Книга Станешь моей победой - Викки Марино

На дорогу у нас ушло около двадцати минут. Но за столь короткое время девочки успели прокричать несколько песен, сделать пару тысяч фоток и дать Герману сотню советов, как ухаживать за девушками.

Но знаете, мне было так весело. Я смеялась над их шутками, любовалась красивыми фотографиями и просто позволила себе немного выйти за рамки привычной жизни.

— Тихая! — кричит на весь салон Мартынова, пытаясь перекричать музыку. — Ты мне доверяешь? — в глазах девушки сверкнули хитрые огоньки.

— Сейчас нет… — с опаской смотрю на Машу.

— Не боись, Тихая! Машка Аньку не обидит! Наоборот, сейчас я стану твоей крестной феей — на тебе ни грамма косметики, а у меня с собой есть все для крутого мейка!

_______________________

* «Счастье возможно лишь там, где схожие люди любят друг друга…» — цитата из романа Маргарет Митчелл «Унесенные ветром»

* Таблица Сивцева — оптометрическая таблица для проверки остроты зрения.

* Цитата из трека Скриптонита (казахстанский исполнитель) «Мультибрендовый»

Глава 8

«Почему все запретное обладает такой притягательной силой?»

Мирон С.

_______________________

«Тихая, мы абсолютные чемпионы! И я хочу свой приз…»

Это было последнее смс, отправленное новенькой.

И чем чаще я возвращался к мыслям о ней, тем сильнее убеждался в том, что девчонка вызывает во мне не только интерес, но и пробуждает дикое, я бы даже сказал, животное чувство голода.

Блядь… Нахуя она вообще к нам заявилась?

Смотрю на Аню и подвисаю. Вообще не вкуриваю, почему от нее меня так тащит. Сука, подкидывает похлеще американских горок. Невинный взгляд Тихой, осторожные движения и излишняя робость капец как вставляют. Каждая ее реакция отзывается в груди ударами молота.

Твою мать…

Хуевый расклад вырисовывается…

Тихая — запуганный зверек с задатками Снежной Королевы: отчужденная, немного дикая и живет в каком-то своем мире.

Точно Снежная…

Нет, она не холодна как лед, не прожженная стерва, не гламурная сука. Напротив, она, как ебаный аленький цветок — самое нежное растение, что растет за огромной непробиваемой стеной и никого к себе не подпускает. И я хочу сломать эту крепость. Просто выхватить золото, стать первым в ее списке, сорвать этот куш.

А когда затащил Тихую в лаборантскую… Не знаю, чего в тот момент добивался и чем руководствовался. Там, признаться, туго соображал. Но стоило нам остаться одним, меня развезло будто от самого крепкого пойла.

Сука, нахуя я это сделал? Сам тысячу раз успел пожалеть. Теперь ее запах глубоко в легких, бушующий океан снится по ночам, а сладкий голос иногда разбивает тишину. Внезапно так, до бешеного скачка пульса.

Я в чем-то провинился? Где-то знатно облажался? Это какой-то знак самого Сатаны? Если нет, тогда скажите, какого черта я постоянно ищу встреч с этой провинциальной прихожанкой? Почему меня цепляет даже ее имя?

Клянусь, уже до смешного все доходит.

Аню я увидел впервые, когда она пришла в приемную за студенческим. Тихая скромно стояла в углу кабинета, ожидая своей очереди, в то время как я нагло пытался выведать у Олеси Борисовны о переводе Юрки Славакина, подающего надежды молодого футболиста-первокурсника, из гуманитарного института к нам, на кафедру «Технологии легкой промышленности».

И если бы Тихую не подтолкнул Гончаров, она так бы и простояла в этом углу до самого вечера.

«Девушка, вы там пригрелись и уснули?» — окликнул Аню Гончий.

Тогда и я обернулся. Взглянул на этого пугливого зайца и поплыл. Стою, значит, таращусь на Аню, тону в ее океане ее глаз глубокого синего цвета и нихера не слышу, что мне заливает Олеся Борисовна. А Тихая мелкая такая мне показалась. Рост не больше ста шестидесяти пяти сантиметров. Бледная, миниатюрная, но даже сквозь балахоны, которые на ней были, я отчетливо видел округлые бедра. Да, прав был Султан, когда сказал, что у Тихой задница зачетная.

А там все по наклонной пошло. Увидев Аню на истории и узнав, что этот цветочек будет учиться с нами на потоке, пока Михалыч болеет (дай Бог ему проваляться на больничном до конца учебного года. Аминь), перед глазами какие-то кадры из порнофильма промелькнули. Нет, я не маньяк, но с Тихой не прочь бы проделать пару извращенских штук. Есть в ней что-то такое, что фантазию будоражит. И я рискую быть пойманным в универе со стояком. Поэтому каждый раз, стоит только зацепиться взглядом за новенькую, мне конкретно приходится попотеть и фильтровать свои мысли.

Я всегда привык называть вещи своими именами. И в случае с Тихой буду откровенным — хочу ее тупо трахнуть. Но вместе с этой блядской потребностью проскальзывает желание узнать девчонку. Она выглядит — как ангел. Милый, нетронутый, непорочный. И я хочу испортить каждый этот пункт, заляпать каждый участок ее тела…

Блядь, почему все запретное обладает такой притягательной силой?

Ну не может же девушка в этом возрасте быть настолько невинна, чиста и наивна?

Тихая, что ты скрываешь, а?

Короче… Там я не удержался и вытащил из сумочки Ани телефон. Просто прошерстил его вдоль и поперек, чтобы понять, кто она такая, чем живет и дышит. А главное, чтобы понять, есть ли у нее какой-нибудь ферзь, мудак, которого я задвинул бы в два счета. Вот только в социалке* минимум диалогов. В сообщениях — уведомления от оператора сотовой связи и скромный банковский перевод. А в галерее не более ста фотографий. В основном это цветы (пионы, помню!), скрины каких-то сопливых книг и несколько снимков Тихой.

Да она сама девушка-загадка!

Пока мы были на соревнованиях, я все чаще стал думать о новенькой. И это начинало дико бесить. Каждый день я гнал мысли о ней, но все равно к одному и тому же возвращался.

Что за хрень?

Так, все! Сворачиваемся! Аню Тихую на скамейку запасных. Временно. У меня тут достопочтенная Жози в роли антистресса трется. Так что после бара, в котором мы собрались с друзьями, чтобы отметить победу в соревнованиях, смотаюсь к этой малышке.

— Короче, пацаны, давайте договоримся… — хлопнув в ладоши и привлекая тем самым внимание к своей персоне, Султан окинул нас троих глазами и дал установку на этот вечер. — Если я сегодня в щи умотаюсь, отвезите меня, пожалуйста… к Писателю, например. Уж лучше я проснусь от его похоронного нытья, чем от нотаций матушки или того