на это, разоружали. Это было значимым информационным поводом, характерной тенденцией, но журналисты не смогли этого уловить.
Отсутствие представления об общей палитре в зоне военных действий плохо не потому, что это сказывается на качестве материалов. Отнюдь нет. Качество оперативных статей и сюжетов от этого не страдает. Слабое владение обстановкой плохо сказывается на обеспечении собственной безопасности. Многие журналисты приезжают на войну, видят дружеское к себе отношение со стороны командования, расслабляются и начинают чудить, воспринимая происходящее вокруг себя так, как будто они находятся в цивилизованной стране, где им, может быть, позволено чуточку больше, чем другим. Словом, ведут себя так, как будто стоят перед клеткой льва и могут дразнить его, тыкая палкой в бок. На самом деле, они находятся внутри этой клетки, лев не на привязи, просто он сыт, у него хорошее настроение, поэтому он либо вяло, либо никак не реагирует на эти тычки.
Отправляясь в зону боевых действий, нужно четко себе представлять, на какую именно войну вы едете. Ее могут вести либо два уже сложившихся государства, либо государство может воевать с квази государственным образованием, либо государство воюет с разрозненными вооруженными группами, называя их террористическими.
Когда одной из сторон конфликта выступает государство и вы приезжаете освещать позицию страны, находясь в ней можно быть уверенным в более-менее устойчивом сохранении признаков государственного устройства территории. Так или иначе, работают учреждения, силовые ведомства, судебная система, существует закон. Ничего подобного вы не увидите, попав в зону, контролируемую стихийно сложившейся вооруженной группой. Место закона тут занимают вольно трактуемые правила.
Квазигосударственное образование представляет собой достаточно тонкую структуру, где традиции и правила работают эффективнее закона. Новороссия в данном случае может стать идеальным примером. Она прошла два этапа своего образования. На первом власть была сконцентрирована в руках разрозненных стихийно образовавшихся вооруженных групп. Со временем обе народные республики (и Луганская, и Донецкая), формирующие Новороссию, превратились в квазигосударственные образования.
Чтобы понять саму суть устройства управления территорией, построенного не на принципах чистого государства, нужно четко представить себе, как начинаются волнения, переходящие сначала на этап вооруженного мятежа, потом на этап ведения боевых действий. Каковы бы ни были предпосылки, как бы остро не назревал конфликт, общество самостоятельно не способно к революционным проявлениям. Почти все революции в истории происходили в результате борьбы элит. Единственным исключением является кубинская революция, но в данном случае нюансы кубинской революции не принципиальны.
После проявления воли группы, заинтересованной в волнениях, на территории предпринимаются действия по сбору активных участников, которые будут рядовыми исполнителями актов проявления мятежа. Участие в этих действиях связано с высоким риском, а с точки зрения уголовного кодекса является тяжелейшим преступлением против принципов государственного устройства. Поэтому влиться в ряды мятежников будут готовы только те, кто без войны жить не может, а также люди, которым просто уже ничего не остается. Как бы ни был принципиально настроен человек, как бы яростно он ни отстаивал свою политическую позицию на кухне и в социальных сетях, решиться на участие в вооруженном мятеже он сможет только при определенных условиях.
За исключением военных профессионалов, не умеющих жить без войны, те люди, которые первыми решаются принять участие в вооруженном мятеже, как правило, оказываются представителями далеко не самых сливок общества. Они скорее отщепенцы. У них обычно нет стабильного источника дохода, удовлетворяющего их потребности. В жизни они устроены слабо либо не устроены вовсе, а психологически они уже готовы к нарушению закона.
Получив в руки оружие и сделав первый выстрел, повстанец переходит черту, за которой уже нет понятия святости закона. После этого у него формируется новый образ жизни, новые представления о мироустройстве и о своем месте в нем. Потребности у добровольца не столько сохраняются те же самые, сколько возрастают. Он понимает, что оружие дает ему эффективную возможность взять то, что не мог получить в мирное время, и начинает пользоваться этим. С этого начинаются грабежи и мародерства.
Когда группа мятежников материально и финансово укрепляется, а также если позволяют условия существования в зоне боевых действий, – она начинает передел экономической среды и поджимает под себя любой хоть немного интересный бизнес. Источниками дохода становятся наркоторговля, крышевание точек по продаже нелегального алкоголя, бензина и т. п.
Не имея на контролируемой ею территории никакой структуры, способной ограничить ее деятельность, группа быстро принимает на себя всю полноту власти. Именно так в недавней истории на одной из территорий, где в новейшей истории разразилась настоящая война, сформировался самый настоящий феодальный строй. Города превратились в удельные княжества, которыми управляли в меру своих интересов и возможностей полевые командиры.
Первым об установлении контроля над рядом городов и об ограничении другим подразделениям доступа на контролируемые им территории объявил полевой командир с позывным Рим. Подмяв под себя все структуры гражданской и военной власти на своей территории, он превратился в удельного князька. Результатом его правления стали 107 смертей от голода за несколько месяцев (несмотря на регулярные поставки гуманитарной помощи, развитие наркоторговли, торговли оружием, организацию производства поддельных денежных знаков, как российских, так и украинских). На территории вотчины Рима регулярно пропадали красивые девушки в возрасте 16–20 лет. Весь город видел, как римовские бойцы, напившись в кабаке, хватали на улице первых попавшихся красавиц, увозили их на природу, напаивали алкоголем, насиловали, а потом убивали их. Но никто ничего с этим поделать не мог. Милиция была полностью подконтрольна Риму. Однажды был случай, когда этот полевой командир вызвал к себе начальника местной милиции. В тот момент у сотрудников правоохранительных органов было совещание, и начальник попросил о возможности прибыть к Риму позднее. Через пять минут в помещение вошли вооруженные ополченцы, которые схватили милицейского начальника и доставили его к своему полководцу.
Остальные крупные города также были поделены между другими командирами. Со многими оговорками сохраняющий признаки современного цивилизованного госустройства оставалась лишь формальная столица.
Территория, по факту занятая бандитами, в силу дружеского отношения командиров к журналистам может восприниматься ими дружественной, где с ними ничего не может приключиться. Но работая без оглядок на существующие реалии, журналист рискует попросту бесследно исчезнуть. Возможно, через пару лет его останки будут найдены в яме с остальными трупами, а может быть, их и не найдут.
Находясь в зоне боевых действий, нужно озаботиться тем, чтобы установить контакт с человеком, который сможет банально вырвать вас из лап беспредельщиков. Не обязательно вы будете в чем-то виноваты: вас могут просто перепутать с кем-нибудь; вы можете вызвать подозрение в шпионаже; у мятежников, которым вы попались на пути, было настроение покуражиться; наконец, у вас
