смеши селедок, командор. Нас взяла ты, вот этими руками, — Морено неожиданно провел горячими пальцами по запястью Дороти и сразу отодвинулся — точно и не было ничего. — А они… только смотрели. Знаешь, в борделях есть такие, которые любят смотреть, командор. Сейчас и ты посмотришь. Джок?
— Сейчас сделаю, — глухо откликнулся боцман и шагнул за угол.
Дороти даже не успела рта открыть, чтобы приказать Саммерсу не убивать — тот подошел со спины, схватил обоих часовых в медвежьи объятья, сделал короткое резкое движение, раздался хруст, и боцман осторожно опустил на землю тела.
— Какого дьявола, Морено?! Я не приказывала вам их убивать! Это были мои люди! — Дороти в ярости схватила Морено за рубашку и почти впечатала его в стену склада, прихватив за шею.
— Так отдавайте приказы живее, моя прекрасная командор! — прошипел тот в ответ, делая короткие вдохи между словами. — Последнюю неделю я только и делаю, что уворачиваюсь от пеньковой старушки, и ошейник Черной Ма мне тоже не в радость. Командор молчит — мы действуем как привыкли.
— Кэптен, командор, — Саммерс, возникший из-за угла, прервал их спор. — Все тихо, можно…
— Убивать нужно только если нет другого выхода. Ты мог их просто оглушить!
— Опасно, командор. От них не пахло вином, просто дремали. Могли успеть закричать, — спокойно и чуть удивленно ответил Саммерс, но все-таки отошел за спину Морено. Спрятался.
— Ну и порядки, — скорее сама себе, чем им, пожаловалась Дороти, а потом приказала: — Морено, на тебе левый борт. Там должно быть около десяти человек. Нет, не надо никого резать, просто останься там для страховки, если кому-то из них удастся ускользнуть от меня — разберешься. Шестерых расставь у складов. Остальных отправь на купеческий корабль. Там пусто. Пусть собьют замки с трюма и возьмут порох и ядра — “Свобода” поиздержалась в последнем походе, а мой приказ пополнить запасы вряд ли успели выполнить.
Прошло все на удивление легко — видимо, судьба благоволила им после испытаний с призрачной бригантиной. Дороти сама разобралась с шестерыми своими моряками, которые дежурили на корабле. И даже успела уточнить у них курс и состав нынешней команды “Каракатицы”. Все как ожидалось — половина офицеров, треть матросов. И Филлипс с пехотой.
Непонятно одно — какого черта она, леди, терпела у себя за спиной гадючье кубло?
Связав охранников вместе, осторожно спустила на пристань и заперла в одном из пустующих сараев, предварительно крепко замотав им рты. Когда она вернулась, Морено и команда уже вовсю ставили паруса. Порох был загружен в трюмы, и даже с избытком — пираты что чайки, стоило им дотянуться до бесплатного добра, как теряли меру.
Дороти прошла в свою каюту, сняла со спинки кресла капитанский китель, покрутила в руках и положила на место. При такой команде надевать королевскую форму — только позорить мундир. Еще успеется. В остальном в каюте все было на своих местах — святые отцы с обыском сюда добраться не успели, а матросы, видимо, решили, что торопиться некуда и обыскивать каюту покойницы куда надежнее и спокойней.
Позади раздался шорох, и в дверях возник Морено. Он тоже успел переодеться, найдя себе среди вещей на корабле приличную черную рубашку и такие же штаны. Правда, подвязал их бордовым поясом, в котором Дороти опознала наградную ленту одного из своих офицеров.
— Все готово, командор, — доложил Морено. — Прикажешь отходить?
Дороти коротко кивнула и поднялась вслед за бывшим пиратским капитаном на верхнюю палубу, к штурвалу, за которым уже стоял один из людей с “Каракатицы”.
— Фиши — рулевой от бога, — поделился Морено. — Когда все стояли в очереди за мозгами и силой, он своровал из карманов богов умение видеть сквозь воду. Так что рифы нам не страшны.
Дороти коротко кивнула, одобряя, и дала сигнал к отплытию. На корабле разом все пришло в движение: не распуская парусов, “Свобода” подняла якорь, почти бесшумно отошла от причала и развернулась носом в сторону узкой горловины бухты.
— На выходе цепь, она поднята, — припомнила Дороти. — Надо опустить. Охрана — один часовой.
Морено выругался, коротко свистнул кого-то из своих людей, пролаял шепотом приказ. Прибежавший на свист тонкий как стрела иверец кивнул и угрем скользнул за борт.
— Мигель сделает. Он быстрый.
Мигель действительно оказался быстрым — точно барракуда, он бесшумно подплыл к берегу, зацепился за камень, подтянулся и скрылся между скал.
Механизм, запирающий бухты от непредвиденных гостей, был прост и гениален — на огромные зубчатые колеса, установленные прямо в скалах, с двух сторон узкого прохода наматывалась тяжеленная цепь, увешанная десятифутовыми железными чушками. И в поднятом состоянии она вполне могла проломить даже высокий укрепленный борт линейного корабля.
Раздался короткий всплеск — это упало в воду тело часового, ему перерезали горло. Тут Дороти промолчала, хотя сердце кольнуло, но уйти тихо было куда важнее, чем проявлять милосердие. Цепь почти бесшумно стала опускаться.
— Отплываем? — уточнил Морено. — Мигеля подберем на той стороне.
— Да.
Сквозь горловину бухты они проскочили без проблем. Стоило им миновать скалу, как цепь очень быстро поднялась обратно. Мигель был умницей — давал им лишние минуты, которые умения экипажа и скорость “Свободы” превратят в целые часы форы.
— Ушли, — тихо сама себе сказала Дороти и окликнула Морено, тот как раз отдал все приказания и теперь собирался спуститься на орудийную палубу. — Я составлю тебе компанию.
Морено как-то неловко кивнул и отошел от двери, пропуская ее вперед.
— Меня не оставляет мысль про те порченые пушки, — продолжила Дороти, задумчиво опершись на косяк. — Помнишь, ты сказал, что на суде мне это вменяли в вину. Может, не лгали.
— Давай проверим, — Морено кивнул на лестницу. — Я слабо верю в твои возможности сглазить две тонны отборного алантийского чугуна, будь ты хоть трижды ведьма.
— Думаю, это третье бортовое…
Договорить Дороти не дали, гулкий взрыв сотряс окрестные скалы, на мгновение лишив всех слуха. Осыпь, зародившаяся на самой верхушке мыса, быстро обросла валунами, и мимо борта просвистел уже целый камнепад.
— Какого дьявола! — Дороти метнулась к корме и остолбенела — у причалов на воде догорали остатки взорвавшегося кофа.
Осталось там немного — слишком велик был груз пороха, плюс взорвался его собственный арсенал. Рядом вовсю полыхала “Вирджиния” — по ней в отсветах пожара носились маленькие темные фигурки в тщетной попытке потушить пламя. Напрасно. За считанные мгновения огонь подобрался к пороховому погребу, и окрестности оглушило вторым взрывом, не таким сильным, но фатальным для “Вирджинии”. Линейного красавца буквально разорвало пополам.
Потом вспыхнули пирсы.
Дороти, потеряв дар речи, обернулась и посмотрела на Черного Пса.
