- Нет, - отрицательно качаю головой, - Даниил.
Анфиска с улыбкой примеряет имя на отчество и фамилию, что-то говорит, но я пропускаю все это мимо ушей. Даниил, Даня - такое солнечное имя… пустота внутри заполоняется дымкой, пронизанной светом.
Меня поглощает странное, непередаваемое и не испытываемое до сегодняшнего дня чувство. Это мой ребенок. Настоящий, крошечный, теплый… прикрываю глаза, стряхивая всплывающие воспоминания, и сразу отдаю его Анфиске. Сжимаю кулаки и хочу поскорее отсюда уйти.
- Борисов сказал, что через пару дней ты сможешь вернуться домой.
- К родителям? Ты его заберешь?
- В особняк, тебе приготовят комнату. И если мне не изменяет память, ты хотела спроектировать детскую?!
- Хотела.
- С этим тебе тоже помогут, - разворачиваюсь и, скинув с плеч халат, иду к двери.
- Саш, я тебя люблю, - шепчет вслед, а когда я вновь решаюсь на нее посмотреть, глупо улыбается.
- Я постараюсь приехать на выписку.
Анф прикусывает нижнюю губу, растерянно кивая.
- Мы с Данечкой будем тебя очень ждать. Правда, кроха? – склоняется к малышу.
Марина
- С днем рождения! – протягиваю Сашке завернутый в синюю бумагу подарок.
- Спасибо, - откладывает в сторону, даже не взглянув, - а отец где?
- У него много работы и…
- Понятно, - поджимает губы, укутываясь одеялом, демонстративно отворачиваясь к стенке.
- Саш, - касаюсь мальчишеского плеча, - может, в кино сходим? На карусели можно. Куда ты хочешь? Разве лучше просидеть целый день дома? Смотри, какая погода, - подхожу к окну, расшторивая занавески.
- Лучше. Уйди.
- Ладно, как хочешь, - вздыхаю, - только от того, что ты здесь будешь лежать и дуться, отец домой быстрее не придет.
Выхожу из комнаты, а когда закрываю дверь, вся моя бравада резко угасает. Мне его жаль, искренне жаль. Костя почти не уделяет ему времени, да он его никому не уделяет, лишь грезит внеочередным званием. В общем, дело гиблое, и если я совершенно не акцентирую внимание на его отсутствии и, наверное, наконец начинаю жить своей жизнью, то Сашка - его ребенок, который очень нуждается в отце.
Пробегаю пальцами по волосам и, взглянув на закрытую дверь, ухожу на кухню. Достаю мясо, овощи, крупу, чтобы приготовить плов. По радио играет веселенькая музыка, под которую я слегка пританцовываю.
У меня хорошее настроение, правда хорошее, даже несмотря на то, что недавние новости очень выбили меня из колеи. Сообщение об Анфискиной беременности стало шоком, но разве я имею право обижаться или предъявлять претензии? У людей своя жизнь. У Доронина своя жизнь, где я больше не занимаю абсолютно никакого места. Тогда почему я должна ненавидеть? Злиться, убивать свои нервные клетки, которых и так осталось немного?
Да, я многое осознала, да, я жалею, что уехала. Жалею, что утопила себя в горе. Жалею, что оттолкнула. Только какое это теперь имеет значение? Мы в состоянии переоценить ситуацию, но, к сожалению, зачастую это осознание приходит к нам лишь тогда, когда уже невозможно повернуть назад.
Я правда хочу для него счастья, если Доронин нашел его с Анф, значит, так было суждено с самого начала. Она лучше меня тем, что всегда сможет принять его сторону. Я же делала это лишь на словах.
Со временем боль уходит, а когда тебе больше не больно, то у тебя совершенно нет надобности ненавидеть. Открывается второе дыхание, и ты хочешь жить. Просто жить и наслаждаться каждой прожитой минутой. Дышать, говорить, улыбаться, влюбляться… с последним у меня пока еще проблемы, но я уверена, что когда-нибудь смогу и это.
- Теть Марин, вы обещали карусели… и я подумал…
Сашка появляется за спиной неожиданно, и от его слегка напугавшего меня голоса я роняю нож.
- Напугал? – поднимает и протягивает ножик рукояткой вперед.
- Немного, - подставляю лезвие под теплую воду.
- Так что с карусельками? – чешет голову, забавно морща нос.
- Пойдем, - дорезаю мясо, выкладывая его на сковороду, - я сейчас закончу, и поедем. Ты пока умойся и приходи завтракать.
Весь день мы с Сашкой развлекаемся. Парк, карусели, кино, мороженое, за все время, что он с нами живет, это первый раз, когда он искренне мне улыбается, рассказывает, что-то спрашивает. С ним весело, настолько, насколько это может быть с десятилетним ребенком, наверное, сейчас мы вместе учимся наслаждаться моментом заново. Каждый из нас пережил потерю, горе, и это объединяет. Возможно, встреча с Костей была не случайна, именно из-за этого ребенка.
- Теть Марин, это было клево, - вытягивает большой палец вверх, облизывая верхушку сливочного мороженого в стаканчике. - Вы видели, как я ездил?
- Видела, ты молодец, - поправляю лямку сумки, сидя на лавочке в парке аттракционов.
- На мой прошлый день рождения мы с бабушкой ездили в дельфинарий, - садится рядом, начиная болтать ногами. - Вы видели дельфинов?
- Да.
- Они красивые, правда?
- Очень.
- А на море были?
- Я много где была, - пожимаю плечами.
- Вы были богачкой?
- Наверное, да, - киваю.
- Я тоже хочу быть богачом, хочу настоящий самолет, на котором буду летать на край света.
- Главное, помни, не все измеряется богатством.
- Ладно, - склоняет голову вбок, - зачем вы с нами живете? Вы же не любите папу, - хмурится, смотря вдаль и продолжая уплетать мороженое.
- Дети все видят, да?
- Да. Я всегда знал, что вы его не любите.
- Твой папа хороший. Очень хороший.
- И потому забыл про мой день рождения.
- У него много работы.
- Когда я жил с бабулей, то он даже не приезжал. Я для него обуза.
- Нет, ты не прав. Просто он не знает, как с тобой общаться. Он привык, что на работе все по уставу, приказали - сделал, не приказали…
- Не сделал?
- Ну почти.
- А когда вы кого-то полюбите, вы от нас уйдете? – оборачивается ко мне. - Мне будет вас не хватать. Вы хорошая.
- И поэтому ты целый год меня не слушал.
- Я к вам присматривался, - хитро подмигивает, - бабушка говорила, что чужим верить нельзя. А вы были чужая.
- А сейчас не чужая? – усмехаюсь.
- Не, сейчас уже наша, - выбрасывает в урну бумажку от съеденного мороженого.
- Домой?
- Может, в тир?
- Я не умею стрелять.
- А я научу, пойдемте, - соскакивает на землю, поправляя джемпер.
