Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
старая корова, одна филейная часть на центнер потянет, не меньше. По дому вечно разгуливает в допотопной ночнушке, называет ее «кимоно», хотя кимоно здесь и близко не лежало, а по факту — засаленная бумазейная хламида. Мало этого — пытается корчить из себя леди, а сама жует табак и тишком сплевывает куда попало. В пику мне постоянно талдычит, какое у нее превосходное образование, хотя лично меня этим не проймешь: я-то знаю, что Юнис даже комиксы в газете по слогам читает. Хотя стоит признать: где требуется сложение и вычитание денег, там она большая дока, и один лишь Господь Бог знает, каких постов могла бы достичь Юнис, работай она в Вашингтоне, где печатают эти бумажки. Впрочем, деньжищ у нее и без того навалом. Сама она, понятное дело, отнекивается, но я-то знаю, потому как однажды совершенно случайно обнаружил тысячу баксов, заныканную в цветочном горшке на боковой веранде. Рука моя к ним не прикасалась, ни-ни, а Юнис знай орет, что я умыкнул стодолларовую купюру, да только это наглая ложь, от первого слова до последнего. А вот поди ж ты: все бредни Юнис равносильны приговору верховного трибунала, а как же иначе! Не родился еще в Адмиралз-Милл такой смельчак, чтобы запросто встать и сказать, что не должен ей денег, а если б она заявила, что Чарли Карсон (девяностолетний слепец, парализованный аж с одна тысяча восемьсот девяносто шестого) на нее набросился и взял силой, то все в округе поклялись бы на целой стопке Библий, что так оно и было.
Теперь насчет Оливии-Энн. Эта еще хлестче — святой истинный крест! От Юнис отличается лишь тем, что не так сильно меня достает, поскольку с рождения придурочная и, по-хорошему, должна бы содержаться под замком где-нибудь на чердаке. Бледная как смерть, худющая, усатая. Сидит день-деньской на корточках и вострит какую-нибудь палку своим здоровенным тесаком, а если палку отобрать — того и гляди устроит дьявольскую вакханалию, какую она учинила с Миссис-Гарри-Стеллер-Смит. Я пообещал держать язык за зубами, но когда уже покушаются на человеческую жизнь… плевал я на эти обещания!
Миссис-Гарри-Стеллер-Смит — это была канарейка Юнис, названная в честь знахарки из Пенсаколы: та подпольно готовит снадобье от всего организма — Юнис, к примеру, глотает его от подагры. В один прекрасный день слышу в гостиной жуткий грохот, бегу туда — и что я вижу: клетка настежь, а Оливия-Энн с метлой наперевес гонит Миссис-Гарри-Стеллер-Смит в распахнутое окно. Удачно получилось, что я ее застукал, а иначе бы ей это злодеяние сошло с рук. Оливия-Энн испугалась, как бы я не донес на нее сестрице, и забормотала, что, мол, негоже держать взаперти божью тварь, но при этом обмолвилась, что ей канарейкин щебет — как серпом по мозгам. Пожалел я старуху, тем более что она мне два доллара дала, чтоб я ее не выдавал; пришлось помочь ей обставиться перед Юнис — что вы, я целую историю сочинил. Разумеется, я бы и за бесплатно ее выручил, но просто дал старухе возможность успокоить свою совесть.
Итак, не успел я войти в дом — Юнис тут как тут:
— И вот за это чудо ты выскочила, не спросясь нас, а, Мардж?
Мардж ей отвечает:
— Тетушка Юнис, да ведь он же писаный красавец, разве нет?
Юнис м-е-д-л-е-н-н-о смерила меня взглядом с головы до пят, а затем потребовала:
— Скажи ему — пусть задом повернется.
Стою, значит, я к ней спиной, а Юнис рассуждает вслух:
— Видать, ты отхватила самого мелкого и рыхлого порося во всем помете. Боже правый, да это вообще не человек!
Вот так меня не оскорбляли еще ни разу в жизни! Ну, допустим, я не каланча, но мне ведь еще расти, вверх тянуться.
— Конечно же, он человек, — возражает ей Мардж.
Тут слово взяла Оливия-Энн, которая до сего момента стояла с разинутым ртом, куда свободно могли залетать мухи и беспрепятственно вылетать обратно.
— Сестрица дело говорит. Это не человек и даже не человекообразное существо. Я и помыслить не могу, что этот недомерок будет тут мельтешить и пытаться убедить нас в обратном! Черта с два! Он даже не мужеского полу!
На что Мардж возмутилась:
— Ты, кажется, забываешь, тетушка Оливия-Энн, что это мой законный муж, отец моего будущего ребенка.
Юнис издала омерзительный рык, на какой способна только она одна, и говорит:
— Нашла чем бахвалиться.
Ну, не сердечный ли прием? Вот, спрашивается, чего ради я ушел из мелкооптовой торговли?
Но это ерунда по сравнению тем, что случилось аккурат в тот же вечер. После ужина, когда Блюбелл убрала со стола, Мардж самым что ни на есть уважительным тоном поинтересовалась у теток, можно ли нам взять их машину, чтобы съездить в Финикс посмотреть фильм.
— Ты, должно быть, с дуба рухнула, милочка, — отрезала Юнис.
Можно подумать, мы на ее «кимоно» покусились.
— И впрямь, с дуба рухнула, — поддакнула Оливия-Энн.
— Это шесть часов езды, — продолжала Юнис, — а ты, коли подумала, что я позволю этому недомерку сесть за руль моего почти новехонького «шевроле» образца тридцать четвертого года и съездить хотя бы до нужника и обратно, в самом деле с дуба рухнула.
Немудрено, что после такой тирады Мардж расплакалась.
— Успокойся, родная, — говорю ей, — в свое время мне довелось и «кадиллаками» править.
— Ох, батюшки мои, — фыркнула Юнис.
— Ага, — подтвердил я.
— Да если ему в этой жизни довелось править чем-нибудь, кроме сохи, то я сожру десяток сусликов, зажаренных в скипидаре! — взвилась Юнис.
— Я не позволю вам так обращаться с моим мужем, — вступилась Мардж. — Ты бредишь, тетушка! С чего ты взяла, что я подобрала какого-то проходимца из проходного двора?
— Правда глаза колет, — фыркнула Юнис.
— И нечего перед нами дурочку ломать! — заверещала Оливия-Энн таким голосом, что я даже подумал, будто это не тетка блажит, а осел в соседнем дворе зазывает ослицу на случку.
— Знаешь ли, мы не вчера на свет родились, — затарахтела Юнис.
На что Мардж им отвечает:
— Да как вы не понимаете: я обручена с этим человеком, пока смерть не разлучит нас, три с половиной месяца назад, по закону, и соединил нас не кто-нибудь, а уполномоченный мировой судья. Кто угодно это подтвердит. А вдобавок, тетушка Юнис, мой муж не раб, он белый человек, и ему стукнуло шестнадцать. Более того, Джордж Фар Сильвестер не одобрит, что его отца третируют этаким манером.
Джордж Фар Сильвестер — имя нашего будущего наследника. Неслабо, да? Только вот с учетом всего, что происходит, мне сейчас не до этого.
— Но как
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
