Участник ее астроном Е. Ф. Скворцов писал: «Они (русско-устьинцы. — А. Ч.) пускаются в самые опасные переправы, и очень охотно. Имена наиболее энергичных и отважных промышленников долго сохраняются в потомстве. К числу их относится некто Чихачев, увековечивший свое имя открытием кратчайшего пути от индигирских поселков на отдаленную Меркушину стрелку. До него путь туда лежал в обход двух огромных губ — Хромской и Омулляхской, что было, особенно летом, связано с большими затруднениями. Он первый сделал попытку перейти обе губы вброд на лошадях, и попытка эта увенчалась полным успехом. После первой попытки Чихачев стал совершать подобные поездки ежегодно и построил на своем пути (том самом, каким шла экспедиция) две поварни, сохранившиеся до настоящего времени» [Скворцов, 1910, с. 169].
В 1929–1930 годы на Индигирке работала экспедиция Наркомвода СССР под руководством Ю. Д. Чирихина. С 1933 по 1940 год здесь базировалась особая гидрографическая экспедиция Главного управления Северного морского пути СССР. Триста лет спустя после первых русских землепроходцев полярные исследователи как бы заново открыли эту большую сибирскую реку, выявив ее возможности для морского и речного судоходства. В результате этих работ был составлен гидрографический атлас реки Индигирки.
Местные жители активно помогали гидрографическим экспедициям. Особо хотелось бы рассказать о первом индигирском лоцмане Павле Иосифовиче Шахове. Как хорошего знатока арктического побережья Русско-Устьинский сельский совет направил его на помощь гидрографам. Он был человеком крепкого телосложения, смелым и неутомимым, не боялся пускаться в самые рискованные путешествия. На утлой «ветке-душегубке», или на двухвесельной шлюпке, по собственной инициативе выходил в море и два года искал «борозду», то есть фарватер, и одним из первых пришел к выводу, что судоходной может быть средняя протока Индигирской дельты, что и подтвердилось впоследствии. У него было какое-то особое чутье на характер реки. По его самодельным картам работали первые индигирские речники.
В 1935 году открылась коммерческая морская навигация на Индигирке. Выгрузка с морских судов на речные производилась далеко за баром реки километрах в 60 от берега. Ответственность за проводку речных караванов через бар лежала на П. И. Шахове. Он был одновременно лоцманом и капитаном берегового катера. При его непосредственном участии создавалось путевое хозяйство от устья Индигирки до Дружины. Зимой он работал каюром, участвовал в зимних промерах. В послевоенные годы Шахов водил санно-тракторные поезда для промера глубин в Восточно-Сибирском море, не раз объехал на собачьих упряжках побережье от Яны до Колымы. На водном транспорте П. И. Шахов проработал более двадцати лет…
Глава II
ТУНДРА — НАШ ДОМ
Природа и экономика
Хозяйство индигирщиков имело, как уже сказано, две основные отрасли: рыболовство и пушной промысел при полном отсутствии земледелия и скотоводства. Дополнительными промыслами были заготовка мамонтовой кости, добыча нерпы и ленных гусей, забой оленей во время летних переправ, сбор яиц. Все это служило основой жизни и носило натуральный характер. Лишь продукция пушного промысла и мамонтовая кость являлись средством обмена, связывающим промышленников с рынком. Дополнительный доход индигирщики иногда получали от продажи собак устьянским и колымским охотникам.
Пушнина обменивалась непосредственно на товар, причем обмен зачастую был неэквивалентным. Для сравнения можно привести цепы на отдельные товары, существовавшие в 1911 году. (Данные взяты из книги В. М. Зензинова «Очерки торговли на севере Якутской области», вышедшей в Москве в 1916 году.)
Товар — Цена в Якутске — Цена в Русском-Устье
Мука ржаная (1 пуд) — 1 руб. 60 коп. — 7 руб.
Мука пшеничная (1 пуд) — 2 руб. 70 коп. — 10 руб.
Сухари из крупчатки (1 пуд) — 25 коп. — 1 руб.
Чай (1 кирпич) — 70 коп. — 1 руб. 50 коп.
Сахар (1 фунт) — 20 коп. — 50 коп.
Ситец (1 аршин) — 16 коп. — 30 коп.
Сукно (1 аршин) — 1 руб. 20 коп. — 1 руб. 70 коп.
Песец белый (1 шкурка) — 30 руб. — 8 руб.
Торговые операции совершались купцами путем беззастенчивого обмана. «Я приведу только один пример такого грабительства, в котором в 1810 году лично и официально удостоверился. Индигирский мещанин просил якутского торгаша заказать ему серебряную ризу с позолотою на образ святого Николая Чудотворца. Риза была привезена и стоила 70 рублей. Мещанин доплатил тогда 56 песцов, или по меньшей мере 56 рублей, и остался должен 14 песцов. По прошествии семи лет, в продолжение коих мещанин в разное время заплатил еще 86 песцов, торгаш взял у него обратно ризу и сверх того вексель на 1200 рублей за то, что он в первый раз не доплатил ему 14 песцов» [Геденштром, 1830, с. 101].
Северяне платили государству различные подати и несли ряд повинностей. Возможность же эксплуатации охотничьих и рыболовных мест у большинства хозяйств была крайне ограничена и зависела от средств передвижения и орудий охотничьего и рыболовного промысла. Например, успешная охота на песца зависела в первую очередь от количества ловушек (пастей), расставленных на огромной территории вдоль побережья Ледовитого океана. Сделать это мог лишь тот, кто имел много собак. Построивший пасти приобретал как бы монопольное право на лов песца на освоенном участке. Другие же охотники должны были ставить свои пасти не ближе 5—10 километров от ранее построенного пастника (то есть линии ловушек) или же только перпендикулярно к нему. Пасти переходили от отца к сыну, что в конечном счете порождало наследственное владение определенными
