меня расчихвостите и оскорбите. Ждите тут и никуда не уходите!
Быстро иду к мягким диванам. Вани в гостиной уже нет. Дима забрался с ножками на диван и разговаривает по моему телефону. Всей сути я не успеваю понять, слышу только:
— Да, бабушка, мы теперь живем очень высоко в красивом доме. Ага, мама тоже с нами и еще какой-то дядька…
Моя вина, что не сказала мальчикам держать язык за зубами! Свекровь тоже хитрая! Собиралась снова меня обругать, а как внук трубку взял, то сразу прикинулась любящей, соловьем на том конце трубки заливается, лишь бы Дима, если что, рассказал о старухе только положительное!
— Дим, дай мне поздороваться с бабушкой.
Прошу Диму ласково. Тот не считает нужным сказать Зинаиде Васильевне, что передает телефон, а просто протягивает устройство мне. Тут же шагаю в дальнюю часть квартиры, в укромный уголок между окном и книжным шкафом.
— Димочка, папа плачет без тебя, сынок, — блажит свекровь и давит на жалость. — Я плачу. Милый ты наш как же плохо без тебя…
— Опеку ты хочешь над мальчишками взять и задарма деньги от государства получать! — шиплю ей в трубку. Свекровь даже ойкает от неожиданности, услышав меня, а не внука. — Сроду дети тебе не сдались, а Лёше тем более. Что не выстроилась очередь невест за вашим драгоценным сыночком? Мной снова хотите управлять через детей?
Та фырчит и тяжело дышит.
— Ах ты змея неблагодарная! Пропащая девка. Еще кровать Алёши после тебя не остыла, а ты уже по другим прыгаешь? Гадина такая. Ты не мать, а кукушка! Тьфу на тебя зараза, порчу наведу, будешь знать!
Оправдываться перед свекровью не собираюсь. Она все равно не поверит.
— С ума только не сходите, Зинаида Васильевна, — закатываю глаза в потолок.
— Ну-ну, море слез прольешь! На коленях приползешь, а мы тебя на порог не пустим и калитку перед носом захлопнем. А внуки будут со мной жить. Я добьюсь этого!
В магию я не верю.
Если бы и правда работали всякие сглазы, то на верхушке мира сего были очень сильные колдуны, обложки модных журналов пестрили ясновидицами. Фармакология давно разорилась за ненадобностью препаратов, а вместо таблеток и пилюль знахари бы просто поплевали на пациента и попрыгали с бубном.
Но свекровь очень повернута на эзотерике.
Я же считаю ее двухвосткой. С утра значит, она богу молится, а как что не так, то на темные силы уповает и запугивает. Раньше она в газетах выискивала статьи с магическими обрядами и вырезала странички, а как эволюционировала до интернета так, вообще, гуру себя стала считать.
Вот научила же на свою голову пользоваться свекровку глобальной сетью!
С каждым новым днем я все больше отвыкаю от бывших родственников. Мне уже не кажется, что без мужа и его матери я не смогу справляться с детьми. Мы с мальчиками не голодаем. На меня добавились бытовые дела, которые выполняла свекровь, но это не критично. Теперь я могу не подбирать слова и не бояться обидеть душевную организацию Зинаиды Васильевны, как было прежде. И ко всему это она стала угрожать первой!
— А поздно, мама, порчу на меня наводить. Я уже на вас такую хворь наслала, что мало не покажется, — еле сдерживая смех импровизирую. — Помните деревянную шкатулку, которую вы невозмутимо украли у меня и сунули в свой чемоданчик? Я же специально не настаивала и отдала вещицу. А знаете почему? Она не для бус была, уготована, а для вашего праха! У-ха-ха!
На том конце трубки очень тихо.
Настолько что слышу, как вдалеке кукарекает петух. Семенихины теперь сельские жители. Они далеко от меня. Могу лишь посочувствовать их соседям.
— Ты врешь! — отзывается свекровь.
Из динамика раздается скип, похожий на дверной.
— Конечно, вру-вру, что вы побежали шкатулочку поскорее выбрасывать на перекресток. Не сжигать, чтобы развеять все колдовство, а выкинуть в надежде, что подберет кто-то другой и на него переползет порча, а вы останетесь целехонькой. Как это подленько Зинаида Васильевна…
— Ничего такого! — свистит мне в трубку. Совсем неубедительно.
А после зовет своего любимого сыночка, хотя я не просила. Когда у свекрови заканчиваются аргументы, она предпочитает скинуть с себя бремя общения и спрятаться за спину Алексея. А еще приукрасить и нажаловаться, что это я неуважительно к ней отношусь и ни во что не ставлю. Наябедничав, передает ему телефон.
Лёша, как всегда, за маменьку, причем, даже если она откровенно виновата, муж выдумает самые фантастические теории, лишь бы ее оправдать.
Сейчас же роль агрессора на мне, поэтому Алексею не нужно напрягать мозжечок.
— Совсем страх потеряла, да? Как ты с матерью моей разговариваешь? Думаешь, ушла из дома и я тебя теперь больше не найду?
— О тебе, Лёша, я не думаю совершенно! И почему ты возле юбки Зинаиды Васильевны? Ты ведь должен быть на работе или уволили уже? — хихикаю.
В квартире Золотова мне неспокойно. Это не лучшее место для жилья, но, по крайней мере, оно предоставляет свободу слова для Семенихиных.
Я так вовлекаюсь в перепалку с бывшим супругом, что чувствую азарт и перестаю замечать реальность. Только фильтры на детей стоят на первом плане в моей голове. Но разговариваю я негромко и периодически оглядываюсь по сторонам, проверяя, нет ли сыновей поблизости.
Выслушиваю оскорбительные прилагательные от Алексея и, дождавшись своей очереди, набираю в рот воздуха, чтобы без остановки вылить заслуженный ушат грязи на мужа.
Неожиданно ощущаю, как тяжелая ладонь опускается мне на плечо. Согревает кожу через плотную ткань вязаного платья.
— Нин, ты долго еще? — без злого умысла интересуется Золотов, а скорее от нетерпения.
— Да, Максим, чуть-чуть и освобожусь, — отстраняю телефон и прикрываю ладошкой динамик.
Такое впечатление складывается, что из желающих меня поругать скоро образуется колонна! Адвокат ведь тоже не закончил со мной спор и устал ждать. Золотов кивнув, тактично дает мне договорить. Зато Алексей все-таки сумел расслышать посторонний мужской голос.
— Ты там не одна? Правильно мать говорила, что ты падшая. Этого я тебе не прощу Нинок, — басит Лёша, оттого что я посмела задеть его самолюбие. — Я найду тебя и убью! Ходи и оборачивайся, усекла?
От угроз по телу проносится нехороший холодок. Взаимные оскорбления начинают перерастать в нечто большее, и я поддерживать такое не намерена.
— Погавкай мне тут! — недовольно ответив, сбрасываю звонок.
Глава 7
Золотов.
Нина долго разговаривает по телефону.
За это время я успеваю проголодаться и потерять запал к спору с женщиной.
Чувство голода дает полет гастрономическим фантазиям. Может распластать на
