думала, что это никогда не закончится, — я захлопываю дверь машины и включаю заднюю передачу, готовая убраться на хрен отсюда. — Серьезно, если бы я знала, что моя личная жизнь станет темой сегодняшнего ужина, я бы заставила тебя поехать без меня.
— Лгунья, — окликает меня Грейс. — Ты никогда не откажешь маме и папе, и ты это знаешь.
— Хорошо, но знаешь, если бы ты могла облажаться хотя бы раз в жизни, это бы очень помогло твоей сестре.
Мы с Грейс всю жизнь были известны как добрый и злобный близнецы. В большинстве случаев я с этим соглашаюсь. Просто проще дать людям то, чего они ожидают, чем бороться за то, чтобы тебя воспринимали по-другому.
У каждого из нас своя роль.
Но все равно… это надоедает.
— Прости, Эви. Я постараюсь.
Конечно, постарается. Думаю, мир Грейси разрушится, если она сделает хоть что-то, что разрушит ее идеальный статус в глазах наших родителей. Не то чтобы я винила ее за это, на самом деле, возможно, сейчас я впервые завидую ей.
— Итак…
Мое сердце опускается.
— Итак… что?
Она убавляет звук.
— Не прикидывайся дурочкой, Эверли. Расскажи мне о нем.
Несколько минут я еду в тишине, тщательно подбирая слова.
Грейс не настаивает на большем, пока я не готова.
Она единственная в моей несносно громкой семье, кто это делает.
— Так что… я бы не отказалась узнать его получше, — нерешительно признаю я. — Но я не уверена, что это самое разумное решение. У него есть дети, Грейс. Двое детей. Его дочь, Керриган, и маленький мальчик, Джекс. Я думаю, он серьезный тип парня.
— И что? — она покачала головой. — Не обращай внимания на Никсона и Лео, если хочешь, можешь сделать вещи серьезными. Вопрос в том, хочешь ли ты этого?
— Я не знаю… — тихо отвечаю я.
Мне нравится веселье. Веселье не причиняет боли.
— Думаю, тебе лучше это выяснить.
Я одновременно ненавижу то, что она всегда точно знает, что сказать, и люблю то, что она всегда указывает мне на мое дерьмо.
— Да… наверное, да.
* * *
Позже тем же вечером я нежусь в теплой ванне с пеной, зажженной свечой c ароматом вишни и новейшим романом моей тети Нэтти в электронной книге «Киндл», когда раздался стук в дверь ванной комнаты.
— Это Бринли, — зовет Бринн через дверь.
— Входи, — отвечаю я и проскальзываю дальше под пузырьки. Не то чтобы мы все
