большими не бывают. И кожа должна быть белой.
Лин и глядит на окровавленные повязки на руке Анвила, под которыми, видимо, находятся раны. При обнюхивании стало очевидно, что кровь была, в основном, его.
Ей этот разумный кажется хорошим. Кто-кто, а дух в подобном точно не ошибётся.
— А как вы встретились? — спросила Лин.
— Ну… Я просто спала, а он меня разбудил.
— И всё? — скептически отнеслась к этому Лин.
— И всё, — кивнула Ламия.
— … А было что-нибудь странное в нём?
— Ничего, — помахала головой Анаэль, но потом кое-что вспомнила и ударила кулаком в раскрытую ладонь, — А! Кроме того, что он ничего не знал о сердечном дереве.
— Действительно странно…
Все знают, что такое сердечное дерево. От маленьких детей до морских рас. В конце концов, это священное дерево в религии этого мира. Именно это дерево является любимым у Элайлиона, ведь оно очень нравилось его уже покойной жене, под которым он, кстати, и похоронил её по её же просьбе. Именно к этому дереву ходят множество паломников и праведников. Именно вокруг него возводят величественные храмы.
«Именно под ним нужно молиться или просить о чём-то духов, таких как я», — подумала Лин.
Даже Анаэль о нём знает, а этот разумный нет!
— Кстати! — обратилась Анаэль к Лин, — С нашими фруктами гутто что-то не так! Они испортились!
— Ммм? — взглянула Лин на фрукты рядом с Анвилом.
— Но они же не показывали никаких признаков того, что портится, а потом резко стали такими…
— Они не сгнили. Сначала гутто живут за счёт дерева, но, когда теряют этот источник, понимают, что оторвались. Тогда они скукоживаются, начиная медленнее гнить, чтобы оставаться как можно дольше съедобным для большинства животных. Думаю, это происходит именно так. Уму-уму. — кивает Лин собственной догадке.
— Ааа~… — поняла Анаэль.
Жаль, что для выращивания семян гутто в дерево нужно благословение кого-то более сильного, нежели дух. К примеру, самого леса. По-другому вырастает лишь небольшой зелёный кустик с единственным фруктом гутто на нём. Лин уже пробовала благословить семя и разочаровалась.
— Хм?
Лин смотрит на насекомое. У него красивые фиолетовые крылья и «щупальце», что торчит с конца. Он прилетел и сел Анвилу на руку, там, где у него было повязано. Потыкав немного щупальцем, он сразу же улетел.
— Такие странненькие… — пробормотала Лин.
— О! — заметила улетающее насекомое Анаэль, — Лув!
— Им уже придумали название?
Лин не знает, как ситуация обстоит в других лесах, но в этом эти насекомые появились недавно. А когда Лин пыталась узнать его название, то выяснилось, что у них его толком-то и нет — это какой-то новый вид.
— Ага! Как раз когда меня выгоняли из нашего домика, я узнала это. Кричали: «Вали! Вали, дрянь!» и среди всего этого я услышала: «Смотрите, Лув!» Ну я и посмотрела.
— Ммм…
— Уааа~ — зевает Анаэль.
— Хочешь спать?
— Ага~…
— Ложись, — улыбнулась мягко Лин, — Я уже попросила Лес спрятать нас, так что опасность нам не грозит.
— Спасибо~…
И Анаэль заснула. Лин же продолжила осматривать тело разумного перед ней в надежде узнать, насколько родственно это существо ей. Потыкала в щёку, открыла зрачки, чтобы посмотреть на глаза, открыла рот, чтобы увидеть, как у него всё там устроено, заглянула под рубашку и штаны, но единственное, что странного нашла — какой-то отросток между ног. Немного пощупала его, но предназначения так и не поняла.
— У духов такого точно нет…
Хотя других духов она видела только пять раз и не обнажёнными.
— Возможно, он террантроп? Их ведь так много и все разные…
Глава 7
Раноцветы
Проснулся я оттого, что каждый мускул тела закричал от боли, а левую ногу свело судорогой. Я сразу же резко приседаю, из-за чего со лба вперёд летят крупные капли пота, и судорожно хватаюсь руками, которые тоже отдаются болью, за ногу. Следуют попытки и раздвигать её, и прижимать, однако она почти не двигается.
Я непроизвольно задерживаю дыхание, пытаясь не закричать, однако громкое мычание всё же вырывается из меня. В глазах темнеет.
Таким образом, я ещё какое-то время корчусь на земле, пока кто-то не приходит мне на помощь:
— Уаамм, — слышится справа от меня что-то неразборчивое, произнесённое девичьим голосом.
Оттуда кто-то потянулся к моей левой ноге. Я повернулся и увидел девочку, на вид четырнадцати лет.
— Ммм, — начала она гладить мою ногу.
Но это не помогает. Боль всё так же сильна. И вот я снова начинаю раздвигать её, и на этот раз это начинает у меня получаться.
— Ухх, ухх, ухх, — следует от меня отдышка.
Подержав её ещё какое-то время растянутой, боль начала утихать.
Как только судорога пропала, я сразу же распластался по земле.
— Воу… Что только что произошло?
— Умаму аам-аа…
— Ничего не понял, что ты сказали, Лин…
— Мууу…
Мышцы по всему телу болят, но особенно сильно в ногах.
— Неужели это от вчерашней ходьбы весь день?
— Умм… Уму? — кивает неуверенно девочка. Её лицо нависает над моим. С головы Лин пропал венок, а с шеи — бусы, которые были на ней ещё вчера.
— И от нападения скатий?
— Уму, — снова кивает она.
Левая ручка Лин потянулись к моей голове и начала гладить волосы.
— Муму.
Я уже собирался сказать ей не делать этого, но… Это ведь будет грубовато? Её лицо просто лучится заботой, совестно такую заботу отвергать.
Но вскоре она прекращает, встаёт, и приподнимает мою голову с туловищем, что я ей позволяю и помогаю сделать. С недоумением я смотрю на девочку, а она присаживается попой на землю и задвигает ноги туда, где до этого находилась моя голова. После она мягко прикасается ко мне, кладя мою голову на свои бёдра. Поглаживания возобновились.
Нуууу… ладно, пускай продолжает.
Расслабившись, я просто прикрываю глаза и продолжаю лежать. Я замечаю приятный запах цветов, что наполняет воздух вокруг. Слышится пение птиц и колыхание листвы на деревьях. Понимание того, насколько окружающий меня мир удивителен и прекрасен, заполнило голову… Я просто лежу, наслаждаясь тишиной и покоем, думая о том, что меня ожидает дальше.
В этом новом для себя мире я не собираюсь сидеть на
