class="p1">Я заглядываю в мамину комнату — ноутбук на столе, другие вещи не знаю, где смотреть. Иду в свою и вижу, что шкаф открыт.
Створки настежь, хотя они точно были закрыты, когда мы с Алексом любили друг друга. Простыни так и смяты.
Становится вдруг неестественно жарко.
— Алекс! — окликаю.
Осматриваю полки, ящики. Судорожно их дергаю.
— Алекс! — кричу громче.
Как хорошо, что я была не одна сегодня.
— Там в пакете глазированные сырки, и всё. — Он появляется в дверях. — Странно для такого вызывать курьера.
Я развожу руками, на щеках вновь можно жарить яичницу.
— Что-то пропало? Ив?
Молчу, как рыбка на суше, губами хлопаю.
— Да говори уже! — Он подходит ко мне.
— Алекс, я в шоке. Я… у меня пропали… Боже, как сказать-то?! Он украл мои трусы!
— Блядь. — Алекс широко улыбается, следом борется с собой и серьезнеет. — Че, правда? — Прищуривается.
Показываю пустой ящик и беспомощно всхлипываю. Это так жестоко и стыдно, что колени подкашиваются. Мало мне позора в жизни?
Кроссовки Равского стоят у кровати. Он же в обуви меня сюда принес, потом быстро скидывал вместе со штанами.
— Не шутишь? — Тон Алекса моментально меняется. Становится резким, прерывистым. — Пиздец ему, — выпаливает Равский зло.
Быстро обувается и пулей вылетает из комнаты.
Глава 10
— А потом он его догнал! — выпаливаю подругам. Мы вместе завтракаем в городе, я рассказываю взахлеб: — И побил!
Лена с Таней пораженно переглядываются и придвигаются ближе. Пробные фотографии с фотосессии лежат на столе, они изумительные и забыты совершенно незаслуженно. В былые времена мы могли бы два часа обсуждать их без скуки и устали, но сегодня я сразу поменяла тему.
Равский. Так вышло, что он стал интереснее даже гимнастики.
— Прямо на улице? — переспрашивает Лена.
— Да! Я перепугалась до смерти. То есть… вы же знаете, как я отношусь к насилию, оно вводит в мгновенный ступор. Так и застыла у окна. Это совершенно жуткое зрелище — наблюдать, как мужчина, с которым ты полчаса назад занималась любовью, кого-то бьет. Алекс толкнул этого парня со спины. Тот повалился на асфальт. — Зябко потираю предплечья. — Я была в таком шоке, что не могла глаз отвезти. Мне казалось, Алекс его просто убьет.
Девочки вновь многозначительно переглядываются, и я чувствую укол ревности — за четыре месяца, что я не в строю, они словно стали дружить ближе. Моментально раздражаюсь, но гашу вспышку. Они приехали сюда ради меня в единственный выходной, я несправедлива.
— А потом что?
— Подлетели еще парни, начали оттаскивать своего приятеля и успокаивать Равского. Тот оказался один против пяти и сбавил напор. Вернулся с черным пакетом, в котором были мои трусы. Сюр. Ну и объяснил, что это был пранк: пацан должен был на спор стащить белье известной спортсменки. Парень вроде как растерялся и вместо одних схватил все. Тупость. Они вычислили, когда работает мама, и были уверены, что я одна дома. Со сломанной ногой.
Произнося это, ощущаю сильный дискомфорт. Хорошо хоть пранк, а не что похуже. Консьержка потом долго извинялась. Она всегда пропускала курьеров, и впервые такое.
— Это все от голода, Ива. Зарабатывать становится сложнее, народ ради денег и охватов решается на преступление. Повезло, что ты была не одна. Мало ли что им могло прийти в голову!
— Вдруг задание было снять трусы с тебя.
— Спасибо, Танюш, я только успокоилась, — качаю головой. — Но вообще ты права. Курьер услышал мужской голос из кухни и вылетел пулей. Ну и… судя по бешеным глазам Алекса, он бы позволил снять с меня что-либо только через свой труп. Такой злой был!
Вопреки ожидаемой реакции, Лена и Таня не просто не кривятся на это утверждение, напротив, на их лицах мелькает… зависть. Светлая, но при этом искренняя. Со смесью восторга и восхищения. Словно подругам бы тоже хотелось, чтобы ради их белья какой-то мужчина был готов на убийство.
— Боже, как это романтично! — тянет Таня. — Ива, он в тебя влюбился, да? С первого взгляда?
Хочется честно признаться, что это не так. Равского интересуют мои статус и внешность, он предложил деньги в обмен на роль спутницы. Но во взгляде Тани впервые за последние месяцы нет и следа сострадания, поэтому я улыбаюсь и говорю уклончиво:
— Не знаю. Алекс был очень галантен, когда похищал меня с вечеринки. Отпустил водителя и сам сел за руль, покатал по городу. Потом мы приехали к нему. Я ничего такого не планировала. Он не настаивал. Пили шампанское, потом поцеловались.
Таня улыбается все мечтательнее, и я продолжаю:
— Было очень хорошо.
— Какая ты счастливая, Ива! Он же офигенный! Реально чувак из ниоткуда перевернул мир. Я столько читала про него и их систему. Они встраивают солнечные батареи в шифер как-то так аккуратно, что смотрится суперски. И КПД высоченный. Они сейчас в Австралии что-то строят масштабное, потом и у нас, наверное, будут.
Лена в шутку зевает, но в этот раз я не поддерживаю демонстрацию скуки на Танин треп, любопытно послушать. Тогда она спрашивает:
— Тебе самой он нравится? Просто раньше ты особо не интересовалась парнями. Только спортом. И тут сразу роман!
— Почему? Интересовалась, — возражаю я. — Скажем так, мы пока узнаем друг друга. Алекс ухаживает крайне активно: цветы, подарки. Оплатил лечение, готов даже свозить еще раз в Европу, если понадобится. Мы с Андреевой все это прошли, но тем не менее приятно.
— Оплатил лечение?! Ого! — округляет глаза Таня.
Они с Леной вновь переглядываются, будто у них есть какой-то секрет, и я на миг от досады сжимаю зубы.
— У меня же больше нет спонсорских денег. Алекс сделал щедрый жест. Для него это копейки.
— Ты точно в порядке? — вновь вставляет пару слов Лена, сверлит взглядом. — Ты с ним… добровольно?
Вспыхиваю. Это неконтролируемая реакция, слишком легко подруга попала в цель.
— Да, конечно.
— Просто… мы его пока совсем не знаем, а уже такие подарки. Тревожно. Тем более ты говоришь, он агрессивен.
— Он меня защищал, — пожимаю плечами, незаметно перебираясь на другую сторону баррикады. — Посмотрим. Алекс не похож на моего отца. Тот бил маму тайно. Точно не днем на оживленной улице у всех на виду. С виду папа всегда был идеальным семьянином.
И это правда. Никто не знал, что происходит в нашей семье, кроме соседки. Да и я сама начала понимать уже после того, как переехала к Андреевой и навещала своих на каникулах. Потом картинка как-то резко прояснилась. Стали всплывать в памяти жуткие моменты, на которые раньше не обращала внимания.
