во сне, пока его нет рядом. Если он вступит в права наследования, то лишиться этого. Чтобы стать начальником Тайной канцелярии нужно быть одиноким и расчетливым, как Александр, или не женатым и рассудительным, как Владимир. Фёдор не был похож ни на того, ни на другого. Эта должность была ему не нужна.
Он вздохнул и поднял взгляд на небо, где ещё теплилась последняя звезда. До восхода солнца оставалось совсем немного. Он стал переходить дорогу, когда тишину улицы нарушил стук колес и топот копыт. Это было так внезапно, что предупредительный свист, пронзивший слух Фёдора, уже не помог. Лошади налетели на него, словно вихрь, подминая под себя, топча его подкованными копытами.
Когда последнее колесо экипажа проехалось по его груди он почти ничего не чувствовал. Туман устлал его взор, и он уже не видел, как над ним склонились двое юношей. Случившееся быстро привело их в чувство. Заторможенные алкоголем шестеренки в их головах начали двигаться с ужасающей скоростью.
Когда Фёдора затаскивали в экипаж он мог лишь простонать от нахлынувшей боли, усиливая страх юношей. Он чувствовал своим телом каждый камушек под колесами экипажа, но мог лишь хрипеть. Кровь булькала, где — то в горле.
Сначала он почувствовал невесомость, а затем оказался в холодной воде. Фёдор почувствовал, как она дарует покой раскаленному от боли телу. Поток уносил его в водоворот чужих эмоций и мыслей. Он уже не понимал кем является. Вода наполняла его, вытесняя необходимый для жизни кислород. Легкие, словно жгли изнутри.
Но вдруг боль ушла, и Фёдор слился с водой, словно они всегда были одним целым, словно мужчина и сам был водой…
Надежда Орлова
Надежде было около шести, когда она последний раз видела графа Краевского и герцога Горнилова.
Раз в две недели они, вместе с графом Орловым собирались у кого — нибудь в усадьбе, чтобы приятно провести вечер в компании друзей: сыграть в карты, выпить по бокальчику чего — нибудь крепкого, выкурить трубку, и обсудить скучные дела Империи.
Когда приходила очередь Андрея Володаровича принимать гостей, Надежда, не взирая на запрет матушки, пробиралась в отцовский кабинет, откуда слышался мужской смех и запах табака. Пожалуй, будь на её месте кто — нибудь из братьев или Верочка, то батюшка довел бы его за руку до кровати, но Надежде это сходило с рук.
В этот вечер было так же. Первым девочку заметил герцог Горнилов, пока батюшка и граф Краевский вели ожесточенную битву на картах.
— А вот и наша красавица, — сказал он, широко улыбаясь и посадил её к себе на колени.
Никого из детей своих друзей он не любил так, как эту девчушку. От него всегда пахло дорогими духами и табаком. Герцог Горнилов был самым веселым и улыбчивым в их маленькой кампании, наверно потому что не был женат. А ещё он всё время носил на руках перчатки.
Батюшка тяжело вздохнул, мирясь с тем, что в столь поздний час его дочь не наслаждается сладкими грезами, лежа на мягкой перине.
— Понравился тебе мой подарок, красавица? — спросил герцог Горнилов, тихонько дергая золотые кудри фарфоровой куклы, которую Надежда прижимала к своей груди.
— Очень, — ответила она.
— Отчего же ты не спишь? — начинал он с ней разговор, словно со взрослой. — Разве она тебе не сказала, что пора в кровать? — указал герцог на куклу.
Андрей Володарович насмешливо фыркнул:
— Ты бы ещё спросил, что говорит ей ночной горшок.
— Как же ты любишь портить мне настроение, — шутливо сетовал герцог Горнилов.
Тут тяжелая партия завершилась в пользу батюшки и граф Краевский, разочарованно хмыкнул:
— Дуракам везет.
— Ларион, здесь ребёнок, — осуждал его герцог Горнилов.
А батюшка в открытую насмехался над побежденным другом:
— Ничего, ничего, — нарочито ласково говорил он. — В следующий раз отыграешься. Аврор, сыграешь?
— Ни за что, — отмахивался герцог Горнилов. — С тобой связываться себе дороже. Моргнуть не успеешь, как отдашь последние портки.
— Эх, — тяжело вздыхал граф Краевский, пересаживая Надежду себе на колени. — Все же найдется, когда — нибудь тот, кто тебя обыграет.
— Хотел бы я посмотреть на этого смельчака, — хохотнул князь Горнилов. — Кто на такое решиться? Кыриваткин? Или может быть Багров? Точно, Багров никогда не упустит шанса померяться силой.
Андрей Володарович скептически посмотрел на друга.
— Ты ставишь на самый проигрышный вариант.
— Ну кто-то же должен на него поставить, — развел руками герцог Горнилов.
— Таких тугодумов во всей Империи ещё поискать, — усмехнулся граф Краевский, поглаживая Надежду по голове.
— За то они сильные, — заметил Андрей Володарович, перемешивая карты. — Идеальные солдаты.
Мужчины покивали и пустились в разговоры о политике, в которых Надежда ничего не понимала. Поглаживание тёплой руки по темным волосам, дарило покой, словно она была кошкой, принимающей ласки хозяина.
Герцог Горнилов громко засмеялся, развеивая почти уже овладевшую девочкой негу.
— Иногда ты напоминаешь мне глупого гимназиста, — отсмеявшись, сказал он. — Так и не скажешь, что передо мной сидит настоящая змея.
Андрей Володарович сделал вид, что его это задело и отпил из стакана с коньяком.
— На шее “хороших” быстро затягивается петля.
Граф Краевский передал Надежду Андрею Володаровичу, а сам закурил трубку. Девочка прижалась щекой к тёплой отеческой груди.
Медленно разъехались створки окна и подул теплый ночной ветерок. Он нежно касался лица и волос Надежды, убаюкивая и девочка уснула, прижимаясь к родному человеку.
Больше ей не суждено было наблюдать за посиделками троих друзей.
Из её жизни пропали единственные мужчины, которые пускали девочку в свой круг: тройняшки никогда не принимали Надежду в свою кампанию, говоря, что она девочка и не может держать в руках оружия; Александр и Владимир только и делали, что просили, дядюшку Льва, рассказать, что — нибудь ещё о колдовстве; остальные малыши, с ними не поиграешь.
Вышивать с тётушками и матушкой было ужасно скучно. Только медленно тянувшееся время и исколотые пальцы. А ведь Надежде так хотелось приключений, чтобы ветер путался в волосах, и прекрасный принц из далекой страны увез её в свой сказочный замок.
— Принцу ещё нужно понравиться, — по-доброму усмехнулась тётушка Алёна, когда Надежда поделилась с ней своими мыслями.
Она сидела перед трельяжем, румяня лицо. Сегодня брат, брал её с собой в столицу, чтобы она смогла блеснуть на завтрашнем балу в императорском дворце.
— Как же его заслужить? — спросила девочка, поглаживая устроившуюся на её коленях пушистую, как тополиный пух Снежинку.
Видя, как Надежда чуть подалась вперёд, готовясь запоминать всё, что она скажет, тетушка Алёна улыбнулась.
— Нужно быть самой красивой, — она распустила свои светлые кудри и те заструились
