когда Надя ушла на пенсию и покинула Россию, ведь ее так почитали как бывшую танцовщицу балета Большого театра.
— У моей мамы не было выбора. Ну, не в том смысле, который обычно подразумевается под этим словом. Когда умер наш отец, у нее не было другого выбора, кроме как уехать из России и начать новую жизнь.
— Я могу это понять, но зачем было иммигрировать в США? Она была знаменитой балериной. Сокровище России. Наверняка у нее были друзья и родные, которые помогли бы ей. А везти своих сыновей через весь мир… — Сделав паузу, она покачала головой. — Прости, это не мое дело. Я знаю, что это эгоистично, но я рада, что она это сделала. Потеря России — это выигрыш для меня и Америки.
Она была либо действительно наивной, либо искусной актрисой. Я на мгновение задумался о том, чем именно следует делиться. Я знал, что она встречалась с Николаем Козловым, но как много она знала о нем, о его образе жизни? У этого человека не было такой жизни, которую можно было бы читать как открытую книгу, если только он не хотел выжить в жестоком мире русской мафии.
Вспомнив фотографию, на которой Клара смотрит на него с обожанием в глазах, я решил, что сказал достаточно. Моя жизнь, жизнь Юрия и выбор, который пришлось сделать моей матери, — это личное дело каждого.
— Давай оставим все как есть: мы с Юрием были достаточно молоды, чтобы считать это приключением, и достаточно стары, чтобы быть благодарными за то, что она построила жизнь и место, где мы все могли чувствовать себя в безопасности… которое мы могли разделить все вместе.
Блядь! Я сказал гораздо больше, чем хотел. Наши глаза встретились, и я снова задержал на ней взгляд. Я не мог устоять перед ней, что было просто кошмаром, и Юрий бы взбесился, узнав об этом. Я должен был это прекратить, и прекратить прямо сейчас. Пора было заканчивать этот маленький тет-а-тет.
Оттолкнувшись от стола, я выпрямился. — Я должен… — Я взглянул на часы, делая вид, что не замечаю времени. — У меня еще одна встреча, но я жду тебя завтра.
— Конечно, я с нетерпением буду ждать, — сказала она, выглядя такой же взволнованной, как и я.
Я кивнул и вернулся на свой стол. — Завтра Юрий составит расписание твоих тренировок. Ожидай, что он будет жестоким.
Ее хвостик снова покачнулся. — Это хорошо. Я имею в виду… несмотря на занятия, которые я провожу, сегодняшнее прослушивание дало мне понять, что моя задница не в форме.
Я не стал упоминать о том, что считал ее в идеальной форме. Вместо этого я открыл ящик стола, достал стопку бумаг и разложил их по столу. — Я взял на себя смелость составить список работников, оказывающих медицинскую помощь на дому. Здесь представлены отзывы о каждом из них с фотографиями и контактной информацией.
Она потянулась за стопкой. — Тебе не обязательно было это делать.
— Я хотел, — заверил я ее. — Ты поймешь, что в отличие от многих других мест, мы считаем, что доброжелательное и понимающее отношение к тем, кто заключает с нами контракт, полезно для всех участников. Излишний стресс — причина многих травм, а мы хотим, чтобы наши танцоры были расслаблены и счастливы. Это сделает наши отношения намного лучше, не так ли?
Она долго смотрела на меня, а затем кивнула. — Наверное. Спасибо за… за то, что ты это сделал. Я буду здесь рано утром.
— Не за что. Смотри, чтобы так и было, — снова заглянув в ящик стола, я достал контракт в качестве наглядного напоминания, — если, конечно, тебе не не терпится узнать, какие именно штрафы тебе придется заплатить.
Ее глаза расширились, щеки покраснели, но она кивнула. — Да… то есть нет… то есть… Увидимся завтра, — сказала она, встала и практически побежала к двери.
Черт, даже смущение ей шло. Как и эта идеальная попка в форме сердечка, когда она наклонилась, чтобы ухватиться за ремень сумки.
* * *
Клара
Заставила себя не оглядываться назад, как бы сильно мне этого ни хотелось. Вместо этого я поспешила из театра так быстро, как только могла. Забравшись в машину и захлопнув дверь, я глубоко вздохнула.
Сердце бешено колотилось, и, хотя я подумывала списать это на дневную усталость, я знала, что это было бы ложью. Я признаюсь честно, что мой пульс скакал, как у сумасшедшего кролика, от того, что меня приняли в компанию и что мне предложил контракт невероятный человек, которым был Алексей Волков.
Достав телефон, я позвонила бабушке, чтобы сообщить ей радостную новость.
— Меня приняли! — крикнула я, как только она взяла трубку, даже не дав ей возможности что-либо сказать. — Я прошла прослушивание, и балет Волкова заключил со мной контракт! Они считают, что у меня есть шанс стать ведущей танцовщицей.
— Деточка, — сказала бабушка таким тоном, что я поняла, что она улыбается от уха до уха, — они были бы дураками, если бы этого не сделали. Поздравляю. Это невероятная новость.
— Я знаю. Я не могу дождаться…
— А еще ты будешь чаще бывать рядом с этим очень красивым мужчиной, — продолжила она, повторив слова, которые я по ошибке произнесла вслух во время одного из наших многочисленных разговоров на эту тему перед тем, как я собиралась на прослушивание. — Я просто надеюсь, что тебе удастся сохранить голову во время танцев.
В ее голосе было что-то такое, что заставило меня насторожиться. Неужели она думает, что я сделала это, чтобы сблизиться с Алеком? Это было совсем не так. Конечно, он был великолепен, и от него у меня голова шла кругом, но он здесь ни при чем. Все дело было в будущем; я даже не подозревала, что хочу снова танцевать. Однажды я ушла из балета, Я отвернулась от него, думая, что никогда не вернусь. Проблема заключалась в том, что я не понимала, насколько несчастной это сделает меня.
Теперь у меня была возможность снова стать счастливой. Оставалось только надеяться, что я смогу распорядиться остальной частью своей жизни в соответствии с этим. Взглянув на листы, которые я держала в руке, я улыбнулась. Алек даже потратил усилия на то, чтобы собрать информацию, которая, как он знал, мне понадобится, чтобы чувствовать себя комфортно, оставляя свою бабушку. Мне оставалось только не испортить все снова. С довольно придушенным смешком я покачала головой… ну да, как будто это было так просто.
7
Алек
Это всего лишь приветственный подарок, подумал
