того, что ничего не сделал и не сказал раньше.
Думаю, я был слишком юн, чтобы у меня могли зародиться подозрения. Но я не мог не чувствовать отсутствие стабильности, тепла и любви в нашем доме.
Теперь, когда мама исчезла, математика склонилась на сторону папы. Он мог свободно и открыто встречаться с Другой женщиной, столько, сколько хотел. Но свиданий ему было мало. Папа хотел появляться с ней на публике. Ему хотелось быть честным. И первый шаг к достижению этой цели - заручиться поддержкой «мальчиков».
Первым был Уилл. Когда-то он наткнулся на Другую женщину во дворце, но теперь его официально вызвали из Итона для очень важной частной встречи. Кажется, в Хайгроуве. По-моему, за чаем. Потом я узнал от Уилла, что всё прошло хорошо, но в подробности он не вдавался. Он лишь дал мне понять, что Другая женщина, Камилла, приложила усилия для примирения, и он оценил их - вот всё, что он счел нужным рассказать.
Потом пришла моя очередь. Я сказал себе: «Ничего страшного. Это просто как сделать прививку. Закрой глаза, всё закончится быстрее, чем что-то почувствуешь».
Смутно припоминаю, что Камилла была так же спокойна, как я (или ей было так же скучно). Никто из нас особо не волновался из-за мнения другого. Она не была моей матерью, а я был не самой большой ее проблемой. Иными словами, я не был Наследником. Эта встреча со мной была всего лишь формальностью.
Интересно, какую тему для беседы мы нашли. Наверное, лошади. Камилла их любила, а я умел кататься. Не могу представить другую тему, которую мы могли бы найти.
Помню, что сразу после чая поинтересовался, есть ли у нее на меня планы. Будет ли она - как те злые мачехи из сказок. Но я ее не интересовал. Как не интересовал Уилла. Я ей был за это действительно очень благодарен.
Наконец, когда эти натянутые чаепития с Камиллой остались позади, нас ожидала финальная беседа с папой.
Ну, мальчики, что вы думаете?
Мы думали, что он должен быть счастлив. Да, Камилла сыграла ключевую роль в разрушении брака наших родителей, и это значило, что она также сыграла роль в исчезновении нашей матери, но мы понимали, что она, как и все остальные, просто попала в водоворот событий. Мы ее не винили, на самом деле мы с радостью ее простили бы, если бы она сделала папу счастливым. Мы видели, что папа несчастен, как и мы. Мы замечали отсутствующие взгляды, пустые вздохи. неизменное отчаяние на его лице. Мы не могли быть полностью уверены, потому что папа не говорил о своих чувствах, но в течение ряда лет мы собирали по кусочкам его точный портрет на основании подробностей, о которых папа проговаривался.
Например, где-то в это время папа признался, что в детстве его «преследовали». Чтобы закалить его характер, бабушка и дедушка отправили его в закрытую школу Гордонстаун, где его подвергали ужасной травле. По его словам, наиболее вероятными жертвами травли в Гордонстауне были творческие, чувствительные, начитанные мальчики - иными словами, папа. Его тонкая натура раздражала хулиганов. Помню, как он шептал зловеще: «Я чуть не погиб». Как ему удалось выжить? Он ходил, опустив голову и сжимая плюшевого медведя, который оставался у него много лет спустя. Плюшевый мишка всюду следовал за папой. Это была жалкая игрушка с поломанными лапами и болтающимися нитками, вся в заплатах. Я представлял, что именно так выглядел папа после того, как от него отстали хулиганы. Плюшевый медведь красноречиво, лучше, чем если бы это мог сделать папа, выражал сущностное одиночество его детства.
Мы с Уиллом согласились, что папа заслуживает лучшего. Да простит меня плюшевый мишка, но папа заслуживал спутника получше. Вот почему, когда нас спросили, мы с Уиллом пообещали папе, что с радостью примем Камиллу в семью.
В свою очередь, мы попросили лишь об одном - чтобы он на ней не женился. Мы умоляли его, чтобы он не женился второй раз. Свадьба вызовет возражения. Подзадорит прессу. Заставит всю страну и весь мир говорить о маме, сравнивать маму и Камиллу, а этого никто не хочет. Менее всего - Камилла.
Мы сказали: «Мы поддерживаем тебя. Мы принимаем Камиллу. Только, пожалуйста, не женись на ней. Просто будьте вместе, папа».
Он ничего не ответил.
А она ответила. Без околичностей. Вскоре после наших частных встреч она начала игру с дальним прицелом, кампанию, целью которой был брак, а со временем - и корона. (Мы предполагали, что всё это делалось с папиного благословения). Во всех изданиях начали появляться статьи о ее частном разговоре с Уиллом, в статьях этих были мелкие точные подробности, о которых, конечно, Уилл не рассказывал.
О них мог рассказать только другой присутствовавший на встречах человек.
И придали эти подробности огласке, очевидно, по совету нового пиар-менеджера Камиллы, которого папа нанял по ее просьбе.
16.
Весной 1998-го года я окончил Ладгроув и в начале осени поступил в Итон.
Глубочайшее потрясение.
Думаю, Итон, самая лучшая в мире школа для мальчиков, был создан для того, чтобы вызывать шок. Должно быть, шок был частью его исходного назначения, даже, возможно, был предусмотрен инструкциями, которые дал первым архитекторам основатель школы, мой предок Генрих VI. Он считал Итон чем-то вроде раки для мощей, священным храмом, поэтому хотел, чтобы здание подавляло, чтобы посетители чувствовали себя смиренными и униженными паломниками.
В моем случае эта цель была достигнута.
(Генрих даже пожертвовал школе бесценные реликвии, среди прочего - частицу Тернового венца Иисуса. Один великий поэт назвал Итон «Священной сенью Генриха»).
С течением веков миссия Итона стала несколько менее благочестивой, а вот курс обучения стал просто неумолимым. Вот почему теперь Итон называется просто...Школой. Для людей сведущих не существует другого выбора. В аудиториях Итона выковали восемнадцать премьер-министров и тридцать семь кавалеров Ордена королевы Виктории. Этот рай для гениальных мальчиков грозился стать чистилищем для одного негениального мальчика.
Ситуация прояснилась на моем первом уроке французского. Меня поразило то, что учитель весь урок без перерыва тараторил на французском. Почему-то он решил, что все мы свободно говорим по-французски.
Может быть, все остальные так и говорили. Но я? Свободно? Потому что получил проходной балл на вступительном экзамене? Отнюдь, au contraire, mon ami!
Потом я подошел к нему и объяснил, что произошла ужасная ошибка и я попал не в тот класс. Он сказал, чтобы я расслабился, что я быстро подтяну язык. Он не понимал, он верил в меня. Я пошел
