головы и улыбкой. Если же её что-то не устраивало, она подходила мелкими, слегка шуршащими шажками, забирала неподходящую одежду, вешала на плечики и уносила в зал.
Она оказалась суперпрофессионалом. Итогом этой великолепной безмолвной работы явились три огромных пакета, наполненных модными и стильными вещами. Там были аккуратно сложены два костюма: чёрный строгий с золотыми пуговицами на каждый день и белый парадно-выходной с оригинальной фиолетовой подкладкой. Кроме них, вместе с вешалками были упакованы светлые льняные брюки свободного покроя, пара сорочек, а также три галстука со смешным названием «Дон Педро».
Моё расставание с милой продавщицей напоминало финальную сцену из мелодраматического фильма. Я стоял и, что есть силы прижимая к груди пакеты с драгоценными покупками, нависал с высоты своего роста над её крошечной фигуркой. Всем своим светящимся видом я пытался выразить несказанную благодарность за мою спасённую душу и приукрашенное тело. Я смотрел на финку так благоговейно, словно эта миниатюрная женщина подарила мне вторую жизнь. Для пущего эффекта мне надо бы всплакнуть, но я был далёк от слёз, меня переполняла бурная радость, эйфория всепоглощающего успеха. А маленькая женщина так же внимательно разглядывала меня своими огромными тёмными глазами, и еле заметная понимающая улыбка играла на её губах. Она прощалась со мной с лёгким налётом грусти. Как будто бы я — её блудный сын, который спустя долгие годы странствий по белу свету буквально на минутку зашёл навестить престарелую мать, а теперь снова по зову неугомонного сердца пускается в далёкий путь. Я с ней едва не породнился прямо здесь, на пороге секции мужской одежды.
Минут через сорок вся честная компания, обсуждая моё внезапное исчезновение, дружно вывалилась из дверей «Стокманна». Они гомонили, озирались и тащили друг друга в разные стороны. Когда же наконец соратники по шопингу обнаружили меня безмятежно потягивающим второй бокал пива на веранде соседней забегаловки, да ещё в окружении многочисленных пакетов со скарбом, их удивлению не было предела. Хорошо зная меня многие годы, они не верили, что я смог всё это приобрести самостоятельно. Они просто не понимали, как у меня получилось найти, выбрать, примерить и купить всю ту кипу нарядов, которая покоилась в объёмных белых пакетах рядом со столиком.
На сей счёт высказывались самые разные суждения. Прозвучала, например, версия, что весь этот багаж я у кого-то занял на время, чтобы продемонстрировать, и должен вернуть законному владельцу. Или даже предполагалось, что от отчаяния я вполне мог впасть в крайность и утащить где-то эти сумки, улучив удачный момент, пока их рассеянные хозяева зазевались. Предъявив товарищам гору шмоток, я якобы назавтра собирался сдать весь скарб в камеру потерянных вещей. Но когда я прямо в кафе накинул на себя по очереди оба пиджака и приложил к груди уже завязанные галстуки, все вопросы отпали сами собой.
Не передать, как были мне лестны шок и восхищение в глазах друзей. С тех пор я полюбил посещать тихие магазины, где работают опытные, понимающие продавщицы средних лет.
Кстати, поверите вы или нет, но прошло много лет, а я всё ещё храню и даже изредка позволяю себе надевать эти впервые самостоятельно купленные вещи. Они стали для меня своеобразным золотыми ключиками, эдакими сим-симами, открывшими дверь в мир стиля и красоты. Вот так я стал модным.
Наши на выставке
В середине 90-х годов обойный бизнес, впрочем, как и все другие, развивался в нашей стране довольно успешно. Кредиты были доступны, налоги, по сравнению с баснословными доходами, мизерны и эфемерны, наценка на продаваемый товар столь велика, что беспокоиться о возможных убытках, а уж тем более о позорном разорении, было излишне. О финансовых кризисах, биржевых крахах и потрясениях мировой экономики никто ещё и не думал, поэтому Виктор, в народе Витёк, и Максим, он же Макс, могли ни в чём себе не отказывать. Заработав солидный, по их представлению, первоначальный капитал, они просто наслаждались счастливым, безоблачным существованием.
Улучшающееся качество жизни российских граждан, о котором регулярно писали в жёлтой прессе и твердили по всем каналам, можно было легко проследить по стремительно растущему весу обоих удачливых компаньонов. Каждый следующий год перманентного процветания добавлял не только внушительные суммы в иностранной валюте к их финансовым состояниям, но и по паре складочек в области всегда выбритых подбородков. Процесс набирания массы шёл полным ходом, словно разогнавшийся под гору железнодорожный состав: на девять-десять полновесных килограммов за двенадцать месяцев. Столь стремительный прогресс вовсе не смущал молодых бизнесменов. Совсем даже наоборот, они считали, что непрерывный рост размера одежды свидетельствует об успехе и сопутствующем ему достатке.
Очень быстро Витёк и Макс дружно перешагнули отметку в сто килограммов каждый. Не скрывая, а подчёркивая своё динамичное расширение, они даже придумали специальное выражение. «Люди нашей комплекции», — с самодовольной улыбкой говорили партнёры, намекая на свою принадлежность к когорте избранных господ, которые весили далеко за центнер, имели объёмистые пивные животы и ездили на громоздких автомобилях с мощными двигателями и наглухо тонированными стёклами.
Для поддержания столь впечатляющей физической формы Виктору с Максимом пришлось даже существенно изменить стиль работы. Большинство встреч с поставщиками и почти все переговоры с клиентами они перенесли из скучного, слишком аскетичного офиса в маленький полюбившийся им ресторанчик, расположенный по соседству. Скромные конторские возможности, сводящиеся к завариванию чая и приготовлению растворимого кофе с бутербродами, уже не устраивали друзей-гурманов: они почувствовали пряный вкус настоящей жизни и хорошего здорового питания. Широкая русская душа настырно требовала ежедневного залихватского веселья. В сумраке же полуподвальных залов, в уютной, почти домашней обстановке молодые бизнесмены могли и поговорить с заинтересованными покупателями, и порадовать себя свежими деликатесами.
С самых истоков свободной торговли бизнес у партнёров шёл вполне прилично. Хотя в последнее время начали потихоньку поддавливать мелкие провинциальные конкуренты. Три-четыре торговые точки периодически лихорадило из-за проблем с персоналом. Две палатки на рынках вообще пришлось закрыть по причине хронических убытков — точнее, вследствие дальнего расположения от офиса: друзья спокойно почивали на лаврах периода первоначального накопления капитала и дальше пивного ресторана не выезжали с инспекцией уже более пары сытых лет.
Но жизнелюбивые партнёры по пустякам старались не расстраиваться. Денег что на ежедневные прихоти, что на разовые экзотические фантазии у них хватало в полной мере. Досадные неурядицы молодые люди просто-напросто игнорировали, дабы не вносить какофонию в беззаботный ритм движения крутобёдрой лодки жизни. Так она и скользила — плавно и гармонично — по лёгким волнам удачи и соблазнительного изобилия.
Честно сказать, особой нужды ехать на выставку
