Тут в дверь постучали, и в комнату просочился, как привидение, невозмутимый Стовангер.
– Прислуга ожидает за дверью, – доложил он с неизменным поклоном, – однако Гредли, да простит меня Великий Фауд, в состоянии грогги, и разговор с ним представляется невозможным.
– Ну что ж, – рассудил я, – с ним разберемся позже. Однако прежде чем вызывать прислугу, ответьте мне сами, что вы видели или слышали в этом доме?
– Извольте, сэр, – кивнул Себастьян. – Это началось около месяца назад. Сначала мы начали слышать какие-то странные звуки по ночам, то ли шепот, то ли гудение, я сперва думал, что это ветер в дымоходах. Видите ли, сэр, дом довольно старый, печи давненько не ремонтировали, и я решил…
– Но вы поменяли свое мнение. Почему?
– Потому что, сэр, недели две назад я кое-что увидел…
– Что же?
– Извините меня, сэр, я не хочу, чтобы вы подумали о том, что я выжил из ума, но две недели назад, – он понизил голос, – я зашел ночью в библиотеку. Я забыл там связку ключей от дома и, зайдя туда с фонарем, увидел на противоположной стороне зала фигуру в капюшоне, будто сотканную из мрака, сэр! То есть на него словно падала тень неизвестно от чего, он стоял на фоне окна.
– А почему вы не включили свет в библиотеке?
– Газовые лампы не работают, а ремонтника мы ждали только в среду. Электричество у нас только на верхних этажах.
– Так… и что вы сделали?
– Убежал за Гредли, сэр! – пожал плечами Стовангер. – Я отсутствовал всего пять минут, но, когда мы с садовником пришли, в библиотеке уже никого не было.
– Что-нибудь еще?
– Да немногое, сэр. С тех пор повсюду на первом этаже слышатся какие-то приглушенные голоса. Но, к примеру, со своих мест пропадают керосиновые лампы, один раз стремянка исчезла из кладовой и оказалась в гостиной.
– Спасибо, мистер Стовангер, – я удовлетворенно кивнул, – пригласите следующего.
Дворецкий поклонился и вышел.
Через минуту передо мной стояла чуть испуганная женщина лет сорока. У нее было широкое, рябое, веснушчатое лицо. Серые глаза ее раскраснелись, будто она недавно плакала: ее руки теребили кружевной платок, и взгляд бегал по сторонам.
– Здравствуйте, меня зовут Заг Моррисон. Я артефактор, – ободряюще сказал я, указав на ближайший стул. – Миссис Мэри, если не ошибаюсь?
– Да, сэр, – ответила она плаксивым голосом, – я экономка в особняке госпожи уже года четыре.
– Ответьте, пожалуйста, довелось ли вам стать свидетельницей необычных явлений в этом доме?
Она, еле сдерживаясь, поминутно прикладываясь к платку, сыреющему все быстрее, повела длинный и путаный рассказ, где уже участвовали не черные фигуры в капюшонах, а напротив, светящиеся и белые, в одной из которых я безошибочно узнал Франца Эгельберда.
– А на днях, вечером в пятницу, – всхлипнула она, – я протирала пыль здесь, в переговорной (она дико повела глазами по кругу). Вон с той люстры напротив портрета сэра Франца свисала веревочная петля! Словно для висельника, сэр… Это был знак! Я уверена!
Она снова всхлипнула.
– Это было ужасно… – сквозь платок произнесла она, – я слышала, духи Древних иногда вырываются из артефактов и мстят тем, кто владеет ими… Я хотела бы покинуть Эгельберд-холл, но не могу оставить хозяйку в такой ситуации… Вы же понимаете…
После чего она совсем раскисла, и я был вынужден услать ее с глаз долой. Единственной интересной деталью было то, что в отличие от Стовангера она помещала всю эту чертовщину на верхние этажи.
После чего в дверь сперва просунулась чумазая мальчишеская физиономия сына садовника, а затем уж и он сам.
– Привет, Бобби! – махнул я рукой. – Как жизнь молодая?
– Да ничего, – ответил он, откровенно меня разглядывая, – вы уже поймали привидение?
– Пока нет, – улыбнулся я, – я вот разговариваю со свидетелями. Сначала хочу понять, что да как. Расскажешь?
– Конечно! – выкрикнул с энтузиазмом он. – А у вас есть настоящий пистолет, сэр?
– Есть, Бобби, – ответил я.
– А вы покажете? – Он с подозрением посмотрел на меня. – Тогда я все-все расскажу.
Я тяжело вздохнул и, расстегнув пиджак, вытащил из наплечной кобуры под мышкой свой «Соер-47 тактикал», самое распространенное полицейское оружие.
– Учти, в руки дать не могу, – предупредил я, – это не по правилам.
Мальчишка жадно разглядывал пистолет, подойдя к столу, и даже нагнулся его понюхать.
– А сколько вы из него людей убили? – спросил он с горящими глазами.
– Это оружие нужно мне не для того, чтобы убивать, а, напротив: оборонять свою жизнь от плохих людей, – назидательно ответил я. – Понятно, мне приходилось в таких стрелять, но это нечасто происходит.
– Эх… – разочарованно протянул Бобби.
– Ну что, теперь расскажешь? – снова спросил я, убирая оружие обратно.
– Конечно, сэр, – с горящим взглядом ответил тот, – я же рассказывал, что слышал, как они говорили между собой!
– Кто? Привидения?
– Ну да!!! Я заигрался с Джеком в парке, это соседский мальчик, сын шофера Майка, и шел домой, когда уже было темно. Когда я пробегал мимо левого крыла, я услышал голоса, которые шли прямо из стены! Они спорили, как им куда-то попасть. Наверное, в спальню миссис Эгельберд, чтоб ее пугать!!! – И он сделал многозначительный жест бровями.
– В котором часу это было?
– Примерно в одиннадцать вечера, сэр.
– А когда в Эгельберд-холле обычно ложатся спать?
– В девять уже все расходятся по комнатам.
– Интересно, – задумчиво произнес я. – А покажешь мне это место?
– Конечно! Идемте!!!
И мы пошли…
Я отпустил старину Стовангера, а с ним и Мэри, которые послушно дожидались у двери, и мы проследовали по лестнице вниз.
– Скажите, Мэри, – поинтересовался я, пока наша процессия из артефактора, старика, женщины и ребенка пересчитывала мраморные ступеньки, – а где та зловещая петля, которая висела на люстре?
– О! Эта вещь была проклята, – с трепетом ответила экономка, – и я попросила Гредли сжечь ее от греха…
Проходя через первый этаж и застав там все ту же картину с уволенной феей сказочного королевства, пьющей свой отвар, я подошел к ней и спросил:
– Простите, госпожа Эгельберт, а где был кабинет вашего покойного супруга?
Она некоторое время рассматривала меня поверх золотого пенсне, словно вспоминала, кто это с ней разговаривает, затем ответила:
– Он и сейчас есть на третьем этаже по соседству с переговорной.
– Со стороны картинной галереи? – уточнил я.
