На ходу расшнуровывая корсаж, она направилась к кровати, раздернула полог и вскрикнула. Там спал мужчина. Он показался смутно знакомым, но девушка не смогла вспомнить, где они встречались.
Услышав возглас, незнакомец открыл глаза. Они оказались странного золотисто-зеленого цвета. Ариадна нахмурилась, понимая, что совсем недавно уже видела эти глаза.
– А, наконец-то! – промурлыкал мужчина, вскакивая с постели.
Его движения были плавными, как у кошки.
От страха дыхание перехватило. Девушка знала, что должна убежать и позвать на помощь, но не смогла сдвинуться с места.
Незнакомец навис над ней. Ариадна осознала, что он очень высокий. Она едва доставала ему до плеча, а чтобы заглянуть в лицо, приходилось задирать голову.
– К-кто вы? – заикаясь, спросила она. – Что вам здесь нужно?
Кошачьи глаза весело блеснули.
– Нет, я, конечно, знал, что у женщин короткая память, но чтобы настолько… – хмыкнул мужчина.
Голос тоже показался знакомым: вкрадчивый баритон с мурлыкающими нотками и раскатистым «р-р-р». Ариадна моргнула. Первый страх прошел, и она смогла внимательнее рассмотреть незваного гостя.
Его коротко стриженные темно-русые волосы отливали рыжиной, высокие скулы и впалые щеки подчеркивали кошачий разрез глаз, красивые губы кривились в насмешливой улыбке, отчего на левой щеке появилась ямочка. Кожа была бледной, словно ее обладатель прятался от солнечных лучей.
Девушка потерла виски. Она определенно видела этого человека раньше, но не могла вспомнить, где и когда.
– Вот и верь после этого в нерушимость уз! И женское сердце! – весело продолжал он. – А вы не можете вспомнить собственного мужа, миледи!
– Мужа?
Ариадна распахнула глаза, недоверчиво смотря на стоящего перед ней мужчину. Он хмыкнул, золотисто-зеленые глаза блеснули, а черты лица начали меняться, уступая место рысьей морде. Зверя девушка узнала сразу.
– Муж… – обреченно повторила она. – Действительно, это вы… Зачем вы пришли?
– Разумеется, чтобы потребовать от вас супружеский долг, зачем еще? – развеселился Честер еще больше.
– Но… – слабо возразила Ариадна. – Я же вам говорила, что мы… что у нас… что наш брак – всего лишь фикция!
Герцог вздернул бровь.
– Не помню, чтобы я давал согласие.
От этих слов и его взгляда, замершего на ее бурно вздымающейся груди, сердце ухнуло куда-то вниз, а живот свело судорогой.
– Но… вы… оборотни не насилуют женщин! – вспомнила она фразу мэтра Жонаса.
– Именно так вы видите нашу жизнь, моя дорогая?
Честер напирал, вынуждая пятиться. Спины коснулось что-то шершавое. Натянутые нервы дали знать, Ариадна отшатнулась, запоздало сообразив, что это был гобелен, висящий на стене, и оказалась прижатой к мужскому телу.
– Я… послушайте, наш брак должен быть всего лишь сделкой!
Пытаясь оттолкнуть, она уперлась ладонями ему в грудь и сразу поняла, что это было ошибкой: сильные руки сомкнулись на талии.
– Интересно, кто сказал вам это? – прошептал ей на ухо герцог, опаляя кожу горячим дыханием.
– Сказал… что?
– Всю эту чушь про сделки и фиктивность брака…
Даже через ткань платья Ариадна чувствовала, как напряглось его тело, и запоздало вспомнила, что он три месяца провел в тюремной камере. Вряд ли туда приводили женщин.
– Отпустите! – Она в панике забилась в крепких объятиях, пытаясь оттолкнуть того, кто был ее мужем. – Пожалуйста, отпустите!
– Если вы назовете мне имя того, кто надоумил вас прийти ко мне! – жестко произнес Честер.
В эту минуту он ненавидел сам себя, но напугать девицу было единственным способом узнать хотя бы часть правды.
– Я… я не знаю! – солгала она.
– Неужели?
– Я действительно не знаю! – выкрикнула девушка.
В ее глазах стояли слезы. Роберт понял, что надави он еще немного, и она впадет в истерику, и разжал руки. Она отпрянула и обхватила себя за плечи. Было видно, что девушка дрожит от страха, но из комнаты она не выскочила.
Окинув ее мрачным взглядом, Честер подошел к столику и вылил на голову кувшин с водой, предназначенный для умывания. Не помогло. Вода оказалась теплой. Капли стекали по волосам и противно лезли за шиворот. Воротник рубашки сразу намок и лип к телу.
Не заботясь, что сделает хозяйка дома, Роберт медленно сосчитал до двадцати. Допрос давался ему тяжелее, чем он планировал. Тело ломило от желания. Теперь он понимал друзей, которые, прежде чем идти к жене, заворачивали в Темный квартал, чтобы развлечься в объятиях какой-нибудь красотки. Мысленно дав себе обещание заглянуть туда в ближайшее время, он тряхнул головой, разбрызгивая неприятно теплую воду, и повернулся к жене.
Она так и стояла посередине комнаты, тяжело дыша, словно строптивая молодая лошадь. Во всяком случае, ноздри ее аккуратного, чуть вздернутого носика раздувались так же, а в глазах застыл ужас.
Понимая, что девушка на грани срыва, герцог слегка сменил тактику.
– В таком случае, если вас никто не наставлял, откуда вы узнали про меня? И, главное, как вы проехали заставы на дороге?
Ариадна опустила голову.
– Только давайте на этот раз обойдемся без лжи! – предупредил ее герцог, легко угадывая, чем вызвана заминка. – Ни за что не поверю, что вы были одержимы романтическими порывами спасти невиновного!
– А во что вы поверите?
Девушка подняла голову и теперь хмуро смотрела на мужа.
– В силу денег. Кто и сколько заплатил вам?
– Платили не мне. И я действительно не знаю, кто хотел вашего освобождения, – выдохнула Ариадна, присаживаясь на край кровати.
Разговор получался тяжелый, и она прислонилась щекой к одному из резных столбиков, удерживающих балдахин.
– Но кто-то же надоумил вас прийти ко мне, – спокойно возразил Честер.
Он стоял, скрестив руки на груди, и всем своим видом давал понять, что не уйдет, пока не услышит правду. Девушка пожала плечами.
– Мой поверенный. Мэтр Жонас.
К ее удивлению, Честер расхохотался.
– Старый пройдоха опять в деле? – воскликнул он, отсмеявшись. – Следовало догадаться!
– Рада, что смогла помочь, – сухо отозвалась Ариадна.
– Интересно, на кого он работает?
– А вы спрячьтесь у него в спальне! – предложила девушка, мятежно вздернув голову. – Заодно и просветите по поводу супружеских обязанностей!
– Боюсь, он несколько не в моем вкусе, – извиняющимся тоном произнес герцог.
– Какая досада! А теперь, когда вы все выяснили, вы соблаговолите оставить меня, милорд?
