мотоцикл рядом с авто, руль не выпустила, слушала. Валлет потянулся к ручке двери, но Каз цыкнула и мотнула головой.
Вегард обернулся к ним:
— Я разберусь.
За день воздух нагрелся и теперь комьями застревал в горле.
— Тише, — шикнула Казимира.
Она закрыла глаза, напрягла слух, ногами почувствовала вибрацию от земли — люди, десятка два или три, топтались на одном месте, где-то неподалёку.
Вегард смотрел на неё в ожидании. Его спокойного лица Каз не видела, но слышала, как он вынул меч и переложил из левой ладони в правую и обратно. Не слишком-то сдержанно.
Каз обернулась. Шаркнули шаги.
Свет фар выхватил из темноты силуэт — мужчина в потрёпанной шляпе таращился на чужаков, морщился и прикрывал лицо, чтобы не слепнуть. Собрался крикнуть, но так и остался с раззявленным ртом. Вегард и Казимира тоже замерли. Откуда-то из темноты нарастал гул будто сотня голосов пока ещё шептала, но скоро должна была закричать.
— Где все? — спросила Казимира на гастинском и медленно слезла с мотоцикла. Мужчина смотрел только на меч в руках Вегарда.
— Нам тут таких нахер не надо! — бросил деревенщина и махнул рукой, будто кота с забора прогонял. Он зашагал к дому через дорогу, вытер влажные ладони о штаны, снял шляпу, чтобы взъерошить мокрые волосы. Рубаха тоже пропиталась потом. Каз поморщилась от запаха.
— Почему дома нараспашку? Где люди? — спросил Вегард на салданском, но деревенщина его не понял.
Казимира обернулась на новый звук. Молитва. Эти слова, интонации, лающие вскрики — Каз надеялась никогда больше их не услышать.
— Здесь зафери, — сказала она пересохшими губами. Язык не слушался, воспоминания всё ещё были свежи.
— Проваливайте! — рявкнул деревенский мужик. Он стоял на пороге дома с вилами в одной руке и незажжённым факелом в другой. — И без вас проблем до лошадиной жопы!
— Мы поможем вам, — снова на салданском сказал Вегард и повернулся к Каз. Она перевела.
— Себе помоги, — деревенщина сплюнул Вегарду под ноги, — забирай девку и сваливайте.
Рокот толпы набирал силу. Гул молитвы тоже.
[1] (гастинский) Помоги, Алаян.
8
— Слышишь, нет? — повторила Казимира громким свистящим шепотом. Будто демон мог её услышать, заметить, заинтересоваться ею. — Здесь зафери.
— Чего ты так нервничаешь? — спросил Вегард, глянув на неё через плечо.
Казимира не успела возразить, что, конечно, она не нервничает. Поэтому и кулак так сжимает, что ни разу не испугана.
Деревенский мужик поудобнее перехватил вилы и пробурчал:
— Есть уже один помощник. — И скрылся между домов.
Валлет по пояс высунулся из окна машины — слишком далеко, ему было не слышно, о чём говорят. Казимира, увлечённая молитвой, не заметила ни как Вегард шикнул на князя, ни как махнул ему, чтобы оставался в тачке. Валлет всё равно вышел, хлопнул дверцей и присоединился к ним.
— Чего тут интересного? — Он одёрнул камзол, поставил кулак на плечо Вегарда и хотел сказать что-то ещё, но его прервал детский плач. Почти вой, он заставил Казимиру зажать уши и опустить голову.
— Так, это херово, — буркнул Вегард и пошёл вслед за деревенщиной.
Валлет сплюнул, подумал секунду и тоже поплёлся в темноту.
Да вы серьёзно? Два идиота! Нет. Нет, я с вами не пойду. Не-а.
Зазудело под ногтями, плеч будто коснулись влажные ладошки, и на коже остался липкий след. Не пот. Кровь. Кровь той девчонки. Казимиру передёрнуло.
— Ты тут собираешься топтаться? — раздался голос Клаудии.
Каз раздумывала меньше секунды — лакх, уж лучше зафери, чем карга.
Идиотов Казимира нагнала быстро, шла на звук грузных шагов князя. Толпу местных жителей они нашли в поле, люди стояли плотным кольцом, а перед ними — костёр и плачущая девочка. Плачущая не так, словно её наказали за провинность, не так, будто она потерялась в лесу. Плачущая, будто её связали по рукам и ногам, стегали ремнями и всем селом глядели.
Казимира споткнулась, когда рёв, рвущий детское горло, перерос в проклятия. Молитва запнулась.
Не пуская дальше Вегард поднял перед Валлетом руку. Каз замерла позади них, смотрела, как тени от костра искажали лица деревенских жителей, сжимала кулак, пока ладонь не онемела от впившихся в кожу ногтей. Нет, она не развернётся и не сбежит.
— Жди здесь. — Вегард склонил голову в сторону Валлета, а Каз вздрогнула, на секунду решив, что он прочитал её мысли. — Может напасть.
Княже хмурился, не сходил с места. Замер даже воздух — ни ветерка.
— Каз, присмотри за ним, — бросил Вегард и шагнул к костру.
Казимира вслушалась в проклятия и только теперь поняла, что рычал их уже не детский голос. Она прикрыла глаза, зажмурилась всего на секунду, но будто снова оказалась в том сарае.
Лицо исцарапано до мяса. Грудь и живот разорвало изнутри, сломало рёбра, распахнуло их, как мерзкий цветок из костей, мяса и органов. Стены, стога сена, половицы, запертые ворота — всё в крови и ошмётках плоти. От запаха выворачивает даже опытного убийцу. На руках и ногах девушки порезы, будто серпом махнули. Ногтей нет, сломала, оставила в половицах, в располосованных руках, в лице. На тот момент девушка ещё была жива, но уже охрипла от крика, сил не осталось даже на слёзы. Сейчас из глаз, ушей и ноздрей трупа вытекает чернота.
Казимира всё ещё слышит хруст её позвонков.
Не успел Вегард втиснуться в толпу, как новый звук пресёк проклятия. Вскрик на злом, чужом языке. Молитва. Снова, но с силой, властью, уверенностью, слова будто воспарили над полем и людьми, ударились в небо, чтобы расколоть его молниями.
Казимира вздрогнула, Валлет усмехнулся. Руки он убрал в карманы брюк, смотрел на толпу, щурился, изгибал губы в гнусной ухмылке. Нервозность и опасность, повисшие в воздухе, его будто забавляли.
— Что смешного? — ощетинилась Казимира. Она тряхнула рукой, чтобы рукав упал до ладони и спрятал вставшие дыбом волоски.
— Эта реакция. — Валлет махнул в сторону костра. — Ну, девчонка с демоном в голове, и чего?
— По-вашему это обыденно?
— Ну да. — Он повёл плечами. — У нас из шахт каждый день кто-нибудь приносит зафери. Изнеженные вы тут, на юге. — Он сплюнул и прикусил указательный палец. — Лишнего вам не скажи, косо на вас не посмотри, перед зафери в штаны наваливаете.
Казимира смотрела только на толпу. Когда молитва заткнула демона, люди тоже притихли, но теперь снова зароптали. Если монах не справится… всё кончится кровавой баней, как тогда.
— Чего шахты-то винить в появлении зафери? — снисходительным тоном продолжил Валлет, но Каз показалось, что она прослушала какую-то из его реплик.
— Не шахты, — поправила она, — князей, которые приказывали копать
