Книга Дверь между… - Эллери Куин

— Да, да, красавица моя, вы здорово влипли. Только вот не знаю, кто вы такая: или вы самая глупая на свете бабенка, или вы уж слишком умны.

Он продолжал внимательно рассматривать ее оценивающим и в то же время озадаченным взглядом.

— Что вы хотите сказать? Я не…

— Когда вы вошли сюда, она была еще жива. После того, как японка ушла, и до того, как зазвонил телефон, в этот промежуток времени никто через гостиную не проходил ни в спальню, ни из спальни, по крайней мере, вы сами так говорите. Никто не мог пролезть через эти железные решетки на окнах. Никто не мог, выйти из этой комнаты через вторую дверь, которая ведет в мансарду… потому что эта дверь была заперта на задвижку изнутри. Что же получается? Никто отсюда не выходил. Ну-ка, подумайте хорошенько, что получается?

Ева задрожала и стала нервно тереть глаза.

— Вы меня извините, пожалуйста, — тихо проговорила она. — Я, кажется, немного… немного устала, знаете, это шок из-за смерти Карен. Я, кажется, ничего не понимаю. Не думаете же вы, что я…

Он притянул ее к себе и повернул так, чтобы она посмотрела в его внимательные серые глаза.

— Я вот что думаю, — сказал он строго, — никто отсюда не выходил потому, что никто и не мог выйти отсюда. То есть, я хочу сказать: вы единственный человек на этом богом проклятом свете, который имел возможность убить Карен.

Его лицо куда-то поплыло, его молодое, загорелое, овальное лицо… Ричард, Ричард, Ричард. Пожалуйста, приди ко мне, Дик, Дик…

— И не только это, — услышала она его по-прежнему суровый голос. — Не успеет ягненок и двух раз хвостиком вильнуть, как в вашу жизнь вмешается Полицейский департамент Нью-Йорка. Карен Лейт назначила сегодня на пять часов свидание с одним шпиком из Главного полицейского управления, а сейчас без двух минут пять.

Затем она услышала свой собственный голос, далекий и неузнаваемый. Тоненьким голоском она вскрикнула:

— Нет. Я не делала этого! О, пожалуйста, поверьте мне. Это не я! Это не я!

И в то же время другой, внутренний голос повторял: все кончено, ничего больше не будет, ни Дика, ни свадьбы, ни счастья… ни жизни.

Часть вторая

7

Приходя в себя, Ева почувствовала, что ее щеки горят от легких шлепков. И где-то далеко она услышала голос загорелого молодого человека:

— Эй, слушайте, бросьте вы это. Ради всего святого. Вот еще выдумала — обморок. Бросьте это.

Голос слышался все ближе и ближе, и наконец Ева открыла глаза и увидела, что лежит на полу, а загорелый молодой человек стоит около нее на коленях и слегка похлопывает ее По щекам.

— Перестаньте шлепать меня, — слабым голосом проговорила Ева, отстраняя его руку и приподнимаясь. — Я не ребенок.

Он поставил ее на ноги, прижал к шкафу, схватил за локти и слегка потряс.

— Вы зарезали Карен Лейт или не вы? Говорите скорее. Слышите? Вот еще вздумала… обморок.

Он сердито смотрел на нее сверху вниз. В глазах у Евы снова потемнело. Когда-то давным-давно с ней уже случалось нечто подобное. Давным-давно… В Нантакете жил один мальчик с таким же загорелым лицом и серыми глазами, как у этого мужчины. Однажды она упала с дерева и лежала в обмороке, и мальчик начал так же шлепать ее по щекам до тех пор, пока она не очнулась. Раскрасневшись от досады, что упала на глазах у мальчика в обморок, она накричала на него и отшлепала. Вот и сейчас она почувствовала зуд в ладонях и с трудом удержалась, чтобы не вернуть ему шлепки.

— Нет. Я не убивала Карен.

В его глазах было столько подозрения, столько недоумения и мальчишеской неуверенности, что Еве даже стало его жалко.

— Если это сделали вы, скажите мне, я могу держать язык за зубами, если захочу. Скажите.

«Ева Макклур, — думала между тем Ева, — помолвленная девушка, предмет зависти всех ее подруг, центр ее собственной маленькой вселенной… попала в ловушку». Она чувствовала, как дверца ловушки захлопывается, ее острые зубцы уже больно прокусили Еву. И она осталась совсем одна. Карен — уже остывший труп, доктор Макклур далеко, Дик Скотт — соблазнительное лакомство, которого ей уже никогда не отведать. Она осталась одна в этом мире мерзкой действительности, в этой ужасной комнате с трупом, кровью на полу и загорелым молодым человеком… Она осталась одна с этим сердитым молодым человеком, который крепко держал ее за локти. Или нет. Это она держалась за него. За него так удобно цепляться, у него такие сильные руки, такие теплые, так охотно предлагающие ей помощь.

— Повторяю, я не убивала Карен. — Обессиленная, она прислонилась к нему.

— Но только вы одна могли это сделать. Не пытайтесь меня обмануть. И не такие, как вы, пробовали, только ничего у них не получалось.

— Если вы уверены в том, что это сделала я, зачем же вы меня спрашиваете?

Он снова потряс ее, потом оттолкнул немного назад и заглянул ей в глаза.

Ева закрыла глаза, но тут же снова открыла их.

— Вы должны поверить мне, — вздохнула она. — Но в подтверждение я могу только дать вам свое честное слово. Вы должны мне поверить.

Он резко оттолкнул ее от себя, и она прислонилась к письменному столу.

— Вот чертов дурак. — Его губы вытянулись в прямую линию. Ева поняла, что он говорит о себе.

Он быстро оглянулся. Теперь он вновь напоминав животное, вынюхивающее след.

— Что вы собираетесь делать? — спросила Ева.

В два прыжка он очутился около двери в мансарду, достал из кармана носовой платок, обвязал им правую руку и схватился за задвижку. Но задвижка не поддавалась. Он отступил немного вправо и снова потерпел фиаско.

— Черт, заклинило! — Он продолжал толкать задвижку. — Платок. Возьмите его. Тот, на котором кровь.

— Что? — чуть слышно прошептала Ева.

— Платок на полу. Сожгите его. Быстро.

— Сжечь? — повторила Ева. — Зачем? Где?

— В гостиной в камине. Только сначала закройте дверь в коридор. Ну, быстро! Слышите?

— Но у меня нет…

— Возьмите у меня в кармане пиджака. Черт возьми, быстрее поворачивайтесь.

Ева подошла к нему. Мозг совсем отказывался работать, она просто механически подчинялась его приказаниям.

Она засунула руку в карман его пиджака и почувствовала, как напряглись мускулы на его бедрах в тщетных попытках отодвинуть задвижку. Он прикусил губы так, что их совсем не было видно, а сухожилия на шее напряглись и припухли. Наконец она нашла спички.