прямо такая новость. Он уже в курсе этого!
— Тогда мне лучше не терять времени, да?
Положив палец на мой подбородок, он поднимает моё лицо и его губы опускаются к моим. Они тёплые, а поцелуй получился нежным и медленным. Я закрыла глаза и поняла, что тянусь к нему, пытаясь углубить поцелуй. Лотнер, закончив поцелуй, оставляет меня хотеть большего. Мои колени дрожат, поэтому мне приходится прислониться к двери, чтобы оставаться в вертикальном положении.
— Спокойной ночи, Сидни, — он разворачивается и спускается вниз по ступенькам.
Я прохожусь языком по верхней губе.
— Спокойной, — шепчу я.
ГЛАВА 3
5 июня 2010 г.
Я всего третий день в Пало-Альто, а уже: красивый ветеринар флиртовал со мной; горячий незнакомец прыгал голышом в мой бассейн; я каталась на серфе, что клянусь, не повторю больше никогда; и я тёрлась грудью о голую грудь горячего незнакомца. А затем были эти голубые ирисы и… поцелуй.
— Да, Сворли, я встаю! Господи, неужели тебе обязательно нужно облизывать всю мою голову?
Только семь часов утра, можно было бы ещё спать и спать.
— Не думай, что я не замечу, как ты лизал свой зад прошлым вечером. Теперь вся моя голова покрыта твоими микробами с задницы. Где твои манеры? — причитаю я, натягивая футболку и шорты для бега.
Он шлёпается на пол и кладет свою голову на передние скрещенные лапы. И теперь смотрит на меня «щенячьими глазками».
— Я не куплюсь на это. Пошли.
Я кормлю Сворли завтраком, когда слышу стук в дверь.
Подойдя к входной двери, я вижу доктора Эббота, стоящего на одной ноге и разминающего квадрицепсы второй.
— Доктор Эббот… то есть, Дэйн.
Он вытирает пот со лба и говорит:
— Привет, доброе утро. Надеюсь, что не разбудил тебя.
Волнение в его дрожащем голосе очевидно. Как я и предполагала, он намного более уверен в себе, когда на нём надет его белый халат.
— Хотелось бы поспать, но, к сожалению, будить меня — это работа Сворли. Не хочешь зайти? — я делаю взмах рукой в сторону комнаты.
— Нет… или, хорошо, да… или, точнее, я не могу. Мне нужно идти готовиться к работе. Я просто хотел узнать, сможешь ли ты… или не хочешь ли ты, ну, если ты не сильно занята, ты бы не хотела поужинать… со мной? Точнее, да, уверен, что ты будешь ужинать, и я тоже люблю ужинать… поэтому, мы могли бы поужинать вместе. Если ты, конечно, хочешь… или нет, в смысле… неважно.
Дорогой доктор Эббот! В ваше тело вселился какой-то самозванец, у которого начался словесный понос. Пожалуйста, наденьте свой белый халат и изолируйте его. НЕМЕДЛЕННО!
Сворли, доев свой завтрак, в свойственной ему манере со всей пылкостью бежит нюхать промежность доктора.
— Привет, Сворли! — наклоняется он и позволяет собаке облизать себя.
Сворли всё никак не может оторваться от лица Дэйна. Должно быть, после бега его лицо на вкус, как лизунец[3]. Я не признаюсь доктору Эбботу о привычке Сворли вылизывать свою задницу. Уверена, что в своей профессии он видит бактерий из задницы больше, чем их находится на свалке.
— Я ценю то, что ты меня пригласил, но сегодня у меня уже есть планы на вечер. Может в следующий раз?
Дэйн поднимается, когда Сворли выбегает на улицу и гонится за ничего не подозревающей белкой.
— Да, эм… конечно. Как насчёт бранча завтра?
До нелепости скромный врач оказался настойчивым. Думаю, близость животных придаёт ему уверенности в себе.
— Бранч? Хорошо. Почему бы и нет.
Я становлюсь на скользкий путь, находясь здесь всего третий день, но он ветеринар и я не могу оттолкнуть от себя своего самого лучшего союзника в операции «Тридцать дней Сворли».
— Отлично. Я заеду за тобой в одиннадцать? — его лицо сияет.
— Звучит неплохо, — я вежливо ему улыбаюсь.
— Хорошо, отлично… эм, тогда увидимся… завтра. В одиннадцать.
Сворли бросает гоняться за белкой и бежит мимо нас в дом.
— В одиннадцать.
Я закрываю дверь, и Дэйн направляется по своим делам.
Солнце, бассейн, шезлонг, хорошая книга и выдохшаяся собака — это будет хороший день.
Сегодня я очень долго выгуливаю Сворли. Затем мы играем в фрисби во дворе. А теперь он, развалившись, отрубается на шезлонге возле меня. Миссия выполнена.
Я тянусь к телефону и набираю Эйвери.
— Привет, Сэм. Что произошло со вчерашним звонком мне? Или ты была так занята грязными вещичками с парнем из бассейна?
— Эйвери, насколько мне известно, у тебя тоже есть мой номер. Весь вечер вчера я была дома. Почему ты не позвонила мне?
— Хмм, дай-ка подумать… где я была прошлой ночью?
— Дай догадаюсь. Переспала с кем-то и отрубилась в постели у этого незнакомца?
Эйвери пела в нашем церковном хоре на протяжении всего обучения в старшей школе. Они с друзьями носили кольца непорочности и поклялись сохранить свою девственность вплоть до первой брачной ночи. Райан Майкельсон, который также пел в церковном хоре, лишил Эйвери девственности в одиннадцатом классе после вечеринки. Эйвери молила о прощении и духовном возвращении девственности. С тех пор она обращается с кольцом непорочности, как вампир с кольцом света. Пока она будет носить его, она не попадёт в ад за её сексуальные проступки.
— Я даже не буду ничего говорить в свою защиту на такое оскорбительное обвинение.
Она и не должна. Мы обе знаем, что это тайный шифр для «какого хрена со мной случилось прошлой ночью?»
— В любом случае, хватит обо мне. Что стряслось с парнем из бассейна?
— Ну, ты была права. Парни, обслуживающие бассейны, так не выглядят. Короче говоря… он появился на моем пороге случайно, он ошибся адресом. По всей видимости, подумал, что «примет неправильное решение, руководствуясь хорошими побуждениями, поэтому решил вступить в игру и согласиться с моим предположением, что он парень, чистящий бассейны».
— Он так сказал? Боже, как романтично, — пронзительно верещит Эйвери своим чересчур сентиментальным тоном.
— Именно поэтому твои отношения так ужасно заканчиваются, Эйв. Ты считаешь романтичным, когда парень вылизывает текилу из твоего пупка.
— Да, хорошо. Возможно, я не думаю, что когда-нибудь мне скажут что-то подобное. Поэтому ты, я так полагаю, назвала его обманщиком и вышвырнула его задницу на обочину?
На секунду я задумываюсь. Заполнила ли я все пробелы? Прыжок голышом. Угроза кастрацией. Цветы и пирожные. Я выбираю самые приукрашенные основные моменты.
— Я показала ему, что я… немного расстроена. Затем вчера он принёс мне цветы и завтрак в качестве извинения. И всё закончилось тем, что мы катались на
