Книга Станешь моей победой - Викки Марино

— Че? Да пошел ты, душнила херов! — возмутился Жора и пробил Султану кулаком плечо. — Это я похоронный нытик? Лучше завали, пока я тебе не навалял, а ты не навалил!

— Ха, брат, если ты накидаешься, то нам придется искать тебя у одной из твоих дам, — встреваю в этот междусобойчик, напоминая Султану о том, что после «контрольной» рюмки он становится человеком-невидимкой. Каких-то лишних пятьдесят граммов и Данияр чудесным образом телепортируется к одной из своих девушек. — Напомни, сколько их? Две? Три?

— Зависть — один из смертных грехов, — гордо отсекает Султан, выискивая глазами новый объект с сиськами, которому он обязательно скажет: «Кажется, я влюбился. Снова… Ко мне или к тебе?». — А еще: похоть, чревоугодие, жадность, лень и гнев, — перечислив остальные грехи с приподнятым указательным пальцем, Данияр хлопнул стопку и добавил: «Аминь».

— Да вы посмотрите на него! Праведник ебучий! — всполошился Данилевский. — Пошлость и чревоугодие — это ну совсем не про тебя. Ага…

— Знаешь, Глебарь, не каждый может похвастаться тремя телочками. А главное — не каждый может козырнуть, что эти самые телочки знают друг о друге. Тащусь от нашего поколения. Свободные отношения — вещь! — Даник как всегда неподражаем. Топит за эти самые «свободные отношения», при этом постоянно трется около Мартыновой. Они — словно две стихии. И вместе не могут, и порознь никак.

— Твоя философия выглядит как маскировка слова «блядство», — заржал Глеб.

— Предлагаю выпить за это стоя и не чокаясь! — подхватываю настрой и поднимаю стопку.

Обожаю такие вечера. Мы частенько бываем в этом баре, отмечая победу на футбольных матчах. Здесь нас знают все официанты (в частности — официантки), бармены и администраторы. Но знакомы мы с персоналом не только потому, что являемся постоянными посетителями. Большинство работающих здесь — студенты из нашего универа. Да, именно та часть, которым приходится платить за учебу и снимать скромную комнату в общежитии, где помимо тебя живет еще человека три-четыре таких же провинциальных ботаника.

Интересно, а где живет Тихая…

Так, к черту мысли о ней!

Под громкую музыку теряемся в атмосфере. Алкоголь, шутки и, появившаяся полчаса назад Жозефина, что игриво извивается у меня на коленях, лаская ухо языком и нашептывая разные пошлости, поднимают настроение до максимальной отметки. Все было идеально ровно до того момента, пока топовый рок популярной группы девяностых не заглушил женский смех.

Все сидевшие за нашим столиком, включая меня, словно по команде обернулись и махом изменились в лице.

В бар, что-то бурно обсуждая и громко смеясь, вошли Дашка Леонова, Мартынова Маша, Инста-девочка Островская и… И трусиха Тихая.

Удивлен ли я ее присутствию, да еще и в компании этой троицы? Я не просто удивлен. Да я в ахуе! Нахера Мартынова сюда ее притащила? Пай-девочки должны коротать вечера за книгами, а не шастать по барам.

— Что новенькая здесь забыла? — озвучивает мои мысли Султан, переводя на меня недовольный взгляд. — Еще и месяца не прошло, а она уже глаза мозолит. Еще и эта Мартышка вертлявая рядом скачет, — как всегда с «особой любовью» Данияр выделяет Машку, с которой у них вечная война. — Бесит!

— Да ладно тебе! Пусть отдыхают. Они же нам не мешают, — вроде как ровно пытается усмирить нас Жора.

— Да мне вообще на них похуй! Тоже, блядь, принцессы! — излишне раздраженно отсекает Султан. — Да пусть хоть на барной стойке задницами трясут, меня это никак не цепляет.

— Ага, тебе-то похуй, — тут же дергает за нужные ниточки Писатель. — Сейчас к твоей шальной Мартыновой подойдет какой-нибудь хрен с горы, и тебя тут же понесет.

— Меня? С хуя ли загуляли?! Не понесет! Много чести! — по привычке, впадая стадию «отрицания», горланит Даник. — Не хватало еще за эту занозу впрягаться.

Разлили. Подняли. Выпили, не закусывая. А потом на какое-то время замолчали, прислушиваясь к посторонним звукам и изредка поглядывая на университетских барышень. Правда это напряжение быстро спало, когда перед нами появилась вторая бутылка бухла и несколько кружек бархатного.

— Парни, погнали покурим, — закидывая сигарету в рот, Данилевский двинулся в курилку, а следом за ним и мы.

Пока сигареты медленно тлели, обсуждаем прошедшие игры, будущие матчи с главными соперниками и то, как бы откосить от зачетов, чтобы больше времени проводить на тренировках. В этом году часть нашей команды отсеивается. А причина тому — окончание универа. И нам до сентября нужно не только найти, но и натаскать новых членов сборной.

Возвращаясь к столику, невольно смотрю на Тихую. Благо она, увлеченная бабской трепкой, меня не замечает.

Черт, что же такого в этой новенькой, что так цепляет? Вроде бы на вид обычная, без модельной внешности, лишь синие глаза похожи на какую-то космическую Вселенную. Смотрю в них и все, пиздец… накрывает с головой.

И, как назло, на Ане сейчас то самое зеленое платье, которое я увидел на одной из фотографий в ее телефоне. Оно чуть выше колен, но сидит на фигурке, словно вторая кожа, бомбически подчеркивая все изгибы. А еще я успел заметить на губах Тихой помаду и глаза, кажется, стали еще выразительнее.

Мать вашу… Для кого вырядилась?

Или меня позлить решила?

Ой, да мне, в общем‑то, все равно. Может хоть голой ходить! Плевать…

Ладно, голой — не может… Но пусть наряжается для кого угодно. Желательно — в свои привычные балахоны.

Черт, снова о ней думаю…

— Эй, Сава, ты нас слышишь? — перед лицом кто-то щелкает пальцами. Глеб. — О чем думаешь?

— Да так, подзавис слегка, — отмахиваюсь и слышу громкий визг.

От этого спецсигнала подлетаем все. Голова невольно поворачивается в сторону доносившихся звуков. А там… Твою ж… Мартынова, распаляясь праведным гневом, замахивается на какого-то урода, а Тихую, мать ее, святую Анну, лапает ушлепок-смертник.

Кажется, на этом наша посиделка подошла к концу, потому что сейчас передо мной стояло сразу две задачи, которые нужно выполнить одновременно — спасти принцессу от лап дракона и удержать Султана на привязи, чтобы он не натворил дел в порыве злости. Реально ли это? Нет!

— Жози, милая, на сегодня ты свободна, — шлепая девушку по заднице, осторожно скидываю ее с себя.

— В смысле? — растерянно хлопает глазами Жозефина и начинает кукситься. — Мирон, вы куда? — кудахчет, когда выходим из-за стола.

— Мальчики немного пошалят! — взвыл Султан, и, разминая кулаки, бросился в эпицентр взрыва.

А дальше все произошло за какое мгновение. Если хотите узнать подробности, врубите slow-mo*. Потому что Данияр и я, словно два ебаных супермена, ворвались в этот замес, и в следующую секунду мерзкий дрочила, который катил бочку на Мартынову,