Ладно, я и так знала, что легко не будет. Отступила ещё больше в сторону, растягивая цепочку противников. Бросилась к ближайшему, но за миг до столкновения с его мечом вложила в мышцы магию и взрывным рывком метнулась к дальнему голему. Отбив его удар, рубанула по коленному суставу. Не повезло: на нём стоял мощный щит, отдача прошила мои кости до позвоночника. Уронив меч, на усилении мышц я прокатилась под бок разворачивающегося для удара голема, подскочила, охватывая ногами его торс, а руками запястье с зажатым в кулаке мечом, и крутанула, усиливая импульс мышцами всего тела. Магические связи между элементами голема по плотности имитировали мышцы и связки драконов и архивампиров. Мой усиленный рывок отодрал каменную руку от тела. Мечи других големов ударили меня по обвивающий торс ногам, – медленная, я слишком медленная! – но мой щит и чешуя остановили лезвия, лишь в мышцах вспыхнула боль тупого удара.
В следующий миг я отскочила от повреждённого голема, выбивая из его ручищи меч и перехватывая оружие за рукоять, следя за рубанувшими мои ноги двумя големами. Они надвигались слева и справа, и я уже понимала, что четвёртый голем заходил для удара со спины. Я не успеваю за четырьмя!
Усиливая мышцы, накладывая щит, я рванулась вперёд, между ног дёргающегося голема без руки. Спину обожгло ударом, пробивающим мой щит, я прокатилась вперёд, разбрызгивая по полу кровь. Метнулась в сторону на усилении и едва успела заблокировать удар в грудь. Меня сдвинуло на длину стопы, я резко ушла вниз и пока меч голема соскальзывал по моему, усилила руку. Удар моего кулака в место солнечного сплетения был, как удар ядра. Камень треснул, голем шатнулся. Хорошо, на нём не было такого мощного щита, как на предыдущем.
Опять я нырнула под ноги, избегая полетевших с двух сторон клинков. Благо я мелкая, а они – гиганты. Голем без руки, имитируя поведение живого существа, медленно ковылял ко мне. Это было наитие – я рванулась к нему. Оттолкнувшись от пола, подскочила высоко и приземлилась на его плечи. Вскинула меч, вкладывая в него побольше магии, и со всей силы вертикально вогнала в макушку.
Сразу, опять с магическим усилением, прыгнула дальше, к своему обронённому мечу. Сердце колотилось в висках, шумело в ушах, я не слышала ничего кроме него и звука моего дыхания, поэтому, когда разворачивалась, не ожидала увидеть рассекающий воздух меч. Свой поднять я не успевала, вскинула приподнятую руку, гася удар чешуйчатым предплечьем. Кости взвыли, удар чуть не выбил плечевой сустав. Я отскочила, отмахиваясь мечом, ощущая вместо руки пылающую непослушную плеть.
Но нет, она слушалась. Болела страшно, но рука слушалась. Удары сыпались один за другим, вынуждая отступать, пригибаться, подпрыгивать. Последние два голема действовали слаженно, не мешая друг другу, не давая продохнуть, оттесняя к стене.
Все удары и контрудары слились для меня в одно непрерывное движение. Големы напирали быстро, не давая опомниться, продумать тактику, но у меня уже были свои комбинации и задумки, я могла действовать на рефлексах.
Наполнив мышцы магией, я отскочила назад, отталкиваясь от ринувшихся за мной врагов силой телекинеза. Разорвав дистанцию, усиленно оттолкнулась от пола, телекинез обрушила на мечи големов, опуская острия вниз. Миг парения, когда я переворачивалась в воздухе, показался невероятно растянутым: вот мои ноги уже вверху, а под головой – запрокидывающиеся головы големов. Я ухватилась за надбровные дуги одного из них и рванула себя ему на спину, разворачиваясь. Успела просунуть меч к горлу раньше, чем голем вскинул к шее каменные руки. Усилив руку, рубанула по сочленению между башкой и телом. Скрипнув, камни разошлись.
Остриё меча второго противника сверкнуло близко, шаркнуло по чешуе на скуле, но я уже отскакивала с падающего голема. Он мог бы драться дальше, но установка на имитацию поведения живых существ при таких «травмах» выводила его из строя.
Голем с проломленным солнечным сплетением как раз начал подниматься, как поднимался бы дракон или вампир, подлечившийся после такого удара. Глядя в лицо наступающего голема, я телекинезом толкнула ему под ноги только что поверженного голема, в несколько прыжков вернулась к «раненому» и снесла ему голову.
Лёгкие начинало жечь, спину немилосердно пекло, да и ушибленные ноги ныли, но я погасила ощущение боли во всём теле и рванулась на последнего противника. Короткий обмен выпадами, контратака, взрывное напряжение усиленных магией мышц – и меч, проломив магический щит голема, вошёл в сочленения на его животе. Я отскочила, минуя ответный колкий удар. Телекинезом притянув ближайший из валявшихся мечей, рубанула по открывшемуся на миг каменному локтю, а в следующий – «перерезала» горло, пробив ослабленный щит «раненого».
Убедившись, что големы не двигаются, отошла подальше и ощупала спину: порез затянуло чешуёй, кровь совсем не текла.
Дарион по-прежнему стоял у стены. Он был не склонен к показушным эффектам, поэтому не шелохнулся, не щёлкал пальцами и никак не обозначил применение магии, просто големы поднялись, оторванная рука притянулась к телу, трещины у другого стянулись магическими нитями. Один так и шёл с торчащим в макушке мечом.
– Доставай своё призванное оружие, – приказал Дарион. – И атакуй.
Сегодня я впервые вышла из схватки с четвёркой победительницей с такими мелкими травмами, но не удостоилась даже одобряющего взгляда.
Многоликая выпустила из себя замаскированную рукоять уруми. Я обхватила прохладный металл и потянула гибкие лезвия из пояса-ножен.
Три сверкающих, металлически звенящих полосы высвободились и легли на пол, вытягиваясь длиннее, чем лезвия обычных уруми.
Големы подходили всё ближе.
– Атакуй, – спокойно велел Дарион.
Я практиковалась с обычным уруми, пусть и мало из-за постоянной занятости, и знала, как правильно двигаться, как наносить удары. Обычным уруми я могла бить без вреда для себя. Я потянула руку с мечом назад, постепенно ускоряя, заводя вверх так, чтобы гибкие лезвия, набирая скорость, свободно развернулись и хлёстко ударили вошедших в зону поражения големов.
Тонкий металлический перезвон, словно шипение, наполнил зал. Я ударила. Вспыхнули на лезвиях блики, на телах големов остались глубокие в ладонь глубину порезы, у двоих отвалились рассечённые руки, я правильно завершала движение, лезвия не должны были меня достать, но одно рванулось ко мне и полоснуло по плечу, лопатке, дотянулось до противоположной руки. Я всё ещё держала боль в узде, в глубине лабиринта за десятками стен, не позволяя ей вырваться и ослепить меня, поэтому ощущала всё очень чётко: и как соскальзывает по спине рассечённая рубашка, и жадное ликование уруми, и звук, с каким он всосал кровь, и как отпустил меня из своих хищных объятий.
Блестящее лезвие, только что хлебнувшее крови, упало к моим ногам на два других. Те возбуждённо подрагивали, звенели, но не вгрызались в меня. Резало всегда только одно. Такое ощущение, что я проклята, и вся моя сила оборачивается против меня. Разве это честно?
Сложив все три лезвия вместе, я вставила их концы в ножны и стала заталкивать обратно. Многоликая буквально всосала Жаждущего крови в себя, заглотила его рукоять и недовольно фыркнула, когда на неё потекла моя кровь. Её запах разливался по залу, тяжёлые капли срывались с разрезанной ткани и падали на пол.
