залпом выпил.
– У меня семья – я и отец. А у отца жена новая. Мама умерла пять лет назад. Мачеха рожать собирается. Ничего не говорит, но я же вижу. Я лишний. У братьев Ветровых две ночи провел, никто даже не позвонил, мол, Сергей, у тебя все в порядке, где ты? Тебе с семьей повезло. И братьям повезло. У них просто замечательный дед. Называл меня «мальчик» и интересовался, что приготовить мне на завтрак. В общем, если бы я прыгнул с крыши, никто бы не расстроился. Но. Я сегодня услышал капитана Петренко и понял, что просто так погибать не буду. Надо с тварями разобраться. И уж если умереть, то с собой захватить нескольких.
Марина опять натянула очки и сделала вид, что интересуется шумной компанией, громко поздравлявшей какого-то Валеру. Но две предательские слезинки показались из-под очков и капнули на поверхность стола.
– Пойдем? – Сергей сделал вид, что ничего не заметил, натянул капюшон и выключил светильник.
Улица встретила их мелким противным дождиком, порывами ветра, несущими с собой запах мокрой коры деревьев, и редкими прохожими, спасающимися от непогоды под зонтами и навесами. Друзья быстро добежали до Марининого подъезда, постояли молча и неловко простились. Толстый подождал, пока за девушкой закроются двери лифта, вышел наружу и побрел под дождем к метро.
Глава 5 . Карта есть!
Олег бежал по широкому коридору клиники к распахнутым настежь стеклянным дверям, выходящим во внутренний двор. Оттуда доносился захлебывающийся лай, рычание и визг – звуки собачьей драки. Неужели опять Джип – стаффордширский терьер и Драхма, – его верная собачья подруга, которая вытащила его, раненного, из-под завала на войне, которую Олег привез домой жить, и которая теперь чувствовала себя хозяйкой в клинике, опять выясняют отношения? Не хотелось бы. Стаффорду оставалось всего два дня до выписки. Весь персонал, от уборщиц до врачей лечебницы, не чаял избавиться от Джипа, который лечился от загнивающих ран на шкуре после собачьих подпольных боев. Почему-то пес был твердо уверен, что у соседей и чашка для еды больше, и каша в ней вкуснее. И требовал собачьей справедливости. Но, как оказалось, сейчас Джип качал права не перед Драхмой. Во дворе обнаружился совершенно посторонний пес, черный ухоженный водолаз с длинной шелковистой шерстью. В него и вцепился Джип, раздосадованный тем, что только что, на прогулке, ему не дали догнать мелкую собачонку и схватить ее за гавкающее горло. Волонтер, с разорванным в очередной раз поводком, увидел Олега, облегченно вздохнул и беспомощно развел руками.
– Давно дерутся? – спросил Олег волонтера, выровнял дыхание и приготовился вмешаться.
– Минуты четыре.
Отлично, в первые минуты боя, как знал Олег, собаки выкладываются по полной, затем слегка устают, и есть шанс растащить их, пока дело не дошло до серьезных повреждений. Олег решительно шагнул в центр схватки, вцепился двумя руками в шкуру чужака, резко дернул и потащил к калитке. Стаффорд упрямо не разжимал клыков, поэтому его туша волоклась следом, оставляя на траве продавленный след. У калитки пара распалась. Олег с водолазом оказался с внешней стороны, а Джип – с внутренней, где к нему сразу подскочили двое парней, и, прицепив новый поводок к строгому ошейнику, повели в вольер, гордого и непобежденного.
– Спасибо!
Водолаз вырвался из рук Олега, рыкнул, подбежал к женщине с ребенком лет шести, стоящим у забора, и уселся рядом, вылизывая раны, полученные в бою.
– Ваш пес? Почему без поводка и ошейника? Как попал на территорию? – Олег тяжело дышал (тащить двух крупных сопротивляющихся собак нелегко!), отрывисто задавал вопросы, а сам приглядывался к мальчику. Что-то странное было в нем. Не такой должна быть реакция пацана на то, что любимую собаку грызет другая собака. Мальчик казался равнодушным. Нет, не так. Отстраненным. Он без конца складывал кубик Рубика и не обращал внимания на окружающих. Женщина бросилась к Олегу.
– Вы же Ветров? Доктор Ветров? Мы к вам приехали.
– Без предварительной записи принимаю только экстренных животных, – Олег присел возле водолаза, ощупал его кожу под шерстью, заглянул в пасть, вывернул уши, вздохнул расслабленно, – обошлось, раны небольшие, обработаем, все заживет. У помощника запишитесь на прием.
Он хотел выпрямиться, но женщина неожиданно опустилась перед ним на колени.
– У меня мальчик… не совсем здоров. Ни с кем не общается. Только с этим псом. А с ним что-то происходит в последнее время. Он теряет внезапно ориентацию. Идет, зашатается и падает. Ребенок нервничает. Нам и так непросто. Помогите, доктор.
Она не обращала внимания на пыль и мелкие камушки под коленками, на то, что подол юбки касается дорожной пыли. Смотрела на Олега светло-серыми глазами, наполненными мягким добрым светом, и несмело улыбалась. Олег перевел взгляд на мальчика.
– Если я, посторонний вам человек, сейчас возьму собаку на поводок и поведу в вольер?
– Дима закричит.
– Если он увидит его в вольере за сеткой?
– Закричит.
– Аутизм?
– Ну, в некоторой степени. Синдром Аспергера.
Олег прислушался. Звук р-р-р получался у этой Ольги так, словно на гальку с силой накатывалась морская волна, а потом с шершавым шипением оседала. И голос низкий. Такой… уютный.
– Значит, вы, я, мальчик и собака идем ко мне в кабинет. Только поводок не забудьте. Собачьи разборки мне ни к чему. Меня зовут Олег, – добавил он, помогая женщине подняться с колен.
– Ольга.
В кабинете Ольга достала из пакета огромный набор лего и положила на стол для посетителей. Дима сразу оживился, подошел и принялся раскладывать и перекладывать фишки в порядке, известном ему одному.
Ольга повернулась к Олегу.
– Вы посмотрите нашего Волчка?
– Волчок?!
…Желтый раскаленный песок бросился в лицо. Олег, позывной «Ветер» и Алекс, позывной «Алый», со своими собаками обходят по периметру авиабазу Хмейним, которую кто-то в шутку окрестил «Химки». Ежедневный двенадцатикилометровый проверочный маршрут в бронежилетах, кевларовых касках, в
