ее, и отвернулся. Сюй Тяньхун прошептал Чжоу Ци:
– Не смотри туда.
– Брат Лу, кажется, мы стали хорошими друзьями с нашей первой встречи. Мы еще встретимся. До свидания, – сказал Дунфан.
Они поклонились друг другу, и Дунфан ушел, охраняемый несколькими десятками мужчин в синих одеждах.
Чэнь Цзялуо повернул голову и слегка кивнул. Сюй Тяньхун понял и сказал Чжоу Чжунъину:
– Глава дал мне задание, а вы можете еще побыть здесь немного.
Сюй Тяньхун поспешно извинился перед господином Чжоу и Чжоу Ци и последовал за Дунфаном и его спутниками.
Ближе к вечеру он вернулся и дал свой отчет.
– Этот человек долгое время плавал по озеру, а затем отправился в ямэнь главнокомандующего провинцией, – сказал Тяньхун.
Чэнь рассказал ему о своей встрече с Дунфаном, и они вдвоем решили, что он, должно быть, очень высокопоставленный чиновник, либо генеральный инспектор Империи, либо член семьи, близкой к императору.
– Интересно, может ли его приезд иметь какое-то отношение к Четвертому брату, – размышлял Цзялуо. – Я думаю сегодня вечером в одиночку отправиться в ямэнь главнокомандующего, чтобы все выяснить.
– Было бы лучше взять кого-нибудь с собой на всякий случай, – ответил Сюй.
– Спроси брата Чжао Баньшаня, – сказал Цзялуо, – он из провинции Чжэцзян, так что должен кое-что знать о Ханчжоу.
В девять часов Чэнь Цзялуо и Чжао Баньшань отправились в ямэнь главнокомандующего. Вскоре они оказались у стены ямэня. Они заметили две фигуры, патрулировавшие крышу неподалеку, и присели на корточки, чтобы понаблюдать некоторое время. Баньшань подождал, пока они оба повернутся спиной, затем метнул камень в дерево, находившееся в нескольких десятках метров от него. Услышав шум в ветвях, охранники быстро пошли на разведку, дав членам Ордена возможность бесшумно перелезть через стену в ямэнь.
Чэнь Цзялуо и Чжао Баньшань спрятались в тени и наблюдали за главным двором. К своему удивлению, они обнаружили, что он ярко освещен факелами и несколько сотен солдат стоят на страже. Еще одной странностью было то, что так много солдат могли вести себя так тихо. Когда они двигались, то ступали легко, на цыпочках, и единственными звуками, которые можно было услышать, были стрекот цикад и редкое потрескивание горящих факелов.
Чэнь Цзялуо понял, что попасть внутрь было невозможно. Он махнул рукой Чжао Баньшаню, и они вдвоем отступили, прячась от охранников на крыше. Они остановились за стеной, чтобы обсудить, что делать дальше.
– Нам придется вернуться и придумать какой-нибудь другой план, – прошептал Цзялуо.
В этот момент боковые ворота ямэня со скрипом отворились, и появился офицер, сопровождаемый четырьмя солдатами. Пятеро прошли по улице несколько сотен метров, а затем повернули обратно, очевидно, на патрулирование.
– Нападай, – прошептал Чэнь.
Чжао Баньшань выскользнул из тени и метнул три дротика – трое солдат тут же упали на землю. Чэнь последовал за ним с двумя своими шахматными фигурами, поразив офицера и оставшегося солдата. Они быстро оттащили пятерых в тень, стащили форму с двух убитых мужчин и надели ее на себя.
Они подождали, пока стражники на крыше отвернутся, затем перепрыгнули через стену и зашагали по освещенному факелами двору. Чэнь Цзялуо и Чжао Баньшань прошли во внутренний двор, который патрулировали исключительно высокопоставленные военные чиновники, командиры и генералы. Дождавшись подходящего момента, члены Ордена запрыгнули под карниз одного из зданий, затем повисли на стропилах, затаив дыхание. Как только стало ясно, что они не попались, Цзялуо перекинул ноги через балку и свесился к окну. Он смочил оконную бумагу и заглянул внутрь, в то время как Баньшань был на страже рядом с ним.
Поняв, что не сможет войти, Чэнь Цзялуо сделал жест Чжао Баньшаню и отступил, после приземлился у стены и вполголоса сказал:
– Вернемся и найдем другой путь.
Чжао Баньшань согласился. Вскоре ворота открылись, и вышел военный офицер, а за ним четыре солдата. Они тоже патрулировали.
В это время вошел другой чиновник и поклонился сидящему человеку. Чэнь Цзялуо был ошеломлен и подумал: «Это церемония встречи с императором. Может быть, император прибыл в Ханчжоу?»
Пока он задавался этим вопросом, услышал, как чиновник сказал:
– Главный секретарь провинции Чжэцзян, Инь Чжангай, прибыл для встречи с вами.
«Значит, это действительно был император, – подумал Чэнь. – Неудивительно, что охрана была такой внушительной».
– Я послал войска для подавления восстания в мусульманских районах, – сказал император. – Я слышал, вы возражаете против этого приказа.
Чэнь Цзялуо нахмурился: голос императора показался ему странно знакомым.
– Я заслуживал бы смерти, посмей я возражать вашей воле, – сказал Инь, продолжая кланяться.
– Я приказал главе провинции Чжэцзян доставить шесть тысяч тонн зерна для нужд армии. Почему ты ослушался моих приказов? – сказал император.
– Я действительно не посмел бы. Но урожай в Чжэцзяне в этом году был очень скудным. Народ испытывает некоторые трудности, и временно невозможно обеспечить такое количество продовольствия, – сказал Инь.
– Значит, «народ испытывает некоторые трудности»? Армия остро нуждается в продовольствии. Ты предлагаешь мне сказать им, чтобы они там голодали?
– Я не смею советовать вам, – дрожащим голосом сказал Инь.
– Говорите, – потребовал император.
– Высокая цель Вашего Величества распространять просвещение и цивилизацию имеет далеко идущие последствия. Варвары-мусульмане на самом деле не стоят жертв вашей армии. Как говорили древние: «Солдаты – это орудия насилия, к которым добродетельный человек должен прибегать только в крайнем случае». Вы могли бы отменить кампанию, и весь мир был бы благодарен вам за великодушие, – сказал Инь.
– Люди недовольны, потому что я решил провести эту кампанию, верно? – холодно спросил император.
Инь поклонился еще ниже. Его лоб к этому времени был уже весь в крови. Император коротко рассмеялся.
– У тебя твердый лоб и сильный стержень. Иначе бы ты не посмел мне перечить, – сказал император.
Он обернулся, и Чэнь вздрогнул: император был тем самым мастером Дунфаном, которого он встретил ранее в тот день. Хотя Чэнь Цзялуо обычно хорошо контролировал свои эмоции, в этот момент он не мог не покрыться холодным потом.
Император сказал:
– Вставай! Оставь здесь свою шляпу!
Инь Чжангай поклонился еще несколько раз, встал и отступил назад. Император обратился к остальным.
– В делах Иня определенно должны быть какие-то нарушения. Я хочу, чтобы главнокомандующий провел тщательное расследование и проинформировал меня о результатах. Его не должны покрывать ни по каким бы то ни было причинам! Его преступления должны быть уличены!
Чиновники хором выразили согласие.
– А теперь оставьте меня. Распорядитесь, чтобы шесть тысяч тонн зерна были собраны и отправлены немедленно.
Чиновники поклонились и удалились.
– Скажи Кану, чтобы он пришел ко мне, – добавил император.
Слуга вышел и через мгновение вернулся с двойником Чэня. Он стоял перед шестым маньчжурским правителем династии Цин Цяньлуном, не выражая никакого почтения, что сильно отличалось от раболепных манер чиновников.
Глава 4. Подорвавшая воинский дух песня
劔氣沉沉發龍吟
– Пригласите Ли Кэсю, – приказал император Цяньлун.
Слуга передал приказ, и вскоре генерал предстал перед ним.
– Тиду[10] провинции Чжэцзян генерал Ли Кэсю прибыл по приказу императора и выражает ему свое почтение, – отчеканил генерал.
– Как поживает главарь бандитов из ордена Красного цветка? – спросил Цяньлун.
Поняв, что речь пойдет о Вэнь Тайлае, Чэнь Цзялуо стал внимательно вслушиваться в разговор.
– Главарь бандитов яростно сопротивлялся при аресте и был тяжело ранен. Врач лечит его, однако его невозможно допросить, поскольку на данный момент он находится без сознания.
– Будь осторожен, – сказал Цяньлун.
– Ваш верный слуга не посмеет допустить оплошность, – ответил Ли Кэсю.
– А теперь ступай, – произнес Цяньлун.
Поклонившись императору в ноги, генерал удалился.
– Пойдем-ка за ним, – прошептал Чэнь Цзялуо.
Когда они тихо спустились, кто-то внезапно закричал:
– Убийцы!
Чэнь Цзялуо и Чжао Баньшань выбежали во внешний двор и смешались с солдатами. Громко зазвучали бамбуковые хлопушки, и тощий старик, которого Чэнь недавно видел с императором, приказал здоровякам в синей форме найти незваных
