И совершенно не с превосходящим видом победителя. Нет.
Он просто ждал. Ее. Стоя практически в воротах.
Вот так без гордыни или насмешки, не пытаясь превознестись, показав, что власть над ситуацией в его руках или унизив ее до роли просителя, как, несомненно, поступили бы и отец Леси, и тот же Мартынов… Нет, Николай поставил их в равное положение.
И этим как-то совершенно выбил из груди Леси воздух, а из ее разума хоть какое-то понимание ситуации.
— Зачем тут стоишь? Я бы точно приехала. Не стоило ждать на улице… — от этой растерянности как-то неуверенно улыбнулась, передернув плечами. Сбита с толку за пару секунд.
И очень тревожное ощущение, что с этим мужчиной не сыграть по своим правилам…
— Я тебя столько ждал, моя девочка, что пару часов на улице ни в какое сравнение не идут, — усмехнулся вдруг Николай с таким непривычным Лесе, бесконечно нежным ощущением, будто теплым светом своего взгляда ее всю окутав.
Черт! Ей от летнего солнца так тепло не было, как от этого его взгляда и голоса… Чуть не споткнулась на последнем шаге, совершенно потерявшись. А Николай тут же подхватил, обеими руками аккуратно сжав локти, крепко прижав к себе, видно, чтоб не упала… Карма у него такая, что ли, на ногах ее удерживать…
— Ты ведь помнишь, что я говорил, правда, Леся? Когда в следующий раз в моих руках окажешься — не выпущу больше. Моя теперь, — усмехнулся шире, разворачивая ее к дому. Потянул вперед.
Все, переступила порог. На его территории.
И закрывающиеся за спиной ворота, непонятным образом, веским аргументом для ее встревоженного, нервничающего сознания послужили, словно в подтверждение слов Николая.
Пора испугаться? Возможно… Хотя на чудовище или серого волка он меньше всего походил именно в этот момент. Слишком много тех Леся по жизни встречала, и ни у кого не видела настолько светлого и доброго взгляда, обращенного на нее. Реально появлялось непонятное и ничем не подкрепленное желание податься вперед и уткнуться в его грудь, позволив Николаю заботиться обо всем… Чувство защиты.
Но она не привыкла верить ни своим ощущениям, ни мужчинам в принципе. А раз так трепещет и душа, и сердце, оказывается, не утратившее наивности… Что ж, у нее есть эта ночь, вот и может сполна насладиться.
— Шампанское? — предложил Николай, стоило им переступить порог его дома.
Вино в самом деле стояло в ведерке со льдом на столике у самого входа. Там же имелись и бокалы. А еще пиала с фруктами, незабвенный угаданный брауни, нарезанный кусочками, и коробка конфет… Возможно, совпадение, конечно, но именно тех, которые Леся больше иных любила из шоколадных. Как Николай узнал?! Откуда?
Вот теперь почему-то страшно стало. Он явно изучал ее дотошно и внимательно, и не ограничивался разговорами по телефону. Для чего?..
Но ведь вырваться уже не выйдет, он так и продолжал обнимать ее, крепко прижимая к себе. Не зло или жестко, даже ласково, пожалуй. Но так, как свое держат…
Наверное, имел право, ведь «купил» эту ночь… И должно было бы стать гадко от подобной мысли и от него самого… Вот только все в том, как мужчина держался и относился сейчас к ней, выводило этот договор за рамки хозрасчетных отношений, создавая четкое ощущение чего-то очень важного и ценного.
— Я не пью обычно, — покачала головой. — Очень осторожна с алкоголем, — вспомнилась ремарка Мартынова при нем. Напряглась против воли. — Тот вечер исключением был, расстроилась сильно… — глупо оправдаться попыталась.
А Николай это, наверное, уловил, ведь все ощущал, прижимая к себе так близко.
— Леся, — остановившись, он повернул ее к себе лицом, ухватив ладонями за плечи и внимательно заглянув в глаза. — Со мной можешь не бояться. И позволить себе то, что хочется, — тоже можешь, без ограничений. Поверь, я прослежу, чтобы тебе во вред не пошло и всегда подстрахую, моя девочка, — Николай вдруг так улыбнулся, что у нее во рту пересохло, а горло спазмом стиснуло. — Так что, если хочется шампанского, ты можешь выпить его без оглядки… Бокала два, — с той же улыбкой Николай ей еще и подмигнул.
После чего отпустил ее и, взяв бутылку, аккуратно открыл с легким хлопком. Ловко наполнил бокал и протянул ей.
— И что тебя расстроило тогда настолько? — поинтересовался, будто мимоходом. — Не то чтобы я итогом остался недоволен, но хотелось бы разобраться.
При этом во всем его поведении не было пока и намека на какое-то требование подчинения или сексуального подтекста. Вот вообще! Он просто с ней беседовал, искренне интересуясь.
А Леся себя ощущала обескураженной до невозможного. Даже, что сказать, не могла придумать, ничего не приходило в голову.
— Замуж выходить не хотела. Но мое мнение не учитывали, — прорвалось искренне почему-то. Неумно, опасная небрежность!
— Я помню, как ты сожалела о том, что не можешь влиять на события, — взгляд Николая потемнел, а на щеках как вертикальные складки прорезались. Мужчина кивнул. И ей стало очевидно, что он действительно помнит каждое ее слово.
И это тоже пугало… такая сосредоточенность и внимание к любой детали, ее касающейся. Не то, к чему она в мужчинах привыкла. И нежданно на краю сознания мелькнула очень пугающая мысль, что от такого, как Николай, убежать не вышло бы… Это не Мартынов, который ее несколько дней уже не замечает, и даже не отец, всю жизнь контроль доверяющий больше охране… Гончаренко сам дотошно все изучал о ней и в ней… Хорошо, что у них лишь одна ночь будет, точно не отпустил бы.
— Больше к нему не вернешься, не переживай, — вдруг тихо заверил Гончаренко, с таким оттенком в голосе, что Леся вздрогнула, и так встревоженная всеми этими мыслями.
Стояла и в упор растерянно смотрела на него, силясь загадку этого мужчины разгадать. Наверное, именно поэтому, автоматически взяла тот бокал, который он протянул ей, ощутив холодное стекло под пальцами.
В душе пульсировал предательский страх. Она-то знала, что не вернется к мужу, но он откуда?.. Не мог же догадаться… Или это у нее все мысли о побеге, а Гончаренко на другое намекает. Ведь уже заявлял, что права на нее предъявляет.
Боже, этот мужчина был ей категорически непонятен!
Тем временем Николай, налив и себе, отставил на столик и бокал, и бутылку, зато взял небольшую черную коробочку, которую Леся за сладостями и не заметила… И ничего такого в той не было бы, если бы не золотая эмблема известной ювелирной мастерской на крышке.
Сама не знала почему, но невольно назад подалась, как отступая, однако Гончаренко тут же это уловил и поймал ее руку.
— Не убегай, ежик, и иголки не доставай. Я просто хочу тебе подарок сделать, именно сейчас, чтобы ты не придумала его ни с чем связывать, кроме меня самого, — понимающе усмехнувшись, но и как-то странно продолжая на нее смотреть, Николай достал из этой коробочки цепочку с кулоном… в виде ежика.
