На этом холме, по рассказам участников боёв, во время решающего сражения за Царицын находился товарищ Сталин.
Ребята поднялись на холм: внизу расстилался пустырь, за ним, отливая на солнце серебром, разметалась в весеннем разливе Волга, а ещё дальше, до самого горизонта, зеленела долина с разбросанными по ней белыми домиками хуторов и деревень. И таким покоем, такой тишиной дышало всё вокруг в это приветливое утро, что трудно было представить себе эти места полем кровопролитной битвы. Но ребята представили и стали играть в оборону Царицына.
Они так увлеклись игрой, что не сразу заметили появление на пустыре большой группы людей. А когда заметили, очень заинтересовались. Люди разложили на земле карты и чертежи, у них были какие-то приборы на треногих штативах, полосатые рейки, белые колышки. Они начали обмерять пустырь.
Пионеры сначала наблюдали издали за этими людьми, потом как-то незаметно для самих себя стали подвигаться всё ближе и ближе, затем поздоровались и наконец спросили, что здесь происходит.
Высокий человек, оказавшийся главным инженером, объяснил ребятам, что на пустыре будет строиться большой тракторный завод.
— Завод раскинется от самого берега Волги, — рассказывал инженер, — до Мамаева кургана… Вон там будет посажен парк, здесь будут стоять жилые дома, Дворец культуры, школа…
Над пустынным берегом кружили чайки, а на том месте, где, по словам инженера, будет залитая асфальтом центральная площадь нового города, паслось, пощипывая траву, большое стадо коров.
Через неделю на пустынном берегу стало шумно и людно. Из города бесконечным потоком потянулись грузовые автомобили с рабочими и сотни подвод, везущих брёвна, доски, кирпич, бочки с цементом.
Бригадиры и инженеры со своими помощниками, сверяясь с планами, отмечали колышками места будущих цехов, домов, улиц.
Колышки были гладко выструганные, белые и отчётливо выделялись на зелёной траве. От колышка к колышку протянулись шнурки из бечевы, и вскоре вся земля от берега Волги до пригорода разделилась на большие участки разной формы, а между ними пролегли широкие проспекты.
Неподалёку от дороги поставили большую палатку главного инженера. Туда уже тянули телефонные и электрические провода.
Главный инженер сидел за столом и, склонившись над планом, говорил бригадирам:
— Квадрат номер один — это будет литейный цех, квадрат номер два — Дворец культуры…
Среди бригадиров были братья Петровы — Александр и Сергей и брат Варвары Михайловны — дядя Ваня. Когда они вышли из палатки, им повстречалась сначала сестра Оля, которая приехала со своей комсомольской бригадой, а затем Варвара Михайловна с внуком на руках. Это был сынишка Александра — Петя, ему недавно исполнился годик; он щурился от солнца, смеялся и тянулся к отцу.
— Мама, — сказал Александр, взяв сына на руки, — зачем вы его сюда привезли?
— Как зачем? — улыбнулась Варвара Михайловна. — А где ему быть, раз всё семейство наше здесь?..
С этого дня судьба семьи Петровых, так же как и судьбы тысячи других царицынских семей, тесно сплелась с судьбой первенца сталинской пятилетки, с будущим Тракторного завода.
На берегу Волги развернулось настоящее сражение за будущее. Люди рыли землю лопатами, кирками и машинами. Когда заходило солнце, загорались прожекторы и костры. Ночь отступала далеко в степь и за Волгу. Земля покрылась чёрными глубокими ямами. А вскоре, словно наперегонки, из этих ям то здесь, то там стали вырастать бетонные столбы, стальные балки, металлические конструкции.
А ещё через некоторое время уже можно было распознать очертания будущих цехов, домов, улиц и площадей.
Прошло всего несколько лет. На берегу Волги вырос огромный Тракторный завод, окружённый красивыми домами, молодым парком, асфальтированными улицами и просторными площадями. Этот новый город слился со старым Царицыном.
И вот настал день торжественного пуска нового завода.
В этот день с конвейера должен был сойти первый трактор с маркой «СТЗ» — Сталинградский тракторный завод.
Это был всенародный праздник. Ведь Сталинградский тракторный помогала строить вся страна. В Москве и в Ленинграде, на Украине и на Урале рабочие делали станки и машины для Сталинграда, Белоруссия давала свой лес, Черноморье — свой цемент. Сибирь и Казахстан, Грузия, Дальний Восток — все посылали своих лучших людей на строительство Сталинградского тракторного.
В канун праздника город украсили флагами, цветами, гирляндами разноцветных лампочек. Со всех сторон — на поездах, пароходах, самолётах, автомобилях — съезжались гости.
Варвара Михайловна Петрова встречала своих друзей.
Утром поездом из Белоруссии приехал Рузаев. Днём Варвара Михайловна и Рузаев встречали на аэродроме прилетевшего на самолёте из Узбекистана Тургунбаева.
Они сначала даже не узнали его. Вместо робкого человека в рваном ватном халате перед ними стоял оживлённый, нарядный Тургунбаев, знатный строитель Ферганского канала. Потом, всей компанией, они поспешили на пристань, где по очереди крепко обняли и расцеловали прибывшего на пароходе Баклана.
Всех их повезла Варвара Михайловна к себе в дом. Много народу сидело в этот вечер за большим столом, и до поздней ночи текла беседа о том, как повсюду советские люди, помня заветы Ленина, работали, чтобы выполнить первый пятилетний сталинский план.
— Дорогая мать, — сказал Тургунбаев, — дорогие мои друзья! Я вас всех прошу приехать к нам в Узбекистан на открытие нашего канала. От самых гор до бесплодной пустыни прорыли мы канал. Побежит вода теперь туда, где её никогда не было. И где никогда ничего не росло, будет теперь расти замечательный хлопок. Очень вас прошу, дорогие мои, приезжайте!
— Погоди, погоди! — остановил его Баклан. — Сперва вы все должны приехать к нам в Запорожье, на мой завод. Мы ровно через месяц выпускаем первый комбайн. Это будет не машина, а чудо: сама жнёт, сама молотит, только успевай зерно принимать.
— Что же это получается? — обиделся Рузаев. — А ко мне в колхоз когда? Мы болото осушили, мы новую школу построили. Мы яблоневый сад посадили лучший во всём районе…
Утром в день праздника тысячи людей со знамёнами, с портретами Ленина и Сталина, под звуки оркестров и песен двигались по улицам города по направлению
