Я промолчала. Элор скосил на меня взгляд, а я порадовалась, что иду, как и положено, на полшага позади, поэтому он не может украдкой посмотреть на моё лицо.
— М-м, — протянул Элор. — Возможно, мне следует пригласить кого-нибудь из любовниц к себе.
Снова я промолчала.
— Ты не возражаешь? — робко уточнил Элор.
С сожалением глядя на приближающуюся, но ещё далёкую башню, я вздохнула:
— Это было предложение поработать вместо них?
— Я просто хотел уточнить, вдруг ты принял моё… признание. Хотя бы частично. Я же сейчас магически ослаблен…
— Нет. Не принял. Так что приглашай. Только не слишком напрягайся, чтобы потом опять к Линарэну на попечение не угодить.
Элор остановился, и мне пришлось тоже остановиться. Он тяжело дышал. Но молчал. И тогда заговорила я:
— Могу ли я рассчитывать на то, что этой ночью ты меня не позовёшь?
— Можешь, — холодно отозвался он.
— А завтра у тебя на меня есть какие-нибудь планы?
Помедлив, Элор грустно ответил:
— Нет, если только не случится чего-нибудь неожиданного… Ты куда-то собираешься? Тебе же нельзя покидать…
— Нет, я просто хочу отоспаться, ничего личного. Разреши идти.
Элор развернулся ко мне. Он смотрел так проникновенно, но… я не собиралась переступать черту и разрывать своё сердце больше, чем уже есть.
И ещё было дело, которое мне жизненно необходимо решить сейчас, пока жизнь снова не завертелась бешеным колесом из-за выходки культистов, Неспящих или ещё кого-нибудь. Пока моё дурное предчувствие остаётся только предчувствием.
Мне нужно было снять с себя блокировку боли и пережить откат.
— Разрешаю, — тихо ответил Элор. — Но если ты передумаешь, если только…
— Хорошего вечера, — пожелала я, стараясь не думать о том кошмаре, что меня ожидает.
* * *
Возвращение полной чувствительности нервам было подобно вонзанию раскалённых иголок в тело. Я стояла голая посередине ванной комнаты, слушала журчание воды и пыталась отстраниться от ощущений.
Старалась не думать об Элоре, потому что сейчас, когда все нервы были почти оголены, мысли то и дело соскальзывали на него.
Я вспоминала брачный период и его муки.
Вспоминала Элора, лежащего на каменной плите в лабораториях Линарэна, когда я не знала, очнётся ли он или так и умрёт, не открыв своих золотых глаз.
Снова боль и Элор сливались вместе в моей душе и сознании. А я не хотела этого, хотя так было логичнее и правильнее: если бы Элор ассоциировался только с болью, мне было бы легче его отпустить.
Я держалась, сколько могла, а потом сознание заволокло дымкой, и дальше всё напоминало кошмар: я стояла. Я валялась без сил на полу. Каталась по полу и скулила, радуясь тому, что догадалась плюнуть на экономию магии и наложить заглушающие чары.
Но при всей болезненности и ужасе происходило это будто не совсем со мной. Словно я на время покинула тело, оставив его на растерзание отката, или считывала чужие давние воспоминания о боли.
* * *
Из полузабытья меня вырвал стук в дверь и далёкий голос Элора:
— Халэнн, открой, пожалуйста… Халэнн… Если ты не отзовёшься, я выломаю дверь!
В его голосе, несмотря на разделявшую нас створку, чувствовалась паника.
Глава 9
Я с трудом разлепила веки и уставилась на стену ванной. Голова гудела, мысли путались.
— Халэнн!
Кожа полыхала, во рту пересохло, каждая косточка болела. Это же откат от отключения боли… Вспомнив, почему нахожусь здесь, я заставила себя встать и натянуть халат. Меня трясло. Прикосновения ткани отзывались противными ощущениями, но я добрела до сотрясающейся от ударов двери и привалилась к ней.
Здесь заглушающее заклятие действовать уже недолжно, я сипло спросила:
— Что?
— Халэнн, почему ты не отвечаешь? Я зову тебя через метку! Что с тобой?
Похоже, не заметила покалываний и тепла метки из-за общего жжения кожи. Я нашла, чем это объяснить:
— Снотворное хорошее.
Комната погрузилась в тишину, но мне казалось, я чувствовала тревогу находящегося за дверью Элора. Наверное, он ослабил щит правителей перед ночью с кем-то из драконесс, а я невольно улавливала флюиды.
— Открой, — потребовал он с не меньшей тревогой, — дай на тебя посмотреть. Я должен убедиться, что с тобой всё в порядке.
Проклятье…
Оперевшись на стену, я заставила кости и хрящи перестраиваться. Они сопротивлялись. Похоже, сказывалось длительное нахождение в одной форме в лабораториях Линарэна.
— Халэнн! — Элор снова застучал в дверь.
Тазовые кости мерзко хрустнули, и я затянула халат на впавшей груди, вытащила из кармана бутылочку с зельем. Привычный аромат распространился на меня, я состроила недовольное лицо и отперла дверь, приоткрыла слегка. В комнату проник свет с лестничной площадки.
Элор просунул бледное лицо в щель между дверью и косяком и уставился на меня потемневшими глазами:
— Ты точно в порядке? — Он просунул руку и попытался коснуться меня.
— Элор, хватит!
Он замер, рука так и осталась висеть в воздухе.
— Я в порядке, — уверила я. — Правда.
— Мне так не кажется. — Элор прижался к косяку двери. — Ты бледный очень. Напряжённый. Тени под глазами. Так не выглядят после хорошего сна. Может, тебе показаться Велларру?
— Может, тебе заняться своими делами?
— Халэнн…
— Элор, для меня эти дни тоже были очень тяжёлыми во многих смыслах, я пытаюсь отдохнуть.
Элор ухватился за дверь и дальше протолкнул голову, практически протиснулся плечом в щель, продолжая внимательно меня оглядывать:
— Ты уверен, что с тобой всё в порядке?
— Да, конечно. — Я мечтала стащить с себя халат, жгущий раскалённую кожу.
— И это не из-за… — Элор вздохнул. — Тебя не задевает, что я с Вейрой, Диорой и Сирин?..
— Нет.
Снова Элор пристально всматривался в моё лицо. Что он хотел увидеть? И тут меня осенила догадка:
— Только не говори, что любовниц позвал в надежде вызвать мою ревность.
— М-м, я бы не хотел делать тебе больно, даже чтобы добиться проявления чувств. Просто… мне недолго осталось, хочется прожить это время ярко, с удовольствием… насколько возможно. Я бы ещё иные миры посетил для разнообразия. Всегда откладывал, а теперь… — Он хмыкнул. — Теперь слабость источника мне этого не позволит.
