перебраться в дом привратника, Ивон сказал, что мне придётся защищать себя самой. Что я больше не смогу быть барышней, которая видит простолюдинов только из окошка кареты и не выходит в город без компаньонки и лакея. Что я должна буду надеяться исключительно на себя. Он и показал мне, куда надо бить и как надо отражать удары. И научил не плакать от боли в сбитых костяшках пальцев.
Кампан явно не ожидал того, что я нападу первой. Он пропустил два удара и хлопал глазами, изумлённый. Но третий удар, который должен был его свалить с ног, всё же отразил. Скользнул ужом под моей рукой, и я ощутила боль в затылке.
Чёрные пятна поплыли перед глазами, и я со стоном упала на колени. Меня снова схватили, выкрутили руки за спину, я услышала голос Нико:
– Отпусти её!
– Что?! Ты видел, как она дерётся?
– Видел. Отпусти!
Я не верила своим ушам. Думала, что вот сейчас они вдвоём набросятся на меня и… Но нет, хватка исчезла, я смогла подняться на ноги и схватилась за сундук, чтобы не упасть. Обернулась.
Кампан выглядел оскорблённым. Зато Нико явно веселился. Он схватил за поля воображаемую шляпу и поклонился, помахав воображаемым плюмажем:
– Прелестная курочка, рад познакомиться с тобой! Николя Ловкач, к твоим услугам.
– Ловкач? – удивилась я.
– Так меня зовут мои друзья и враги. А как твоё имя?
– Мариола.
Его настроение передалось мне, и я присела в реверансе, поправив подол юбки. Стало смешно – мы обмениваемся любезностями с бандитом, у которого нет даже фамильного имени, в клоповнике трущоб Парижа! Уже ради этого следовало приехать в столицу!
– Что ж, Мариола, желаешь ли ты что-нибудь съесть или выпить? – слегка неловко спросил Нико, и я улыбнулась всё ещё настороженно, ответила:
– С удовольствием, я проголодалась, пока мы дрались.
– Кампан! Подсуетись! – велел Нико и протянул мне руку: – Присядем, дама Мариола, и ты мне расскажешь, кто научил тебя бить по-мужски. И ещё я хочу знать, зачем ты приехала в Париж.
– Я должна найти одного человека, – я села на предложенный мне сундук, покрытый запачканным землёй ковром, и красиво расправила юбку, как меня учила маменька. – Он должен быть ремесленником. Каменщиком. Поэтому я направлялась в Волшебные Сады.
– Через трущобы, – кивнул Нико. – Отличное решение, дама Мариола.
– Ты говоришь с иронией, – заметила я светским тоном обиженной миледи. Насмешила саму себя – ну не вязался этот тон ни с местом, ни с людьми, которые были в помещении. Но жизнерадостность Нико передалась и мне. Стало так легко, как будто я знала этого парня с детства. И в то же время немного стыдно, что так просто забылось нападение на меня на улице трущоб. Ведь эти бандиты хотели надругаться надо мной и, может быть, даже убить!
– Я говорю с иронией, потому что я всегда так говорю, – он подмигнул мне и придвинулся ближе: – А за поцелуй помогу добраться до Волшебных Садов.
– Моя нянька и кормилица Жаннина, – начала я вежливо, – всегда говорила, что мужчинам, которых жизнь ничему не учит, нужно отрезать те части тела, которые отвечают за размножение.
– Что?
– Потому что господь зря потратил на них божественную искру и их род должен пресечься.
Нико несколько секунд смотрел на меня ошалело, потом рассмеялся:
– Ты остроумна, дама Мариола, я не ошибся в тебе.
– А ты влюбился, Николя Ловкач, – встрял Кампан, который вернулся с деревянной кружкой и горбушкой хлеба, в которую был вложен толстый кусок жёлтого сыра.
– Тебя не спросили! – грубо ответил Нико. – Не мешайся!
Я приняла протянутые мне дары и понюхала содержимое кружки. Эль, не самый хороший. Но на безрыбье… Сделав большой глоток, впилась зубами в твёрдый пряный хлеб. Как странно! Ведь я боялась Нико и презирала, но он оказался весьма куртуазным и не таким уж грубым, как могло показаться вначале. Возможно, он даже поможет мне добраться до Волшебных Садов! Нужно всего лишь улыбаться и шутить.
– Ты вернёшь мне мою лошадь? – спросила самым беззаботным тоном, на который была способна. Нико нахмурился и отказался:
– Конечно же нет! Я же должен поиметь хоть один трофей!
– Прошу, она мне очень нужна!
Жаннина всегда говорила, что лучше похлопать глазками и невинно вытянуть губки в трубочку, чем наскакивать боевой курицей. И я последовала её мудрому совету. Нико вздохнул. Потом сказал:
– Ладно, но ты мне должна поцелуй! Я готов рискнуть, тем более, что твой мизерикорд у меня.
– У барышень в юбках есть много тайных складочек и кармашков, – напомнила я ему его собственные слова. Нико фыркнул и безо всяких сомнений потянулся ко мне.
Его губы обожгли мой рот неожиданным вкусом мяты. Будто свежим ветерком пробежались по лицу, а изнутри согрели осторожным теплом. Я застыла, не зная, как реагировать, и ощутила руку на своём плече. Она ласкала кожу возле декольте, погружая меня в некий непонятный транс. А потом…
Острая боль в левой руке заставила меня отпрянуть от Нико и схватиться за кисть. Кожа светилась словно изнутри и так же изнутри горела огнём! Свадебная перчатка!
Я вскрикнула, тряся рукой. Вот же ситуация! Теперь всегда так будет? Этот мой незнакомый муж подгадил мне на всю оставшуюся жизнь… И ведь не снимешь перчатку, не заставишь замолчать и не светиться, не кусать больно…
– Что это такое? – удивился Нико. – Да ты замужем, детка?! Наставляешь мужу ветвистые рога?
Я прижала руку к груди и забаюкала её, отодвигаясь ещё дальше от бандита, ответила:
– Замужем, но очень хочу избавиться от перчатки. Даже не знаю, возможно ли это?
Нико поиграл бровями и сказал отвлечённо:
– Тёмные маги могут много чего…
– Тёмные маги?
Мне стало страшно. Тёмная магия – это удел отчаявшихся людей, у которых есть хоть какая-то сила. Тёмная магия – это последний предел, после неё маг необратимо теряет свою светлую сторону и становится гением зла и преступления. Пользоваться ею означает стать такой же, как тёмный маг… Иногда зимними вечерами, если Жаннина была в хорошем настроении, она рассказывала нам легенды и сказки. В них часто фигурировали тёмные маги. Они творили зло, но герой всегда побеждал их. А девушки, прибегавшие к услугам этих злодеев, оказывались ни с чем или были наказаны.
Я очень не хотела быть такой девушкой.
Но, похоже, выбора у меня нет.
– Ты знаешь хоть одного тёмного мага? – спросила я у Нико. Он поднял брови и сказал неопределённо:
– Ну, у нас в квартале живёт много разных людей…
– Отведи меня к нему, – велела безапелляционно. – Я хочу снять эту перчатку.
– Крошка, ты
