Пролог
«19 числа, месяца июля, года одна тысяча семьсот двадцать шестого от Вознесения Зодиака Благостного
ДОКЛАД
поручика жандармского специального отряда старателей,
сиблинга Олафа Йоргенсона
Довожу до сведения начальника службы старателей Департамента по делам артефактов и Зимней Закупольной разведки генерал-губернатора Николая Петровича Демидова, что приданный мне в подчинение отряд старателей был отправлен на выяснение обстоятельств сотрясения земли за осьмнадцать верст от границы Купола Ироп по северо-восточному направлению, у Дальнего Холма. В результате рейда наш отряд попал в засаду йети, коих мы постреляли изрядно, но и сами потеряли двоих рядовых жандармов. Цель же экспедиции была вскоре достигнута, и нам удалось установить, что Дальний Холм был разломан трясением земли, из-под коего обнажились руины Древних. Подробно обследовать их нам не имелось возможности оттого, что земли и снега, да и глыб каменных вокруг изрядно было. На первый взгляд, здание неказистое, размерами около двадцати локтей в ширину и приблизительно тридцати в высоту. Ни дверей, ни окон не имеющее, что, впрочем, иногда встречается среди прочих построек Древних. Зато на крыше оного сооружения оказалась большая перевернутая металлическая чаша, почти не поврежденная. Со старательской пользы зданию применения лично я не усматриваю. Ни для форпоста, ни для редких находок артефактных. Зарисовки нашего отрядного художника Пантелеймона прилагаю к докладу на рассмотрение высшего начальства».
– Брат Фируз, ты слышишь меня?
– Я не могу не слышать тебя, сестра Анехита. Зачем ты тревожишь мой покой?
– Нужно созвать Большой Круг, у меня есть новости.
– Новости? Разве здесь могут быть новости?
– Ты не поверишь, я и сама не сразу поняла, что это новости, точнее, одна новость.
– И что же это за новость, сестра? Настолько ли она важна, чтобы прерывать мой покой?
– Эта новость может прервать покой всех нас.
– Надеюсь, ты не преувеличиваешь.
– Ты знаешь, не в моих правилах преувеличивать пустоту и приуменьшать необъятное…
– Я невольно услышал ваш разговор и решил выйти из стазиса, братья мои.
– Приветствую тебя, брат Парвиз. Сестра Анехита говорит о каких-то новостях.
– Это и заставило меня присоединиться к вашей беседе. Две тысячи лет я не слышал ни о каких новостях – надеюсь, эти новости касаются нас, а не смертных?
– Ты хотел бы вернуться в мир, брат Парвиз?
– В мир? Хм… даже не знаю, что на это ответить: за две тысячи лет стазиса я много думал об этом. И даже начал находить наше состояние приятным.
– Прошло тысяча семьсот двадцать шесть лет, брат Парвиз.
– Разве имеют значение точные цифры? После смерти Зодиака, который нами манипулировал и заточил нас в этом Чертоге, мы, обладающие совершенным сознанием, не нашли никаких возможностей покинуть этот древнейший артефакт. Какое-то время я, говоря языком смертных, ощущал отчаяние. Но неизбежность всегда необходимо принять. И мы приняли ее. Так какая разница, сколько времени прошло – нас ждут долгие тысячелетия. Возможно, если смертные справятся с Зимой, однажды они найдут нас.
– Энергия вечна, значит, вечны и мы, брат.
– Так ты не ответил на мой вопрос, Парвиз. Хотел бы ты покинуть Чертог?
– Как и все мы, если появится такая возможность, сестра.
– Недавно рядом с Куполом Ироп произошел небольшой тектонический сдвиг.
– Да, наши датчики зафиксировали это, сестра.
– Так вот, после того как пришел сигнал об этом, я обнаружила чисто случайно, что из-под толщи земли высвободилась одна из наших станций связи, и она оказалась в рабочем состоянии!
– Ну и что с того, сестра? На нашей планете больше не осталось бессмертных, нам это доподлинно известно. Несколько сервов[1] хранятся под Куполом, связаться с ними невозможно. Да и чем они нам помогут?
– Я говорю не о сервах, брат Фируз, станция находится всего в восьми стадиях от Купола. И любой из нас может транслировать свое «Я» на энергетическое поле Купола.
– Ты хочешь созерцать бытие этих смертных, сестра? Тебе интересны их мелкие эмоции и животная суета? Не лучше ли построить свой иллюзорный мир в стазисе Чертога? Там ты волен создавать любые миры!
– Дело в том, брат Фируз, что смертные действительно похожи на муравьев, и они тащат в Купол огромное количество нашего оборудования, которым не научились пользоваться и по сей день. Зачем ждать, когда их разум поднимется хотя бы до нижней отметки нашего уровня? Чье-то «Я» может долго существовать в поле Купола, почти как в Чертоге.
– Но это путешествие в один конец, или ты что-то задумала, сестра?
– Конечно, брат Парвиз. «Я» проникает в Купол, а затем находит нужный артефакт связи, что позволит ему оказаться среди людей в виде энергетического тела.
– Зачем? Это же опасно.
– Затем, что это «Я» может поделиться с лучшими из тамошних людей некоторыми знаниями, которые ускорят их прогресс. Тогда люди освоят технологии производства тел для богов. И мы сможем вырваться из Чертога… Я вспоминаю те далекие времена, когда мы жили среди людей. Это было забавно – видеть, как они слушают тебя, преисполненные благоговения, как они умнеют, пробуют постичь нас и каждый раз натыкаются на пропасть Совершенства. Наш разум достиг полного могущества, но мы перестали развиваться, и я опасаюсь, что мы начнем рано или поздно деградировать, пока не скатимся до уровня смертных или не сойдем с ума, как тот Зодиак…
– Хм… что ж, сестра, в твоих словах есть зерно истины! Вырваться из Чертога… это волнующая мысль… Интересная мысль! Я чувствую прилив энергии, хоть это и субъективное переживание… Но свобода – это не просто независимость от Чертога, это – мир! Это Вселенная! Это пространство вариантов!
– Да, стоит пробудить остальных из стазиса и собрать Большой Круг, на котором выберем добровольца для этой весьма интересной, но опасной миссии!
– Нужно все продумать до одиннадцатого порядка вероятностного поля.
– Мне нравится эта идея! Она словно возвращает меня в прошлое! В прошлое без Зодиака и его гнета!
– К тому же, как я говорила, купол забит ценнейшим оборудованием. Например, мне доподлинно известно, что там хранится Малое Кольцо Иу, одно из его свойств – переносить «Я» в любое бренное тело или цифровой манипулятор!
– Это атрибут Фуада. Мне кажется, он до сих пор в обиде на то, что сотворил с ним тогда Ятим.
