Эмма Хамм
Кровоточащие сердца
(Встреча с монстром — 1)
Перевод: Kuromiya Ren
ГЛАВА 1
Сжимая страницу в руке, промокшая девушка стояла под зонтом с множеством дыр. Дождь размывал чернила, сделал имя неясным. Хобарт Хобсводдл или Херберт Хегсвиггл.
Мэв Винчестер раздраженно выдохнула и посмотрела на две таблички с именами перед собой. Кто бы мог подумать, что два человека с похожими именами жили по соседству?
Капли дождя застревали на ее ресницах. Черный зонт в ее руке опустился в сторону. Ей просто придется подойти к каждой двери и узнать, просили ли они ее услуги.
— Это пройдет плохо, — буркнула она. Ее синяя нижняя юбка промокли почти до бедер. Хотя бы кожаный чемодан в ее ладони был водонепроницаемым.
Она жалела, что вся она не была такой.
Мэв открыла врата дома мистера Хобсваддла и прошла по каменной дорожке к входной двери. Все дома в Лондоне были похожими. Дома прижимались друг к другу, слишком плотно, чтобы можно было дышать. Но таким был Лондон.
Каждый в Лондоне хотел, чтобы его увидели. Хотя бы в этом районе города. Они хотели, чтобы другие признали их богатство или статус. Может, они хотели показать, какой милой была их дочь. Не важно, что у девушки не было денег.
Она прошла на крыльцо и закрыла громко зонт. Ее черные перчатки зацепились за скрипучую сталь зонта. Попытка отцепить зонт привела к тому, что перчатка тихо порвалась. Она смотрела на дыру на правом указательном пальце.
Они заметят это. Любой с деньгами заметит ее потрепанный облик и прогонит ее.
Раздраженно фыркнув, она сняла перчатки и сунула их в карман юбки. Лучше без перчаток, чем в рваных.
Мэв скривилась, подняв голую ладонь и постучав в дверь.
Почти сразу же она открылась, стало видно пожилого хмурого дворецкого.
— И кто же вы, мадам?
Ее волосы тоже промокли? Это плохо закончится, какой бы вежливой она ни была. Она уже встречала таких дворецких, и они не любили впускать кого-то в свой дом.
Мэв попыталась незаметно пригладить спутанные светлые волосы.
— Кто-то в этом доме связывался с Церковью для экзорцизма?
Дворецкий, наверное, отреагировал бы лучше, если бы она попросила его ударить ее. Его глаза выпучились, он пытался найти голос:
— Я… я…
Мэв перебила. Ей стоило вести этот разговор.
— Я понимаю, что вопрос для вас необычный, но дождь стер имя на моем письме. Видите?
Она махнула письмом в воздухе. Словно это убедило бы дворецкого впустить ее и позволить ей поговорить с его хозяином.
Не убедило.
— Мадам, это уважаемый дом! Как вы смеете проходить к двери с таким… таким… — его лицо побагровело, он пытался подобрать слова, чтобы оскорбить ее. — Непристойности!
Удовлетворенно хмыкнув, он захлопнул дверь перед ее лицом.
— Ладно, — Мэв раскрыла зонт, проехав при этом по двери, оставив полоску на краске. — Видимо, с адресом я не угадала.
Она не должна была удивляться реакции. Экзорцизм был серьезным делом, и семья редко звала Церковь, только если другого выхода не было. Обвинение уважаемой семьи в укрытии демона было худшим оскорблением.
Жаль, что дворецкий жил по соседству с тем, кто делал это. Мэв прошла за врата и вошла в сад второго дома. Этому зданию не хватало роскоши соседей. Чем ближе она шла к входной двери, тем больше она понимала, что этот дом был потрепанным. Его использовали сильнее, и на него тратили меньше денег, чем на другой дом.
— Херберт, Херберт, Херберт, — бормотала она, осторожно закрывая зонт снова. — Во что ты ввязался, старик?
Или во что она ввязалась? Это ее вызвали исполнить экзорцизм. Она порой ненавидела свою работу. Но это была работа, и раз она уже продала душу Церкви, чем ее мог испугать Дьявол?
Мэв ударила два раза, и дверь приоткрылась. Крохотное личико выглянуло из тени. Слишком юное, чтобы быть дворецким.
— И кто ты? — спросил ребенок хрипло, словно вдыхал слишком много дыма.
— Меня прислала Церковь, — ответила она. Она едва смогла выдавить слова, и ее перебил ужасный крик.
Ей хотя бы не нужно было спрашивать, просила ли эта семья об экзорцизме. Мэв знала этот звук. У нее были кошмары про эти крики почти каждую ночь.
Дверь приоткрылась, стало видно ребенка. На нем был плохо сидящий черный костюм, свисающий с его тела, и на голове была шляпка, которая была мала его большой голове. Два зуба впереди торчали так, что верхняя губа выпирала.
— Я думал, они пришлют мужчину для работы лорда.
Мэв подняла кожаную сумку, словно она была тяжелой, но потом оглянулась на улицу.
— Если предпочитаете мужчину, я могу им передать. Но это значит, что крики будут продолжаться еще пару недель. Боюсь, священники сейчас заняты.
— Так они послали… кого? — мальчик окинул ее взглядом. — Монашку?
Она посмотрела на свой корсет и пышные юбки, которые были по моде, хоть ткань и не была такой качественной, как у аристократок. Она приподняла взгляд и поймала недоверчивый взгляд мальчика.
— А я выгляжу как монашка?
— Нет.
— Я не такая. Но экзорцизм порой не требует обучения, — она должна была сказать ему, что ее мать была ведьмой? Или что она росла в монастыре, пока настоятельница не заявила, что она и две ее сестры были прокляты их матерями-ведьмами, и дом Бога не мог их спасти?
Наверное, нет. Это только продлит страдания бедной души.
— Уверена насчет этого? — мальчик не спешил доверять, как делали многие люди, когда она говорила им, что не была монашкой.
Она все еще работала на Церковь. Это считалось в борьбе с демонами.
Мэв открыла рот, уже хотела парировать, но ее перебил еще один оглушительный вопль. В этот раз звук выкатился на улицу и остановил двух прохожих на пути… туда, куда нынче ходило высокое общество.
Глаза мальчика расширились, прохожие показывали на дом.
— Внутрь, — прошипел он. Он вытянул руку из теней, втащил ее в дом. — Пока они не заговорили! Хозяин мне голову оторвет.
Ах, точно. Богатые не могли нынче скрыться.
— С радостью, — буркнула она, прошла в дом с грацией коровы, которую тянули за нос.
Она была во многих богатых домах, ничто не удивляло ее в эти дни. Дом видел лучшие дни. Ковры устарели почти на год. Даже портреты на стенах были со стариками, глядящими на нее свысока. Но ее беспокоило то, как темно тут было.
Она вытащила из кармана маленькие круглые очки и опустила на
