кивнула Диане.
Знакомая пьет чай и лакомится рассыпчатым печеньем, все крошки летят на ее светлую короткую юбку.
— Домой? Меня подождешь? — с набитым ртом попросила Диана и отставила кружку. Поднялась и небрежно стряхнула крошки на пол. — Так.
Она открыла шкаф, повесила на плечо сумочку.
— Чего такая без настроения? — спросила сочувственно. — Достали детки?
— Немножко, — призналась и улыбнулась. — Не думала, что смогу преподавать.
— Главное — границы сразу расставить, — авторитетно заявила Диана, выходя в коридор, — чтобы на шею не садились. А то видят молоденькую училку и думают, что им все можно.
— Да, — кивнула, вспоминая Максима.
— Что вечером делаешь?
Мы уже вышли на крыльцо, залитое солнцем, и в плотном пиджаке тут же стало жарко. Торопливо спустилась по ступенькам, с ужасом представляя, что сейчас придется трястись в душной маршрутке.
— Пошли, подвезу, — предложила Диана и щелкнула брелоком сигнализации. Ей приветливо мигнула новенькая зеленая малолитражка. — Так что на счет вечера, планы есть?
— Какие планы, — с благодарностью двинулась за ней, — я же тут новенькая. Никого не знаю.
— Меня знаешь. Предлагаю рвануть в клуб, развеяться. У нас классные клубы. Конечно, молокососов там тоже полно. Но есть и приличные мужики. В костюмчиках. У тебя же нет мужика?
Качнула головой. И едва не споткнулась, когда заметила Максима, отделившегося от машины. Мой студент, широко улыбаясь, двинулся к нам, в руках — роскошный букет роз.
Это зрелище не укрылось от Агаты — тощей девчонки модельной внешности, чувствую, пока не появилась я — они с Максимом встречались.
И так же чувствую на себе ее гневный взгляд.
С нарастающим раздражением зыркнула на парня, цветы в его руках — и скользнула на раскаленное кожаное сиденье в машине Дианы.
Шварц совсем ума лишился.
На виду всего универа, с розами своими…
— Эмма Эдуардовна! — крикнул парень, догадавшись, что добыча ускользает и трусцой побежал наперерез. Нашей машине.
Хлопнул ладонью по кузову и улыбнулся до ушей.
— На пару слов можно?
Нельзя!
Захотелось выкрикнуть это, но в памяти тут же всплыло мужское лицо. Холодные, как льдинки, голубые глаза, упрямо сжатые четкие губы, едва заметные, пересекающие лоб морщинки.
Враг старшего Шварца и мой кошмар.
Артур уже звонил сегодня, интересовался, как у меня дела.
Три раза.
И меня от одного его вкрадчивого голоса теперь в дрожь бросает. Главное — я знаю этот психологический прием, давление на жертву, жесткий прессинг, чтобы задавить все сомнения.
Я знаю прекрасно, но противостоять ему не могу. Потому, что еще лучше представляю, какие проблемы он мне устроит.
— Занятно, — оценила сидящая рядом Диана и вытянула из бардачка губную помаду. — Это нахальный мажор Шварц, и с цветами. К тебе? В курсе кто его отец?
— К сожалению, — отозвалась, глядя на Максима.
Если он сейчас уберется отсюда с дурацкими розами — мне не придется выходить и мямлить про репетиторство.
Черт возьми, кем я буду выглядеть? Парень же бог знает что себе надумает тогда.
Но Максим стоит перед капотом, держит букет, продолжает улыбаться и ждет.
— Да ну блин, — вдруг по-студенчески выдохнула Диана и тронула меня за руку. — Вон, глянь, — глазами она показала на заруливший в ворота черный блестящий Мерседес. — Сегодня — счастливый день. Макар Матвеич собственной персоной в нашу альма-матер.
Глава 22
Макар Матвеевич под взглядами собравшихся домой студентов плавно зарулил на парковку. Максим тоже его заметил. И с каким-то ребяческим упрямством поднял выше букет цветов.
На миг показалось, что этот парень отца дразнит, мстит ему за что-то.
А под раздачу все равно попаду я.
На принятие решения мне всего несколько секунд понадобилось.
Нельзя, чтобы Макар думал, будто его сын таскает мне цветы просто так. Будто невесте.
Распахнула дверь и торопливо выбралась из машины, краем зрения заметила, что и Макар Матвеевич в своих безупречных глянцево блестящих туфлях ступил на асфальт.
Фу, ну и жара, тонкая блузка прилипла к спине, в глухом, не пропускающем воздух пиджаке я варюсь, как в кипятке.
— Добрый день, Эмма Эдуардовна, — Максим с готовностью шагнул навстречу, носом коснулся алых бутонов роз. — Только понюхайте, как пахнет.
Неловко приняла букет, всем телом ощущая на себе пристальный и раздраженный взгляд старшего Шварца.
— Спасибо, — поблагодарила сухо. Отступила от машины и любопытной Дианы, которая навострила уши и высунулась в окно. Услышала ее звонкий кокетливый голос и проклятую фразу.
— Какой сюрприз, Макар Матвеич, здрасьте.
— Здрасьте, — ответом ей послужил низкий, будто простуженный голос, такой холодный, что даже жара, кажется, отступила.
Мужчина приблизился к нам, высокомерно оглядел букет в моих руках и обратился к сыну.
— Максим, мне с твоим преподавателем нужно переговорить пару слов.
— Опять? — Макс усмехнулся. — Вчера после вашего разговора, Макар Матвеевич, она с приема убежала, а сегодня что будет? В универ не вернется? Нет, пап, извини. Ты зачем приехал? Ректорат в здании находится, не здесь.
— Максим, — низко, со свистом, выдохнул он.
— Добрый день, — вклинилась, и Макар перевел тяжелый взгляд на меня. Прижала цветы к груди, как щит. И расправила плечи. — Я как раз хотела поблагодарить Максима за цветы. Знаете, как это бывает, — доверительно понизила голос, — студент плохо успевает и пытается задобрить преподавателя. Я хочу пойти навстречу. Можем позаниматься дополнительно. Три-четыре урока, чтобы на экзамене Максим зачет получил. Можно сегодня. У вас дома.
От последней моей фразы лица Шварцов одинаково удивленно вытянулись. Я и сама поразилась, какой наглостью несет от моего предложения, но слов назад не возьмешь.
И Артур, уверена, сегодня еще будет звонить.
— Я согласен, Эмма Эдуардовна, — первым откликнулся Максим. — Согласен на всё. Даже яд принять из ваших рук готов с улыбкой. А уж заняться…психологией…
— Макс, — рявкнул Шварц, обрывая его. — Оставь нас.
Максим зыркнул на него. Но промолчал, шутовски поклонился. Он попер через парковку, и я с ужасом заметила, что на нашу троицу пялятся даже из окон.
Я ведь еще и недели не отработала, а уже второй раз принимаю подарки от мажора-студента и стою у всех на обозрении с его отцом-спонсором.
— Репетиторство, значит? — Макар посмотрел на цветы в моих руках, на простой серый пиджак, к которому я прижимаю букет и отступил
