Элизабет снова попыталась освободиться, но, полностью находясь в его власти, лишь испытала еще большее возбуждение. Раскрытая перед ним, она ощущала пустоту внутри себя и раздражалась из-за того, что ей все сильнее хотелось быть наполненной Маркусом.
– Не веришь, что я это могу? Но после сегодняшнего дня ты будешь страстно желать меня, желать тех удовольствий, которые я могу тебе дать. Ты будешь доверять мне, черт побери! – Он опустился на колени, взял ее за бедра и опустил голову.
Элизабет затаила дыхание, когда Маркус приник губами к ее груди, но вскоре она застонала и выгнула спину, молча выражая одобрение. Резкие волны наслаждения, расходясь, двигались в ритме, с которым Маркус посасывал ее соски, лоно сжимали спазмы желания.
Теплые пальцы Маркуса погладили ее от талии до черных завитков внизу, и Элизабет удивленно выдохнула.
– Я буду прикасаться к тебе там пальцами, языком и членом, – предупредил он.
Элизабет закусила губу.
– Ты собираешься обращаться со мной как с проституткой, и это твоя месть.
Маркус довольно улыбнулся:
– Я хочу доставить тебе удовольствие, хочу слышать, как ты умоляешь меня.
Он встал и расстегнул бриджи, а потом, опустив руку внутрь, вынул набухший член, от чего желание доселе неведомой силы заставило Элизабет корчиться в кресле.
Маркус провел рукой по всей длине своего орудия, и с его кончика потекла кремовая жидкость.
– И это происходит со мной от одного твоего вида. Какой же силой ты обладаешь? Ты связана и беспомощна, но это я взываю о милосердии.
Элизабет тяжело задышала, но не произнесла ни слова.
– Доверься мне. Ты должна доверять мне во всем.
Элизабет подняла глаза: Маркус представлялся ей красивым, но одновременно резким и суровым, каким мог быть только мужчина.
– Ты говоришь о своем задании?
– Я говорю о нас – о тебе и обо мне.
Он шагнул ближе, еще ближе…
– Открой рот.
– Что?
У нее перехватило дыхание.
– Возьми член в рот.
Элизабет отпрянула.
– Нет…
– Где та кокетка, которая сказала, что не будет убегать при виде мужского желания?
Маркус долго менял положение, и наконец его бедра разошлись по сторонам кресла, а блестящая головка члена оказалась прямо перед Элизабет и чуть ниже рта.
– Где же тут доверие? – прошептала она.
– Подумай, какую боль ты можешь мне причинить, как я уязвим. Любимая, ты можешь укусить меня и даже кастрировать, можешь пососать меня и заставить встать на колени от удовольствия. Я прошу тебя, зная, как рискую, потому что доверяю тебе. Именно такого доверия я ожидаю от тебя.
Элизабет неподвижно смотрела на Маркуса, завороженная резкой переменой в их отношениях; в его глазах она увидела страстное желание, и теперь вид у Маркуса был такой, как раньше, когда они были обещаны друг другу и свободны от накопившихся позже обид.
Дело решила именно откровенность. Глубоко вдохнув, Элизабет последовала велению сердца и открыла рот.
Глава 6
Когда губы Элизабет раздвинулись и она наклонилась вперед, чтобы взять его пенис в рот, Маркус испытал пик желания и со свистом выдохнул сквозь зубы. Колени его подогнулись, и он ухватился за высокую спинку кресла, чтобы не упасть.
Элизабет отпрянула.
– Тебе больно?
Он уже не мог говорить и лишь быстро помотал головой. Тогда Элизабет открыла рот и сделала новую попытку, на этот раз захватив весь кончик.
– Соси, – выдохнул Маркус и опустил голову так низко, что навис над ней, наблюдая, как на щеках Элизабет образуются ямочки, как она напрягается, нежно посасывая. – Я буду двигаться, но ты не бойся.
Его бедра задвигались, продвигая член в ее рот нежными неглубокими толчками. Элизабет не отпрянула и не запротестовала, а отвечала со все меньшими сомнениями.
Смотря на нее, Маркус был уверен, что получил вознаграждение и удовлетворение глубочайшего желания, но все же боялся поверить, что с ним именно Элизабет.
– Господи, малышка…
Не выпуская член, Маркус положил руку ей между ног и стал ласкать клитор. Элизабет застонала, и он начал проявлять еще большую настойчивость, желая сосредоточиться на ней, чтобы задержать близкое семяизвержение. Скользкая и горячая, она была такой приятной, словно атласной, и Маркус крепче сжимал зубы, проникая в нее пальцем. Она такая упругая, в ней будет так уютно.
Грудь его заболела, мешочек потяжелел, потом поднялся. Маркус отступил на трясущихся ногах и хрипло прошептал:
– Пора.
Закрыв рот, Элизабет облизнула губы, ее фиалковые глаза вопрошающе смотрели на него…
Элизабет затрепетала. Он всегда смотрел на нее как на блюдо, поставленное перед умирающим от голода, однако в этот момент его взгляд был похож на отчаяние. Головка члена обильно сочилась, и весь он был совсем иным, чем она ожидала.
Прежде Элизабет считала себя опытной женщиной, но теперь поняла, как мало она знала. Увидев пульсацию вен, способствовавшую эрекции, она представила себе, какой он твердый и тугой. Однако кожа его была нежнее самого нежного шелка, а ритмичные прикосновения языка вызвали пульсацию у нее между ног.
Соитие было не таким, как она ожидала. Элизабет думала, что ощутит себя средством удовлетворения желания, но Маркус сам был опустошен – она видела это и ощущала по его дрожи. Чтобы овладеть страстью мужчины, ей необходима была сила.
– Освободи меня, – приказала она, желая узнать, насколько распространяется ее власть.
Маркус помотал головой и толкнул спинку кресла назад. Потеряв равновесие, Элизабет завизжала, и лишь когда Маркус остановил кресло, она поняла, что он задумал.
Облокотившись о ближайшую стену, украшенную персидским ковром, она являла удобный угол для его члена. От его усмешки у нее перехватило дыхание, в голове появились сумасшедшие мысли. Сократив расстояние между ними, он опускал член, пока не коснулся ее. Поглаживая вверх-вниз, Маркус покрывал ее спермой, и она не могла сдержать всхлип предвкушения. Теперь уже Элизабет не обращала внимания на внутренний голос, призывавший бороться; она решила насладиться им всерьез.
– У тебя болят руки? – спросил Маркус, не прекращая дразнить ее. – Может, мне прекратить?
– Если прекратишь, я пристрелю тебя.
Маркус, застонав, глубоко вошел в нее, и Элизабет скорчилась от боли. Она давно не занималась сексом, а его член оказался слишком большим; но вскоре боль исчезла, и теперь головка терлась внутри, растягивая, поглаживая гораздо приятнее, чем его волшебные пальцы.
