Он не желал ничего слышать, ничего чуять и ничего видеть. Он так старался оглохнуть, ослепнуть и потерять обоняние, что, в самом деле, задремал.
Проснувшись, он принялся обследовать то место, где остался. Принюхавшись, он удивился и снова принюхался. С тем же результатом.
Пахло диваном.
Ничего не попишешь. Факт остаётся фактом. Посреди Скверного сквера стоял диван. Диван был пыльный. Сиденье провалилось, а из него торчали ржавые, отслужившие своё пружины. Но как бы то ни было, диван стоял под открытым небом в пожухлой траве.
Как он попал в Скверный сквер?
Никто этого не знал.
Одно можно утверждать наверняка: если люди выбрасывают сломанную мебель в собственный сад, значит, что-то здесь не так.
Размышляя таким образом, Каспар обнаружил, что у дивана шесть ножек.
«Кажется, в этом проклятом месте все звери страдают шестиножием, — неодобрительно подумал он. — Даже диваны».
Но две ножки отличались от остальных. На них имелись пальцы.
«Значит, это человеческие ноги, — решил Каспар. — Отсюда вывод: на диване сидит человек».
Он осторожно высунул голову из-под дивана.
В одном из углов украшенного причудливой резьбой дивана уютно расположился Садовый бог. Он сидел, положив ногу на ногу, а на его колене примостился птенец Мухолов.
— Вас здесь вообще не должно быть, — сказал Каспар Садовому богу. — Вы находитесь в поезде, у вас билет, годный до края света.
— Верно, — сказал Садовый бог. — Но я вышел на первой же остановке. Все как-то забывают, что поезда иногда делают остановки.
— Вам совсем не хотелось уезжать? — спросил Каспар.
— Представь себе, я терпеть не могу поездок, — сказал Садовый бог.
— Вы просто хотели, чтобы мы подумали, что вы уехали? — спросил Каспар.
— Умный пёс, — похвалил Мухолов с излишним и, вероятно, неискренним восхищением.
— А позволь тебя спросить, что ты делаешь там внизу? — поинтересовался Садовый бог.
— Лучше не спрашивайте, — сказал Каспар — Всё так плохо. Меня затащил в этот сквер Георг. Я думаю, что это Прилепа.
— Рассказывай по порядку, — приказал Садовый бог. — Так кто же это был? Прилепа или помощник садовника?
— Но Прилепа и есть помощник садовника, — сказал Каспар.
— Я знаю, — сказал Садовый бог.
— А потом Шершни забрали Прилепу, — продолжал свой отчёт Каспар, — а я убежал.
— А что ты сделал, чтобы помочь своей хозяйке?:
— Разве я не говорил? — спросил Каспар. — Я спрятался под этот диван.
— Возможно, этого недостаточно, — сказал Садовый бог. — Я предлагаю тебе отправиться на поиски.
— А где её искать?
— Гризла, — сказал Садовый бог, — обычно хранит свои запасы под землёй. Я бы на твоём месте поискал там. У тебя ведь хороший нюх, не так ли?
Каспар повернул голову и спросил, обращаясь под диван:
— А это не опасно?
Потом снова обернулся к Садовому богу и сообщил:
— Мне не советуют.
— С кем ты совещаешься? — спросил Садовый бог. — Там внизу кто-то есть?
— Внизу мой хвост, — сказал Каспар. — Мы пришли к общему мнению, что опасность слишком велика.
— Прилепа — твоя хозяйка, — напомнил Садовый бог. — Твой долг — защищать её.
— Разумеется, — подтвердил Каспар. — Она даёт мне кости. Я-то готов отправиться хоть сейчас. Но попробуйте сделать хотя бы три шага без своего хвоста.
Мухолов распрямился, взмахнул крыльями и встал на ноги.
— Ах ты, чёрное чучело! — накинулся он на Каспара. — Где твоя прелестная хозяйка? Ищи! Вперёд! Ты что себе думаешь?
— Ладно, ладно, — невозмутимо сказал Каспар. Никто не посмеет утверждать, что я не понимаю, чего от меня требуют, если со мной по-хорошему.
Он выбрался из-под дивана и потрусил через поле: нос опущен вниз, хвост торчком, ноги в раскорячку.
Вдруг его хвост завилял.
— Она там? — спросил Садовый бог.
— Она здесь была, — сказал Каспар. — Во всяком случае, мы напали на след.
Теперь он уже целеустремлённо бежал вперёд. Правда, он всё время описывал круги и вернулся почти к исходной точке.
— Ведь ты уже здесь был? — спросил Садовый бог.
— Не здесь, — сказал Каспар. — Рядом.
Он всё кружил и кружил, но его путь образовал спираль, которая сужалась к середине.
— Я вспомнил, — сказал Садовый бог. — Так Гризла устраивает свои кладовые.
Вдруг Каспар сделал стойку и стал рыть землю передними лапами, отшвыривая комья между задними, так что земля летела во все стороны.
Потом он уткнулся мордой в вырытую яму. И тут у него в зубах оказалась спина чёрной суконной жилетки, которую обычно носила Прилепа.
Он вытащил из ямы бесчувственную хозяйку и с гордостью приволок её к дивану.
Садовый бог помог уложить её на диван.
Она лежала без сознания в том углу дивана, откуда не вылезали пружины, и дрожала от холода.
— Её спрятали как бы в холодильный шкаф, — пояснил Каспар. — У нас дома тоже есть очень похожая камера, мы в ней держим корм.
Он вытянул шею и старательно вылизал руки Прилепы. Потом вскочил на диван, бесцеремонно отодвинул Садового бога, уперся обеими лапами в грудь Прилепы и стал водить языком по её щекам.
— Думаешь, это поможет? — спросил Садовый бог.
— Ещё как! — заверил Каспар. — Спорим, уже через пару секунд она откроет глаза, уставится на меня, как дурочка, и пролепечет: «Где я?»
Прилепа открыла глава, уставилась, как дурочка, на Каспара и пролепетала: «Где Миловзор?»
Глава восемнадцатая. Под землёй, под водой и в воздухе
После своего отчаянного прыжка вслед за Гризлой Миловзор снова очутился в подземелье. Он не видел ни света, ни выхода. Но всё-таки чувствовал, что в темноте расходятся в разные стороны многочисленные ходы. Ему показалось, что из одного хода слышны шаги удирающей феи. Не раздумывая ни минуты, он бросился в погоню, продвигаясь на ощупь вдоль стены.
К счастью, тьма оказалась не такой непроглядной, как ему показалось сначала. В некоторых местах ход пролегал близко к поверхности, и сквозь тонкие трещины в земле проникал дневной свет. Кое-где дорогу освещало зеленоватое мерцание гнилушек. Миловзор понемногу привыкал к темноте.
Но всё-таки он то и дело спотыкался о спутанные корни, пересекавшие подземную дорогу на высоте лодыжки, или застревал в спускавшихся сверху древесных петлях и ловушках. Свисающие волокна задевали его лицо, словно пальцы какого-то привидения.
А то, что окружало его в этой штольне, тоже не слишком обнадёживало.
Вдоль стен были расположены ниши, в которых стояли правильными рядами или лежали аккуратными пирамидами черепа дождевых и земляных червей и прочих съеденных обитателей подземного царства, провожавшие его безглазыми и беззубыми улыбками.
Но улыбка без глаз и без губ вряд ли получится дружеской.
Подземный ход отнюдь не был прямым. Он неожиданно петлял, круто сворачивал в сторону и ветвился, и Миловзору приходилось напряжённо прислушиваться, чтобы
