поместья, и все они находились в разных концах города. Какое из них поместье Хэно, он понятия не имел. А в машине, когда ехал в школу, уснул и упустил возможность сориентироваться.
Но в холле учебного корпуса стоял телефон. Наверное, единственный на всю школу. И в поместье Хэно тоже был телефон. Кэн знал это, потому что Нэйбо в свое время провел его по всей территории и все показал, в том числе и будку телефониста, дежурившего на внешней линии. Этот парень мог переключить звонок по внутренней линии куда угодно, хотя бы и на тот аппарат, который стоит в кабинете Нэйбо. И тот, вообще-то, говорил, что ему можно позвонить, если что-то случится. Правда, предупреждал, что говорить нужно так, будто их подслушивают. Телефонист запросто может не положить трубку у себя. Слуги вообще любопытны, а уж внезапное воскрешение «сына» вызовет любопытство наверняка.
Кэн никогда в жизни не пользовался телефоном, но видел, как это делают другие мальчишки. Достаточно навертеть номер на диске. Он полагал, что справится, главное понять, где взять этот самый номер. Наверное, ему говорили, но он пропустил мимо ушей. Спросить у кого-то из учителей? Или у этого, по воспитательной работе, Кэн помнил, где его кабинет. Наверное, так было бы проще всего. Посвящать в это дело Ройбэ не хотелось.
Когда после лекции вся группа отправилась во двор, Кэн сказал другу, что догонит, и помчался в холл. Это было самое удобное время, чтобы поговорить без свидетелей. У всех занятия, а старшие парни никогда не будут шляться по коридорам, когда могут упражняться с мечом. Дело оказалось еще проще, чем он думал: на стене перед телефоном висел список всех телефонных номеров поместий. Наверняка учителя тоже отсюда звонили родителям, чтобы нажаловаться на отпрысков. Кэн нашел нужный номер и, высунув от усердия язык, несколько раз повернул диск. Трубку он с усилием прижал к уху и, прислушиваясь к хриплым гудкам, пытался срочно отрепетировать свою речь. Что сказать, чтобы и себя не выдать, и чтобы Нэйбо догадался, о чем речь?
Послышался щелчок, а потом сквозь хрип и помехи прорвался голос телефониста:
— Дом Хэно.
— Эм... Это... Тэнэби, — неуверенно заговорил Кэн. — Ты... можешь меня соединить с моим отцом?
Он не знал, все ли правильно говорит, но телефонист не подал вида, даже если что-то было не так.
— Минуту, Тэнэби-дан.
Кэн чуть не переспросил. Вовремя вспомнил, что именно так слуги обращаются к хозяевам. Здесь-то его никто так не называл. В трубке тем временем захрустело, потом запикало, а потом снова щелкнуло, и Нэйбо буркнул в ухо:
— Слушаю.
— Э... отец, — осторожно начал Кэн. — Это я.
Раньше-то он Хэно никогда отцом не называл и не был уверен, что не получит за это еще раз по морде. Но как еще говорить, если подслушивают?
— Что стряслось, Тэн? — Голос Хэно сразу зазвучал иначе, почти встревоженно. Но он назвал его именем сына, значит, все было правильно. Кэн утер пот со лба и снова принялся подбирать слова.
— Я только спросить хотел... Нам тут сейчас рассказывали... Ну, в общем, про слежение. Это, я так понял, кто угодно может за кем угодно подглядывать? Если кто-то колдует, то получаются возмущения эфира, так? И за ними можно следить? И даже прямо так можно подглядеть, что другие делают? Как... как в кино, да? Я видел... — Кэн чуть не принялся рассказывать, что им с мальчишками удавалось иногда пробираться в кинотеатр тайком и смотреть фильмы, вовремя сообразил, что сын аристократа вряд ли занимался бы чем-то подобным. — В общем, можно увидеть, кто что делает, так?
— Да, ты все правильно понял, — отозвался Нэйбо теперь уже совершенно спокойно.
— А тогда почему ты думаешь, что никто не знает... ну, ты знаешь про что.
— А про туман вам не рассказывали? — с улыбкой в голосе спросил Нэйбо. — Впрочем, это, кажется, рассказывают раньше. Все дело в том, что пока одни подглядывают, другие наводят туман. Это специальный прием, не позволяющий подглядывать. У нас в общем доме постоянно кто-нибудь дежурит и наводит туман на все, что делается за стеной. Ну и, разумеется, когда я занимаюсь чем-то действительно важным, я не надеюсь только на них и создаю дополнительную завесу.
— Вот оно как... — смущенно пробормотал Кэн. Ему стало стыдно: вот тоже, полез в магию. Как будто опытный маг не знал, что делает. К тому же, он вспомнил, что учитель действительно толковал о «пробивании тумана», только он не понял, что это значит. И все же сдаваться просто так не хотелось, равно как и выглядеть паникером, поэтому он уперся: — Но ведь туман пробивается, так? И сквозь туман можно подглядеть?
— Можно, — легко согласился Нэйбо. — Но это очень трудно. Любое действие проще противодействия. Потому что когда ты противодействуешь, тебе нужно вычислить, из каких потоков состоит действие, выбрать потоки для их нейтрализации; прибавь сюда, что одолеть сочетание потоков — это не то же самое, что одолеть каждый поток в отдельности. Словом, это очень трудоемкое вычисление. А туман наводится очень легко, и каждый дом наводит его просто так, без особого повода. Поэтому, чтобы кто-то начал нарочно пробиваться через туман, ему обычно нужна веская причина. Хотя бы подозрение, что противник собирается сделать что-то важное. Уверяю тебя, ни у кого не было повода следить за мной.
— А теперь? — спросил Кэн, почти успокоенный.
— А теперь поздно, — усмехнулся Нэйбо. Помолчал и добавил: — Я рад, что ты пытаешься разобраться. Между прочим, именно заклинание слежения когда-то стало причиной смены правящего Дома. Предшествующий Императорский дом получил огромную власть, научившись видеть все происходящее. Остальным магам, как у нас, так и за
