крайней мере точно не Иван Ивановичем.
— Ксения Петровна, Вы у телефона? — переспросил солидный баритон. В 16 часов Вас устроит? Я Вас пришлю смской повестку и адрес отделения.
— Извините, я совсем не понимаю, о чем идет речь. Может, Вы ошиблись номером,
— Но ведь Вы только что подтвердили, что Вы Морозова Ксения Петровна? Это так?
— 1959 года рождения, так?
— Так, — пришлось признать Ксении.
— Вы ведь ехали вчера 16 ноября в поезде Аллегро во втором вагоне место семь?
— Да, ехала, — снова согласилась Ксения.
— А на месте 8 ехала гражданка Петрова, которая скоропостижно скончалась прямо в поезде. Мы опрашиваем свидетелей происшествия. Я сейчас вышлю Вам повестку смс-сообщением.
— Хорошо, я приду, обреченно согласилась Ксения.
Когда она уже стояла на крыльце, закрывая дверь, телефон опять звякнул и посмотрев, она обнаружила еще одну смс повестку, которая предлагала ей к тринадцати часам явиться на допрос к следователю Филимонову А.М. в Следственный отдел СК РФ по Василеостровскому району.
Ксения Петровна готова была разрыдаться. Вместо того, чтобы мирно сидеть в библиотеке над старыми журналами, ей нужно жить на чужой даче и бегать, раздавая свидетельские показания, по следственным комитетам и отделениям полиции! Она чувствовала себя втянутой в какой-то криминальный водоворот.
Глава одиннадцатая
Усевшись в электричке у окна, она перезвонила Людмиле, и сказала, что неожиданно стала очень ценным и востребованным человеком и может встретиться с ней или сейчас утром или уже вечером, наверное, не раньше шести и что, вероятно, ей придется по крайней мере еще ночь переночевать на даче в Горелово.
Ксения решила, что раскисать и жалеть себя она не будет, бояться ей тоже нечего, ибо она ни в чем не виновата, никого она не ограбила и не убила. «Надо было жить и выполнять свои обязанности» — услужливо всплыла банером в ее голове подходящая к случаю утешительная цитата. Правда из романа с неутешительным названием «Разгром», ну да Бог с ним. Не всякое лыко в строку!
Ксения добралась на метро до центра, провела пару часов в библиотеке, сдав одни журналы и заказав новые, договорилась с молодыми коллегами, работавшими с «криптографическим дневником», о завтрашней встрече на квартире одного из них, и отправилась на встречу со следователем Следственного комитета Филимоновым А.М.
Алексей Максимович принял ее довольно любезно и после ритуальных протокольных вопросов сообщил, что, во-первых, выяснилось, как покойник из ванны проник в ее квартиру и, во-вторых, есть обоснованные предположения, зачем он туда полез, скорее за чем — пишем это раздельно. Опрошенная в больнице мать покойного Надежда сказала, что у них с давних пор хранился ключ от соседской квартиры. Старые жильцы, которые давно уже там не жили, оставили ей ключ на всякий пожарный случай, и он всегда лежал в одном месте, в ящике кухонного стола, о чем знал и ее непутевый сын.
Во время вчерашнего осмотра квартиры в кухне под подоконником был обнаружен самодельный тайник, а в нем следы порошка. Словом, короче говоря, скорее всего пустующая квартирка использовалась для хранения наркотиков, и возможно, Серега с товарищем по увлечению пришли за своим «лакомством» и что-то не поделили: может, наркотик не нашли и один обвинил другого в его исчезновении или просто убивец решил не делить закладку с Серегой. Стукнул «сошприцовника» чем-то круглым и тяжелым по голове и отбыл с добычею. В общем, скорее всего это наркоманские разборки. Может, убивец уже укололся и забылся и догоняет своего убитого приятеля по дороге в лучший мир. Мы его еще, конечно, поищем — без всякого энтузиазма закончил Алексей Максимович, так что Вы на всякий случай побудьте еще недельку в пределах достижимости.
— А куда это круглое и тяжелое делось? — зачем-то поинтересовалась Ксения.
— Ну, вероятно, с собой прихватил и выбросил — ну вот хоть в Смоленку или еще куда. Тут полно кругом строек и строительного мусора — весь не переберешь.
— Вы, если пожелаете, можете в квартиру вернуться, мы там уже все закончили, а злодей вряд ли туда теперь заглянет.
— Спасибо, но вряд ли это у меня получится, — помотала головой Ксения.
Перекусив в каком-то кафе с грузинским акцентом, Ксения на трамвае отправилась на свидание к следующему Порфирию Петровичу, то бишь, Иван Ивановичу.
Подойдя к указанной в смс-повестке двери, Ксения Петровна, постучала, но красивый баритон велел ей минутку подождать. Его обладатель разговаривал по телефону. Через неплотно прикрытую дверь Ксения довольно отчетливо слышала, как он жалуется собеседнику, что приходится возиться со смертью какой-то престарелой тетки, которая отдала концы в поезде Аллегро. Тетка оказалась не просто теткой, а теткой депутата ЗакСобрания, который вбил себе в голову, что его бесценную тетушку отравили — так ему кто-то из врачей в больнице сказал, куда даму из поезда доставили. Кому нужно травить эту престарелую курицу? — возмущался баритон. — Теперь возись с этим тухляком, будто нам делать больше нечего. Ну ладно, — закончил он разговор, тут как раз у меня пришла свидетельница, такая же, наверное, бестолковая тетка-курица, как покойница»
— Гражданка Морозова, проходите — послышалось из кабинета.
Обладатель оперного баритона оказался еще довольно молодым человеком выразительной наружности: из-под густых, каких-то ухоженных бровей сверкали темно карие глаза. Прямо парубок из «Сорочинской ярмарки» Мусоргского.
Уже второй раз за день Ксения отчиталась о своей фамилии, имени, отчестве, годе и месте рождения, и отвечая на вопросы, рассказала, когда, зачем и почему она ездила в Финляндию. Подтвердила, что да, действительно она возвращалась в Питер 16 ноября утренним поездом «Аллегро», второй вагон место семь. На вопросы о соседке она рассказала, что помнит, что та села в Вайникале, но они даже не представились друг другу, а после пересечения границы, проверки паспортов и таможенного досмотра она сразу ушла в вагон-ресторан, где встретилась со старой знакомой, провела в разговорах с ней время до самого Питера, а, возвратившись в вагон, застала свою соседку лежащей на полу. Вероятно, той стало плохо.
Маргарита Михайловна Петрова, ваша соседка, скончалась, не приходя в сознание, как зафиксировали врачи скорой помощи, — сообщил следователь
— Мне очень жаль, — сказала Ксения, — но я не понимаю, чем я могу быть полезна.
— Мы обязаны опросить всех свидетелей происшествия. — пояснил кареглазый парубок. — прочитайте протокол и подпишите здесь.
Ксения подписала протянутую ей бумагу, попрощалась и вышла. Уже стоя на остановке трамвая, она вспомнила, что не рассказала следователю о том, что по просьбе Маргариты приносила ей чай из вагона-ресторана. Ксения уже почти решила вернуться, но потом вспомнила, как парубок Николаев презрительно называл и покойную Маргариту и ее тетками-курицами и
