Защитник
Зал суда был полон.
На старинных картинах интерьеры зданий часто похожи на убранство церквей: деревянные скамейки в несколько рядов, по центру – кафедра вместо алтаря. Теперь храмы правосудия больше напоминают стадионы, а билеты на заседания продаются тысячами. Рейтинги трансляций особо громких дел, главного развлечения современного мира, выше, чем у чемпионатов мира по футболу, бейсболу и остальным видам спорта вместе взятым.
Неудивительно – человека всегда привлекали кровавые зрелища. В этом плане тысячелетия цивилизации мало что изменили.
Кондиционируемый воздух всё равно казался ужасающе спёртым, и Тео расстегнул жёсткий воротник стёганки. Репортажные дроны размеренно жужжали подобно майским жукам. Разумеется, мало кто знал, как жужжат настоящие майские жуки – все они вымерли сотни лет назад, как, впрочем, и большая часть остальных насекомых. Да и времена года теперь ничем не отличались одно от другого. Вот уже много лет над Нью-Эйджем царила весна. Спасибо климатическим установкам производства Пью-Эйр-Тек.
Тео принялся пробираться по отгороженному силовыми барьерами коридору – иначе протолкнуться сквозь толпу было бы невозможно – к своему клиенту. Майкл следовал по пятам.
В деловом костюме, строго подогнанном под узкую талию, Майкл казался слишком щуплым и выглядел младше своего возраста. Смуглокожий, с короткими курчавыми волосами, внимательными чёрными глазами и жиденькой бородкой, которая наотрез отказывалась расти на щеках, он отдалённо напоминал сатира или фавна. Но Тео знал, что тело, скрытое этой одеждой, похоже на стальной трос – жёсткое и закалённое постоянными тренировками.
Из толпы тянулись руки, упирающиеся в невидимую стену, звучали крики приветствия. Одна девушка с ярко-розовыми волосами и гирляндами пирсинга на лице распахнула блузку и прижалась к барьеру обнажённой грудью (за что тут же был выдворена из зала парой дроидов-приставов).
Недалеко от кафедры судьи была специальная трибуна, выделенная для практикующих адвокатов округа, не участвующих в текущем процессе. Тео отметил старых знакомых-соперников. Со многими он сходился на Арене, а с некоторыми даже больше, чем один раз: Джон Бишоп, Роберт Сайдон, Хью Дерринджер. Но многие лица он видел впервые. Молодые и целеустремлённые ровесники Майкла постепенно прокладывали собственные пути к триумфу.
– Эй, Майкл, всё таскаешь чужие рапиры? – крикнул один из новичков, крепкий блондин с лицом без единого шрама. Парочка его приятелей засмеялась. Тео знал этот тип защитников. Самоуверенные, рвались на Арену, едва закончив учёбу. Большинство на ней и оставались в течение первого года. Лежащими лицом в песке.
К достоинству Майкла, тот никак не отреагировал на нападки. Хотя в глазах парня давно читалась мольба поручить ему дело. Почти все его сокурсники уже дебютировали на Арене. Без сомнений Майкл был готов: семнадцать тысяч очков на тренажёре для фехтования (ещё немного и рекорд Тео сместится на вторую строчку – вот она, старость), девяностовосьмипроцентная точность при стрельбе из револьвера… Но что-то всё время останавливало от того, чтобы позволить парню расправить крылья. Возможно, причиной было осознание того, что, позволив ему сделать этот шаг, сам Тео сделает первый шаг к пенсии. Несколько лет на курортах ближней орбиты, а там уже и до оцифровки недалеко…
Возраст и профессиональные травмы всё чаще давали о себе знать. Пока он держался в десятке самых высокооплачиваемых юристов Нью-Эйджа. К его услугам прибегали и политики, и звёзды шоу-бизнеса, а в прошлом году довелось защищать честь самого министра Трансконтинентального союза. Но как долго ещё удастся держаться не волне триумфа? Два года? Пять? С каждой победой всё большую часть гонораров (сопоставимых с бюджетом какой-нибудь отдалённой провинции) приходилось тратить на восстановление и импланты.
Так не лучше ли уйти сейчас? Не дожидаясь момента, пока тебя протащат по песку под смех публики?
Можно назначить Майкла младшим партнёром, а в будущем и вовсе передать ему все дела. Нужно смотреть правде в глаза: должность секунданта парень давно перерос. За четыре года стажировки молодой человек превратился из подающего надежды выпускника юридического факультета в защитника, который в состоянии дать фору многим практикующим адвокатам четвертого Южного округа. Тео сделал мысленную пометку подыскать для парня дело по силам и поскорее поставить на бой.
Перед судейским помостом проход раздваивался. Справа горой сидел Сид Оффер – на добрых полторы головы возвышаясь над своим нанимателем (впрочем, и над головами трёх четвертей остальных мужчин в этом зале). Тео дружелюбно улыбнулся человеку, с которым меньше чем через час предстоит сойтись в поединке, и, разогнав рой репортажных дронов, направился к собственному клиенту – предпринимателю Берту Расселу.
Рассел – маленький и тщедушный человечек неприятной внешности, напоминал Эбенезера Скруджа из детского мультфильма. Он нервно ёрзал на скамье и усиленно потел. Тео в очередной раз усомнился, что Рассел выдвинул правдивые обвинения в мошенничестве против своего подрядчика – Билла Хоффа. Но работа есть работа, в конце концов, платят за победу в деле, а не за сомнения.
– Слава Богу, вы здесь. – Берт смотрел на Тео и Майкла взглядом человека, который услышал, что его неизлечимую болезнь всё же можно вылечить.
– Успокойтесь, мистер Рассел, чем спокойнее вы будете выглядеть перед судьёй, тем выше наши шансы.
От этих слов мистер Рассел спокойнее не стал.
– Разве вы не уверены в успехе, господин Робертсон? Уж не хотите ли сказать, что я плачу все эти деньги зря? – Он вытащил из кармана антиперспирант для лица и принялся распылять спрей на свою сморщенную физиономию. Симпатичнее от этого не сделался, но хотя бы перестал обливаться потом.
– Мы с вами в одной лодке, – успокоил его Тео, – для вас это лишь деньги, а вот мне совсем не хочется заиметь дырку в боку. Исход дела решается не только на Арене. Прежде стороны должны представить доказательства своей правоты. Ответчик выбирает оружие, но не забывайте, именно судья определяет условия поединка. Я бы предпочел начинать бой если не с преимуществом, то хотя бы на равных. А нервозность делает вас виновным, – Тео понял, что сказал лишнее и поспешил поправиться, – по крайней мере в глазах судьи. Взгляните на вашего оппонента.
Ответчик по делу – мистер Хофф, плотно сбитый человек с шапкой поседевших до белизны волос и белыми кустистыми бровями, сидел с таким видом, будто Тео уже тащили по песку вперёд ногами. Впрочем, он имел все основания смотреть подобным образом. Слишком многие соперники его адвоката заканчивали карьеру именно так.
Сид Оффер был плохим вариантом. Пускай ему недоставало ума, но этот недостаток природа щедро компенсировала физической силой. Именно она позволяла Сиду одерживать победы даже в
