волокут прочь. Амелиа всё ещё представляет из себя обрубок, покрытый на месте торса пульсирующей алой плёнкой.
— Фарис, мне нужна яма в этой точке глубиной больше моего роста. Твоя пташка сможет её обеспечить или задача не по зубам?
— Обижаешь, — мягко улыбается араб.
— Приступай.
Крылатый ящер, покачиваясь на ходу, подступает вперёд и выдыхает огненный поток, от которого начинает стремительно плавиться пол.
— Го́ран, — взгляд Никоса упирается в шатена с родимыми пятнами по всему лицу, — тащи, всё, что у нас осталось. Складируй и не скупись. Всех остальных это тоже касается. Сейчас не время экономить.
Увидев, что именно достаёт из кольца боец, понимающе киваю.
— Оставшиеся снайперы, отойти в тот угол, рассредоточиться. Мне понадобится слитный залп, сильнейший, который у вас есть. Не жалеть ничего. Егерь, сможешь повторить свою атаку? Ту, что его изрядно покромсала.
— Да.
— Отлично. Медичи…
Итальянка не слушает его. Её глаза неотрывно смотрят на точку, в которой исчез Видар.
— МЕДИЧИ! — рявкает Одиссей. — Ты нужна нам! Здесь и сейчас!
— Да…
— По моей команде накроешь яму тем своим барьером. Держи, сколько сможешь. Не вздумай выпустить раньше срока.
— Хорошо…
— Драгорад, Тай, Кастер, Гару, сломайте вон ту стену. Я хочу, чтобы в зал попадало больше тёплого воздуха.
По меркам остальной части Испытания, вне зала действительно тепло, если сравнить невыносимый мороз с сильной, но терпимой стужей.
Бойцы торопливо принимаются за работу.
— Недотрога, — командует Никос, — создай поверх тонкий слой. Тонкий!
Проходит несколько минут.
Внезапно в стороне раздаётся нарастающий треск. Каждый рефлекторно вскидывает оружие, ожидая появления монстров. Боковая стена пещеры разлетается вдребезги, и сквозь обширное отверстие внутрь попадают… наши исчезнувшие товарищи.
При виде Мустафы, Аны и Марии с моей души падает камень.
Живы!.. Живы…
Умом запоздало понимаю, что в случае их гибели увидел бы соответствующее уведомление от Сопряжения, но в горячке боя было не до того. Мог и проглядеть.
Замечаю, как Тай делает несколько неосознанных шагов навстречу Эрис, а та, абсолютно не стесняясь ничего и никого, подбегает и с силой обнимает его.
Санта Муэрте находит меня глазами, и я ободряюще киваю ей.
— Терновый Лист, Эрис, — нарушает момент Одиссей, — требуются ваши способности. Повторите то, что делали прежде. Мне нужна самая ядрёная хрень, на которую вы способны.
Работа кипит и вскоре заканчивается. Никос выдыхает:
— Все слышали свои задачи. Ждём возвращения Имира и Гарма. Соберитесь и приготовьтесь к решающей битве!
В ответ звучат вялые возгласы. Люди молча смотрят на грека, в их глазах борются уныние и надежда. Боевой дух людей на дне. Примерно там, где проходило Испытания Сан Агустина.
Тогда грек запрыгивает на ледяной обломок, упавший с потолка. Он стоит на возвышении, глядя на собравшихся вокруг него израненных, но не сломленных мужчин и женщин. Никос тяжело дышит, собираясь с мыслями и силами, после чего расправляет плечи. В его взгляде появляются огонь и сталь. Он начинает говорить медленно, но страстно:
— Друзья… Братья по оружию! Все вы пришли сюда по разным причинам, но сейчас это не важно. Мы вместе проливали кровь и сплотились, став чем-то большим. Врать не буду, наш противник силён, как сама смерть. И всё равно каждый из вас дрался отважно! Никто не побежал! Никто не дрогнул! Даже сейчас, истерзанные и измождённые, мы не пали духом! Мы сражаемся с этим чудовищем ради тех, кто ждёт нашего возвращения. Ради своих домов и семей. Ради будущих поколений.
Люди начинают оживать. Вижу, как Мэтт, дёргает плечом и до хруста сжимает кулаки. Кастер медленно кивает, проникаясь словами. Взгляд Медичи обретает фокус, её вырывает из плена ужасающих мыслей.
— Я знаю, многие из вас думают, что всё бессмысленно. Что победить невозможно. А я скажу так: нет непобедимых и нет неуязвимых. Клянусь вам, я чувствую, мы близки к триумфу! У нас ещё есть шанс — мы должны собрать последние силы для решающей схватки! Сегодня мы докажем всем, что даже Нова может умереть!
Одиссей стучит кулаком в бронированную грудь, и по залу начинает гулять эхо. Драгорад отзывается на звук своим собственным ударом. Его примеру следуют Кайпора, Тай и я. Мерный грохот наполняет пещеру. Я чувствую, как начинает закипать кровь, и это не просто самовнушение. Ускоряется выработка арканы, повышаются параметры. Речь Никоса имеет непосредственный эффект на всех нас. Такова сила его класса.
— Мы не первые и не последние из тех, кто бросал вызов непревзойдённому врагу. Великие герои прошлого тоже смотрели смерти в глаза. Они преодолели страх ради высшей цели. Только так и рождаются легенды. На другой стороне самых тёмных испытаний вечная слава! Клянусь, наши имена запомнят навсегда!
Санта Муэрте стучит древком косы по льду. Звук звонкий, ясный.
— Посмотрите друг на друга — мы едины перед лицом общей угрозы! Неважно из каких вы кланов, какого цвета ваша кожа и каким богам молитесь. Мы здесь и мы заодно! Сейчас каждому нужно найти в себе скрытые резервы. Ради себя и того, кто стоит с вами плечом к плечу, как это сделал Гарм. Вы все видели его жертву. Кто-то мог помыслить, что он окажется способен на такой шаг? В каждом из нас скрывается гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Сила духовная реальна, боле того, материальна. Её не измерить рейтингом и не оценить в аркане, но без неё даже самая мощная винтовка бесполезна. Мы дерёмся за нашу планету, а этот долговязый ублюдок за право превратить наши земли в ледяной ад. Не знаю, как вы, а я не допущу этого.
На лицах людей проявляется ожесточение. Все и каждый сейчас на одной волне с оратором.
— Пусть Имир силён и безжалостен, но разве мы не научились держать удар⁈ Разве один из нас не бросил вызов этой твари лицом к лицу⁈ Вспомните гордость и отвагу, с которыми мы сюда пришли! Они никуда не делись! Наш час пришёл! Время драться и побеждать!
Грохот кулаков о броню достигает апогея.
— Я с вами до самого конца. А вы? Вы — со мной⁈ Кто будет сражаться за нашу планету! За свои семьи! За саму жизнь!
Его крик подхватывают голоса выживших. Зал сотрясается от решительного рёва. Если это наш последний бой, мы идём на него без страха!
Двенадцать минут.
Гарм дарит нам целых двенадцать минут.
Не знаю, какой ценой ему это далось. Не знаю, что
