как ему достаются главные роли. Может, знает кого нужно соблазнить?
Зеркала задрожали от задорного хохота двух девиц.
— Я больше чем уверена, что и этот фильм станет провальным. Тогда его карьере придёт конец. У него же нет ничего святого, дай только повод поскандалить.
Я стиснула зубы, отчаянно уговаривая себя, что происходящее вокруг не имеет ко мне никакого отношения, но яркое воспоминание в голове заставляет вздрогнуть:
— Свинка! Нищенка! — в ушах звенел голос Марго, издевательски полосуя вырывавшееся из груди сердце. — Посмотрите на неё! Фууу….
Она, вместе со своими приспешниками, произносили мне в спину такие страшные вещи, совершено не заботясь о том, что это могло ранить и причинить боль. Им было весело, им было смешно.
Внутри всё кипело от злости.
— Как легко судить других людей за спиной, не так ли? — бросила я своему отражению в зеркале, наблюдая за тем, как меняется выражение моего собственного лица.
— Что ты сказала? — пропищала одна из девушек, злобно сощурив глаза.
— Вы обе слышали каждое моё слово, не прикидывайтесь, — каждое моё слово источало горький яд.
— Ты, что, — ехидно улыбнулась вторая девушка, — его поклонница что ли? Или одна из тех, с кем он спал?
— О том, что он провальный актёр, пишут многие газеты и журналы. — вмешалась первая. — И не раз конфликтовал с актрисами, с которыми играл в главных ролях. Это правда! Что не так?
— Всё так, — я язвительно улыбнулась, — раз вы так любите правду, позвольте и мне сказать.
Я сделала уверенный шаг вперёд к одной из девушек.
— От тебя за километр несёт дешёвыми сигаретами и жвачкой. Если пытаешься скрыть то, что куришь, делай это получше. Но, обрати внимание на цвет белкой глаз и волосы, они явно нездоровы. Всё это выдаёт наличие огромного стресса, с которым ты не можешь совладать.
Девушку отбросило от меня так, будто она получила пощёчину, а на лице отразилось явное негодование вперемешку с раздражением.
— Да как ты….
— А ты, — моя улыбка стала шире, — со своими коровьими ресницами и безвкусным маникюром выглядишь, как колхозница. Ну, что, нравится слушать правду?
— Ах ты дрянь!
— Почему дрянь? Вы же так бились за то, что правда это благо, и вы имеете полное право разносить её во всеуслышание. Я сделала тоже самое.
Резкий удар по лицу, заставил меня зашипеть от боли.
И тут началась драка.
— Больно же! — заскулила я, отворачиваясь от цепких пальцев.
— Замолчи и не дёргайся. — Ной смотрел на меня из-под опущенных ресниц и в его глазах явно читалась злость.
— Подумай о том, что делаешь кому-то непри…
— А ты подумала об этом, когда затеяла драку в первый рабочий день? — его холодный тон заставил поежиться.
Ной молча перебирал содержимое аптечки, поджав губы и стараясь на меня не смотреть.
Мы сидели на кухне и меня снова укусило чувство дежавю. Только в тот раз мы поменялись ролями.
— Если хочешь мне что-то сказать, то говори. Но имей в виду, если бы подобная ситуация возникла снова, я поступила бы так же.
Ной медлил, будто подбирал слова, затем тяжело вздохнул и повернул моё лицо к себе за подбородок.
— Своим поведением ты поставила под удар моё участие в этом фильме, Нора. — его голос звучал резко, но движения рук, которые осторожно обрабатывали мою разбитую губу говорили об обратном. — Что могло произойти такого, что ты так сильно вышла из себя?
— Они обливали тебя грязью, вот что! — мои слова заставили его замереть на месте, а глаза расшириться. — Я не смогла промолчать, Ной. Просто не смогла!
Я прикусила губу от досады за собственную несдержанность и тут же пожалела об этом. Ещё открытая рана заныла с новой силой.
— Ты полезла в драку из-за того, что обо мне говорили плохо? Как ты могла сделать такую глупость?
— Потому что знаю, каково это! — я с силой ударила кулаком по кухонному островку и зажмурила глаза, не обращая внимания на боль в руке. — Я знаю, что это такое, когда за спиной говорят отвратительные вещи, которые не являются правдой! — я почувствовала, как глаза под ресницами наполнились солёной влагой и сделала глубокий вдох, чтобы сдержать её. — Ты не знаешь, сколько тебе осталось жить! Так почему позволяешь людям вокруг делать то, что тебе не нравится по отношению к себе?!
Ной молчал, а я не решалась открыть глаза, боясь встретиться с ним взглядом. Возможно, он прав, и я совершила глупость, но поступь иначе, значило бы переступить через себя. У меня осталось не так много времени, чтобы позволить себе подобное.
— Спасибо, что вступилась за меня, — его голос стал мягче и тише, — но всё равно, это было глупо. Ты пострадала.
Нежные руки приподняли моё лицо, смахивая с щёк катившиеся слёзы.
— Снова ты плачешь, — он мягко улыбнулся, заставляя улыбнуться в ответ, — заканчивай, тебе не идут слёзы.
Его глаза потеплели, рассматривали меня, будто что-то пытаясь понять для себя.
— Тебе всё ещё нужна работа?
— Конечно, — я кивнула головой, — но я не хочу создавать тебе неприятности.
— Не создашь, если будешь работать на меня.
Я растерянно уставилась на него, не зная, что сказать.
— На. тебя?
— Да, я хорошо тебе заплачу. Просто следи за домом и готовь еду.
Он наклонился вперёд, нанося на мою рану прозрачный гель.
— С тобой дом ожил. Мне это нравится. — он тепло улыбнутся. — Убьём двух зайцев одновременно.
В груди приятно потеплело.
— Сделаю всё в лучшем виде, шеф.
— Только не лезь со мной в драку, — рассмеялся Ной.
— С тобой я бы не посмела.
Ной усмехнулся, убирая медикаменты в аптечку.
— Очень на это надеюсь. Я далеко не каждому предлагаю эту должность.
В это мгновение в дверь настойчиво позвонили, разрушая тёплую идиллию.
Я повернулась в сторону прихожей и встала, с твёрдым намерением встретить прихожанина, но Ной меня остановил.
— Ты начинаешь работу завтра. Сегодня оставь это мне.
Ной подался вперёд, стремительно сокращая между нами расстояние до минимума.
— Сегодня ты всё ещё мой гость, — его мягкие губы ласково коснулись моего лба, заставив вздрогнуть от неожиданной нежности, — позволь крайний деть отнестись к тебе по-особенному.
По телу растекалось приятное тепло, окутывая тонким ароматом кофе в сочетании с дорогим парфюмом.
Руки сами собой поднялись, обвиваясь вокруг его талии.
Хотелось как можно дольше сохранить ощущение его тепла, его нежности…
— Нора? — его голос звучал удивлённо.
— Дай мне пару секунд, — я уткнулась лбом ему в грудь, жадно вдыхая его запах, — позволь ещё чуть-чуть побыть особенной.
Руки сами собой смыкались сильнее, будто боясь потерять присутствие Ноя, боясь снова остаться в
