ей довелось по-настоящему увидеть ее вчера.
— Хорошо. Спасибо, миссис Коллинз.
Натали пересекла комнату.
— На здоровье. И зови меня Сара. — Она махнула на французские двери в противоположной стене. — Иди, сегодня хороший день, чтобы провести его на свежем воздухе. Я принесу свежий кофе. Или ты хочешь что-нибудь другое?
— Кофе подойдет. Спасибо.
Натали раздвинула двери и вышла на каменное патио. Прохладный ветерок ударил в лицо. От вида захватывало дух.
Дом стоял на холме, и Натали смотрела вниз на густые зеленые лозы, некоторые из которых еще были щедро увешаны темным виноградом. Высокие дубы обеспечивали тенью разросшийся сад. Патио граничило с длинным бассейном, искрившимся под полуденным солнцем. Крупная глициния обвивала белые шпалеры, ее густая листва давала необходимую тень, свисающие соцветия лавандового оттенка наполняли воздух своим ароматом.
Солнечные лучи проникали сквозь толстые ветви и согревали ее щеки. Натали скинула босоножки и пошла потрогать воду. Она наклонилась и погрузила пальцы в бассейн, испытывая искушение нырнуть.
— Немного холодновато.
Низкий голос Таннера Коллинза чуть не отправил ее в бассейн вниз головой.
Натали быстро встала и попыталась отдышаться.
— У тебя привычка подкрадываться к людям и пугать их до смерти?
Он выгнул бровь и поставил на стол поднос:
— Нет, обычно нет. Но это было забавно.
Подошла его собака... как ее кличка?.. Гвин... и Натали на мгновение зарылась пальцами в мягкую шерсть, разглядывая, что принес Таннер.
— Выглядит аппетитно.
Сырное ассорти, хлеб с хрустящей корочкой, оливковое масло, чтобы его макать, и мисочка с оливками разбудили голод и почти заставили Натали забыть о таблетках, которые она выпила утром, и том эффекте, который они могут скоро оказать. На другой тарелке лежала нарезка из салями, большая порция печеночного паштета и маринованные овощи.
— Хлеб только из печи. Цельнозерновой с орехами и изюмом. Мамин особый рецепт. — Таннер принялся открывать бутылку белого вина. — И я подумал, что ты захочешь попробовать, что мы тут делаем.
Натали опустилась на стул и присмотрелась.
— Ну, я собиралась выпить кофе, — сказала она Таннеру, глядя на серебряный графин на подносе, — но ладно. Только чуть-чуть.
В джинсах и выгоревшей джинсовой рубашке навыпуск с закатанными рукавами Таннер выглядел полностью расслабленным. Темные волнистые волосы обрамляли лицо, доходя до середины шеи. В глазах сверкали искорки, которых точно не было, когда она приехала.
Внезапное изменение в его поведении было интересным.
— Это шардоне наш бестселлер. — Таннер разлил немного золотистой жидкости в два бокала, предложил один Натали и вдохнул аромат из второго. — Качественный продукт, который я люблю называть Гвин.
Натали улыбнулась, разглядывая поверхность вина:
— Ты назвал вино в честь собаки?
Таннер покрутил бокал.
— Гвин очень верная и абсолютно надежная. Но если с ней плохо обращаться, она укусит в ответ. — Он поднял бокал и кивнул. — И еще по-валлийски это означает вино.
— Как умно.
— Я тоже так думаю. Твое здоровье.
Почему бы и нет? Сейчас обед. И она находится в стране вина.
— Твое здоровье. — Натали вдохнула насыщенный аромат. — Приятный.
Она сделала маленький глоток и омыла вином всю полость рта, чтобы вкус полностью раскрылся.
Таннер сел напротив нее и поставил бокал на стол.
— А ты знаешь, что делать.
Она проглотила вино и кивнула:
— Мой отец. Можно вывезти мальчика с винодельни, но винодельню из мальчика — никогда.
— Это так?
Его лицо омрачило беспокойство. Он снова поднял бокал, вдохнул аромат, сделал глоток и быстро сплюнул в маленькую серебряную плевательницу.
— Натали, твой отец покупает наше вино?
Она сделала еще глоток, слишком остро чувствуя пристальный взгляд Таннера.
— Он предпочитает французские вина.
— Ну конечно.
Она вырвалась из плена его взгляда и сосредоточилась на еде.
Солнце начало припекать голые руки, напомнив, что она забыла намазать их солнцезащитным кремом. Неважно. Ей не повредит немного загара.
— Очень вкусно. Это местный сыр?
Таннер отрезал кусочек сыра с голубой плесенью и кивнул:
— В нескольких милях отсюда есть ферма. Почти все, что мы тут подаем, выращено либо у нас, либо в округе. Хэл отказывается использовать что-то импортное без крайней необходимости.
— Разумно. — Натали наслаждалась восхитительным изобилием вкусов. — Итак, как дела винодельни? Я серьезно. Похоже, у моего отца создалось впечатление, что Хэл ведет ее к разорению, но... — Она обвела взглядом пейзаж, как на картинке, и улыбнулась. — Мне кажется, что дело не в этом.
— Ого. А ты не теряешь времени, да? — Таннер покрутил свой бокал и вперил в нее тяжелый взгляд. — Ты же не думаешь всерьез, что я буду сидеть здесь и обсуждать бизнес с тобой.
— Ага. — Натали подавила смех. — Вот и ты.
— Что?
— Ничего. — Она сунула в рот оливку. — Дедушка говорит, ты здесь за старшего. Винодел. Да?
Она нарезала сыр и потянулась за крекером.
— Верно.
— Но по субботам ты не работаешь?
Он сузил глаза.
— Я работаю каждый день. Я здесь только потому, что Хэл попросил меня быть гостеприимным. Убедиться, что с тобой все хорошо. — Таннер встал, проскрипев ножками стула по террасе. — И поскольку у тебя явно...
— Ой, сядь. — Натали сдалась и подняла глаза к небу. Она не помнила, чтобы он был таким ранимым. — Одной мне все это не съесть. Пожалуйста.
— Я не голоден.
Но он все равно сел и уставился на пятна на ладонях.
Натали воспользовалась возможностью рассмотреть его.
За волевым подбородком, капризной ямочкой и обезоруживающей улыбкой, когда он решал ее показать, скрывалась тревога. Тени под этими ясными глазами предупреждали о том, что в мире Таннера Коллинза не все гладко. Интересно, какая у него история. Чем он занимался все эти годы с их последней встречи, почему он такой взвинченный и почему считает ее угрозой? Ну, об этом нетрудно догадаться.
Натали отмахнулась от чувства вины и пожала плечами.
— Давай, поешь. Обещаю не говорить о цифрах, пока твоя еда не переварится.
Таннер взял масло и намазал кусок хлеба, сунул хлеб в рот и начал жевать, не отводя от нее взгляда.
— Как я уже сказал, я знаю, зачем ты здесь на самом деле.
Он глотнул воды, его лицо будто сковали ранние заморозки.
— Просветишь меня?
Он прямо встретил ее взгляд:
— Твой отец сказал, что тебе нужен полный доступ ко всем файлам
