мамой пришлось из-за этого из другого города переехать. И терять её ради перепихона с учеником не собиралась.
— Перепихона? Охренеть! Ты обо мне такого мнения?
— Да. Ты бы получил, что хотел и свалил, а я бы осталась одна и без работы. Наумов такое не прощает.
— Пиздец! Я готов был для тебя горы свернуть! Выполнить любое твоё желание. А тебе работа важнее…
Не могу больше её видеть. По крайней мере, сейчас. Поэтому хлопнув дверью, ухожу подальше, к озеру.
Я всегда туда сбегал в детстве, хоть и боялся жутко, что кто-то из хищников выйдет. Теперь я бегу туда успокоить своё возмущённое сердце.
Бегом прямо в одежде в воду. Она холодная.
Отлично… То, что мне нужно. С головой в голубую прозрачность.
Озеро настолько чистое, что дно видно. И я смотрю по сторонам, пытаясь на глубине охладить своё пылающее тело.
Маша… Машенька… За что ты меня так?
Я ведь люблю по-настоящему…
Глава 13
Саундтрек: Мари Краймбрери — Кроет
Посмотрите-ка, обиделся!
А мне не обидно?!
Задница всё ещё огнём горит. И додумался же на капот посадить!
— Не буду я твою фигню искать!
Слишком спокойно он отнёсся к её потере, значит не в ней дело. Секретка есть в машине.
А я, как дура, повелась на его поцелуи.
Но, блин, они были такие… Такие… Всё перевернули внутри…
Совсем не как поцелуи год назад. От этих внутри что-то запорхало. От губ разлился жар по всему телу, и было очень хорошо.
Теперь я хочу повторения…
Ну, как так-то?!
Почему он мне стал нравиться?
Почему так хочется коснуться его и увидеть реакцию в его глазах?
Почему от его теплого взгляда сердце бьётся так быстро?
Почему?
— Похоже, в тот вечер в ресторане он мне в шампанское зелье приворотное подлил…
Смешно и не правда…
Залипла на нём ты ещё до того, как он подошёл.
— Красивый и сексуальный… в смокинге…
Я действительно сказала сексуальный?
Маша, теперь твоя черепица поехала…
Глубокий вдох.
Какого ху… дожника здесь происходит?!
* * *
Ну и где он?
Осмотрела всё у дома — нигде нет. Становится не по себе.
А у него нет случайно суицидальных наклонностей? А то утопится в озере или где-нибудь в лесу на верёвке вздёрнется, и что я буду делать?
У него — наклонности?
Ты серьёзно?
Задумавшись и оглядываясь по сторонам, в поисках Шолохова, пошла по чуть заметной дорожке. Она вывела меня к озеру.
Передо мной открылся потрясающий вид.
Нет, это не идеально чистая вода и каменистый берег. Это обнажённое тело Шолохова, стоящего ко мне спиной. Кожа, покрытая капельками воды, блестит на солнце, мышцы спины под ней перекатываются. И крепкий мужской зад.
Ух, ты! Я такого тела никогда не видела. Вживую… Только в кино, да в видеороликах в интернете.
Чёрт! И это всё могло принадлежать мне… Хотя почему могло?
Зубы закусывают нижнюю губу.
Тело налилось какой-то истомой, даже пошевелиться не могу. И не хочу… Просто стою и смотрю, как он мокрые штаны своими большими руками выжимает.
Надевает их. А я издаю стон разочарования. Вечно бы любовалась…
— Стриптиз окончен! — разрезает воздух его голос, приводя меня в сознание.
Он видел, как я тут таращилась на него.
Стыдобище, Маша!
А чего я хотела? Стою прямо на виду.
— Где мои сто баксов? — подходит ко мне и закидывает мокрую футболку на плечо.
— Натурой примешь?..
Он от удивления растянул широкую пошленькую улыбку.
— Шутка!
— А я уже на секунду такое представил… — прикрыл ресницы. — Ммм… Но… Нет — так нет.
И пошёл вперёд по направлению к дому.
— Я тоже хочу искупаться! — пошла за ним следом.
— Вода ещё холодная. Нужно подождать недельку, пока прогреется.
— Но ты же купался!
— Маша, я привык, — останавливается резко лицом ко мне, и я врубаюсь в него. — Для тебя вечером будет баня.
— Загорать-то можно? — стою в тисках его лап, которыми он отодвинул и удерживает на небольшом расстоянии.
— Сколько угодно… Но в пределах моей видимости.
— Чтобы ты пялился?
— Пялишься — это ты! Зависла, словно закат увидела.
Для меня это и был закат… Самый красивый, что видела в своей жизни…
Даже сейчас смотрю на одинокую капельку, ползущую вниз по его груди, и хочу её слизать.
«Меня так тянет и тянет, кроет и кроет…»
Зазвучала музыка в моей голове.
Вот и меня кроет. Как одеяло. Полностью и с головой.
— Отпусти! — дергаю плечами, скидывая его руки.
Бежать надо отсюда.
Я давно не девственница, мне уже терять нечего. Так что думать долго я не буду, если он завалит меня в этой траве. Единственный выход — держаться от этого соблазнителя подальше.
Если получится, — хихикает мой мозг.
Да, это самое сложное. Мы тут вдвоём и я начинаю терять связь с разумом рядом с Шолоховым.
Вот опять… Сама попросила его, меня отпустить, а ни шагу от него не отступила. Стою и смотрю на него…
— Маша? — зовёт меня тихо. — У тебя всё нормально?
— Да…
И рванула бегом к дому, превозмогая боль в стёртых ногах.
Пусть думает, что я чокнутая. Какая есть… Он же такую любит.
Любит…
А Норман мне в любви ни разу не признавался.
Почему я решилась за него замуж выйти? Сейчас я этого не понимаю. Ясно же, что никакой любовью там и не пахло, а со стороны Владимира было лишь чувство собственничества.
Просто я полная дура! Вот и всё…
— Ой! — чувствую сильную боль в ступне и падаю.
И через несколько секунд возле меня присаживается Шолохов.
— Что случилось? — он не на шутку взволнован моим падением.
— Нога…
Роман осторожно стягивает с моей ноги кроссовок. На белом носке растекается алое пятно крови.
— Рана открылась. Что бы бегаешь, как укушенная в задницу? Держись за шею.
Я, помедлив, протягиваю руки и обвиваю его шею, а он приподнимает меня на руки.
— Тебе не кажется, что ты слишком часто носишь меня на руках?
— Да я бы тебя с них вообще не спускал, — улыбается искренне.
— Ты для этого качался целый год?
— Нет. Но пригодилось, как видишь.
— Тогда зачем?
— Тебя хотел из головы выкинуть.
— Не вышло, получается…
— На какое-то время забыл. Но перед дембелем меня опять нахлобучило. Ты моё наказание, Машенька, — легко подкинул меня на руках, а я вцепилась сильнее ему в шею.
— Осторожнее, уронишь!
— Ни за что. Своё никогда.
— Я не твоя!
— Это дело времени, — хитро.
— Ты слишком самоуверен. Ты год меня уламывал, и у тебя не получилось. Сейчас
