Поэтому-то я и задавался вопросом, в состоянии ли Декс отправиться сегодня на уик-энд к Эсквитам. Накануне я сам проснулся в том еще состоянии. И Рикардо мог это подтвердить: в десять часов утра он приготовил мне тройной зомби[1]— другого средства привести себя в чувство я не знаю. В общем-то, я почти не пил, пока не приехал в Бактон, и понимал, что совершил ошибку. При условии, что вы выпьете достаточное его количество, не было случая, чтобы это не прочистило мозги. В это утро все было в порядке, и я остановился у дома Декса, будучи в полной норме. Вопреки предположениям, он уже ждал меня: свежевыбритый, в костюме из бежевого габардина и двухцветной — серо-розовой — сорочке.
— Вы уже завтракали, Ли? Ненавижу останавливаться в дороге, и потому заранее принимаю меры предосторожности. Этот Декстер был ясен, прост и чист, как младенец. Правда, младенец, которому было уже много лет. Из-за глаз.
— С удовольствием съем немного ветчины и джема, — ответил я.
Камердинер обслужил меня, обильно накладывая еду. Ненавижу, когда какой-то тип сует лапы в то, что я ем, но Декс считал, видно, это нормальным.
Вскоре после этого мы отбыли. Я перенес свой багаж из нэша в паккард, и Декс уселся справа.
— Ведите вы, Ли. Так-то лучше.
Он исподлобья взглянул на меня. Это был единственный намек на позавчерашний вечер. В продолжение всего путешествия он был в очаровательном настроении и рассказал мне кучу историй об Эсквитах-родителях, тех еще мерзавцах, которые начинали жизнь с хорошим капиталом — тут все пристойно, — но также с привычкой эксплуатировать людей, чья единственная вина состояла в том, что их кожа была другого цвета, нежели у них самих. У Эсквитов были плантации сахарного тростника на Ямайке и Гаити, и Декс уверял, что у них пьют потрясающий ром.
— Это не сравнимо с зомби Рикардо, знаете, Ли.
— Тогда я — за, — заверил я его. И нажал на газ.
За час с небольшим мы сделали больше ста миль, и, когда въехали в Присквиль, Декстер стал подсказывать мне дорогу. Это был городишко поменьше, чем Бактон, но дома казались шикарнее, а сады были больше. Есть такие места, где чувствуешь: здесь живут те, у кого полно бабок. Ворота у Эсквитов были открыты, и я взял подъем к гаражу на первой передаче, и уж у меня мотор не стучал. Я поставил тачку рядом с другими машинами.
— Уже есть клиенты, — сказал я.
— Нет, — заметил Декстер. — Это машины хозяев. Думаю, кроме нас, никого нет. Будет еще кое-кто из здешних. Они приглашают друг друга по очереди, потому что, оказавшись у себя дома, начинают жутко скучать.
— Понимаю, — сказал я. — Люди, достойные жалости, в конце концов.
Он рассмеялся и вышел. Мы взяли каждый свой чемодан и оказались нос к носу с Джин Эсквит. В руках ее была теннисная ракетка. На ней были белые шорты, а после окончания игры она натянула желто-голубой пуловер, который потрясающе облегал ее фигуру.
— О, вот и вы, — сказала она. Казалось, она в восторге от того, что видит нас.
— Идемте, выпейте чего-нибудь. Я взглянул на Декстера, он — на меня, и мы оба согласно кивнули.
— Где Лу? — спросил Декс.
— Она уже поднялась к себе, — сказала Джин. — Ей надо переодеться.
— О! — сказал я подозрительно. — У вас переодеваются к бриджу?
Джин разразилась смехом.
— Я хочу сказать — переодеть шорты. Идите, наденьте чтонибудь более удобное и возвращайтесь. Вам покажут ваши комнаты.
— Надеюсь, вы тоже переоденете шорты, — насмешливо сказал я.
— Уже не менее часа прошло, как на вас все те же. И получил ракеткой по пальцам.
— Я не потею! — заявила Джин. — Я не в том уже возрасте.
— И вы, конечно, проиграли эту партию?
— Да!.. Она опять рассмеялась. Она знала, что смеется хорошо.
— Тогда я рискну предложить вам сет, — сказал Декс. — Не сразу, конечно. Завтра утром.
— Ну конечно, — сказала Джин.
Не знаю, может быть, я ошибался, но у меня сложилось впечатление, что она предпочла бы, чтобы это был я.
— Ладно, — сказал я. — Если у вас два корта, я сыграю с Лу, и проигравшие сыграют потом друг с другом. Постарайтесь проиграть, Джин, и тогда у нас с вами будет шанс сыграть друг с другом.
— О'кей, — резюмировал Декс, — поскольку все плутуют, проигравшим буду я.
Мы рассмеялись все трое. Было не очень смешно, но обстановка была несколько напряженной, и надо было ее разрядить. А потом мы с Дексом последовали за Джин в дом, и она препоручила нас чернокожей горничной — очень худой женщине с маленьким накрахмаленным чепцом на голове.
XII
Я переоделся в своей комнате и присоединился к Дексу и остальным внизу. Там было еще двое парней и две девушки — поровну, — и Джин играла с одной из девиц и обоими парнями в бридж. Лу была там. Я оставил Декса в компании другой девицы и включил радио, подыскивая танцевальную музыку. Нашарил Стэна Кентона и оставил его. Лучше так, чем ничего. От Лу пахло в этот раз другими духами, которые мне понравились больше, но я захотел подшутить над ней.
— Вы поменяли духи, Лу.
— Да. Эти вам не нравятся?
— Нет, они приятные. Но вы же знаете, что так не делают.
— Как?
— Менять духи не принято. По-настоящему элегантная женщина остается верна своим духам.
— Где вы этого набрались?
— Все это знают. Это старинное французское правило.
— Мы не во Франции.
— Тогда почему же вы пользуетесь французскими духами?
— Это лучшие духи.
— Конечно; однако, если вы уважаете одно правило, это надо распространить и на все остальные.
— Да скажите же мне, Ли Андерсон, где вы всего этого набрались?
— Это блага образования, — насмешливо проговорил я.
— В каком колледже вы учились?
— Ни в одном из тех, что известны вам.
— То есть?
— Я учился в Англии и Ирландии, прежде чем вернуться в США.
— Почему вы занимаетесь тем, чем сейчас занимаетесь? Вы могли бы зарабатывать больше денег.
— Я зарабатываю достаточно для того, что мне нужно, — сказал я.
— А какая у вас семья?
— У меня было два брата.
— И?
— Младший умер. Несчастный случай.
— А другой?
— Жив. Он в Нью-Йорке.
— Я хотела бы с ним познакомиться, — сказала она.
Казалось, она рассталась с той грубостью, которую демонстрировала у Декстера и у Джики, и забыла, что я делал там с нею.
