на полуслове.
Мама нахмурилась и спросила:
– Что ты хотела сказать? Лотти, пожалуйста, договори до конца.
Лотти посмотрела ей прямо в глаза:
– Мама, это врожденное свойство. Способности к магии есть у всех Грейсов. У дяди Джека, у Дэнни… Я их унаследовала от папы.
Мама, кажется, перестала дышать.
– Он был волшебником? – пробормотала она. – И когда мы здесь жили, магазин уже был волшебным?
Лотти кивнула:
– Да, они с дядей Джеком всегда продавали волшебных животных.
– Но… Почему я об этом не знала? – медленно проговорила мама, глядя в одну точку, и Лотти поняла, что она вспоминает, пытается найти подсказки, какие-то знаки. Пытается все изменить в своем прошлом – или, может быть, наоборот, ничего не менять.
– Мне… мне кажется, он хотел тебе все рассказать. – Лотти не смотрела на маму, но чувствовала на себе ее пристальный взгляд. – Ариадна его помнит. Она кое-что мне рассказала. – Лотти лихорадочно соображала, что говорить, чтобы не выдать, что папа жив. Маме лучше об этом не знать. Сейчас лучше не знать. Не все сразу. – Была еще одна ведьма… Злая колдунья Пандора. Они с папой встречались, но очень давно. До того, как вы с ним познакомились.
Мама кивнула:
– Я знаю. Его бывшая девушка. Она была странная. Я пару раз с ней общалась. Она тоже ведьма? – Мама рассмеялась, но как-то невесело. – Это многое объясняет.
– У нее две кошмарные тощие собаки. Совершенно уродливые создания. Слишком высокие, – фыркнула Софи.
– Она очень сильно расстроилась и разозлилась, когда они с папой расстались. Она пыталась тебе навредить. – Лотти прикоснулась к маминой руке. – Пыталась проникнуть к тебе в сознание. И когда я вчера сделала то же самое, ты, наверное, вспомнила, как это было с Пандорой, и поэтому испугалась.
– У меня в голове не укладывается… – пробормотала мама. – Все это время твой папа мне лгал!
– Нет! – Лотти решительно покачала головой. – Нет. Я знаю, что он хотел тебе все рассказать. Он хотел разделить с тобой все свое волшебство, но после того как Пандора покопалась у тебя в голове, ты сама не хотела ничего знать. Ты просто не видела, что происходит вокруг.
Но мама лишь покачала головой и поморщилась, словно от боли.
Лотти снова взяла ее за руку и заставила встать.
– Пойдем вниз. Я тебе все покажу. Мама, пожалуйста. Там так замечательно и чудесно! Я хочу, чтобы ты тоже это увидела.
Мама кивнула и даже попыталась улыбнуться. Улыбка получилась вымученной и бледной, но все-таки было заметно, что мама старалась.
– Хотя это звучит совершенно безумно, мне почему-то кажется, что все идет правильно. – Мамина улыбка стала чуть больше похожа на настоящую. – Ты становишься той, кем должна была стать. Я так испугалась! Я думала, что теряю тебя, Лотти. Но на самом деле ты просто находишь себя.
* * *
Дядя Джек сидел за прилавком и сосредоточенно рассматривал хвост мышонка Фреда, который тоже глядел на свой хвост, обернувшись через плечо, и встревоженно пищал:
– Какой-то он скрюченный. Почему он такой кривой? Смотри, он же точно кривой. Может быть, я его отлежал, когда спал? И что, он теперь никогда не распрямится обратно? Так и останется таким корявым?
Дядя Джек что-то пробормотал в ответ, и Фред сердито отскочил в сторону.
– Ничего с ним не в порядке! Может быть, там вообще перелом! Его надо как минимум забинтовать. И мне нужна лишняя порция семечек, чтобы набраться сил… ой! – Увидев Лоттину маму, Фред в ужасе вытаращил глаза и зажал себе рот двумя лапами.
Медленно, словно во сне, мама подошла к прилавку и тяжело опустилась на стул.
– Мыши тоже разговаривают? – спросила она слабым голосом.
Дядя Джек вышел из оцепенения и улыбнулся Лотти:
– Ты ей рассказала!
Лотти покачала головой.
– Софи надоело ждать, когда я решусь, и она заговорила с ней первая.
Софи спрыгнула с Лоттиных рук на прилавок и уселась в позе фарфоровой статуэтки, как садилась всегда, когда особенно гордилась собой.
– И я, как всегда, оказалась права, – заявила она.
Фред прошел по прилавку на цыпочках и остановился перед Лоттиной мамой.
– Я не люблю делать замечания, – произнес он с серьезным видом, – но сейчас ты сказала «Мыши тоже разговаривают», и это неправильно. Совсем неправильно. Мы разговариваем не тоже. Мы разговариваем лучше всех. Больше всех. Мы разговариваем все время. Когда ты сюда приезжала, нам приходилось молчать. И это была настоящая пытка. Я даже думал зашить себе рот, честное слово. У меня что-то с хвостом, и, наверное, это от стресса. А стресс оттого, что нельзя разговаривать. – Он опять обернулся назад и печально уставился на свой хвост.
– А т-ты пробовал рыбий жир? – спросила Лоттина мама, слегка заикаясь. Очевидно, что разговор с мышью стал для нее большим потрясением, и она брякнула первое, что пришло в голову.
Лотти закусила губу, чтобы не рассмеяться, а дядя Джек уронил голову на руки, сотрясаясь от беззвучного смеха.
Фред смотрел на Лоттину маму как зачарованный.
– Рыбий жир? Нет! А что это? Расскажи мне о нем все-все-все. – Он подтащил поближе круглую баночку с кондиционером для блеска шерсти (новый рецепт дяди Джека) и сел на нее, как на пенек, бережно уложив хвост себе на лапки. – Кажется, это что-то чудесное.
Сверху донесся торопливый топот крошечных лапок и восторженный писк. Остальные розовые мыши спешили спуститься вниз и послушать про новое чудесное снадобье.
Мама с беспокойством взглянула на Лотти.
– Они все ипохондрики, – шепнула Лотти ей на ухо. – А Фред хуже всех. Извини, мам, но теперь ты до вечера будешь рассказывать им о целебных свойствах рыбьего жира, и все закончится тем, что они уговорят тебя заняться поставками рыбьего жира для всех мышей в магазине.
Теперь, когда все животные поняли, что им больше не нужно молчать и таиться, уровень шума в торговом зале поднялся до значения «выше среднего», приглушенный шепот сменился взволнованным гулом, и многие четвероногие обитатели магазина вышли из клеток, чтобы как следует рассмотреть Лоттину маму.
Хомяк Джерри промаршировал к краю своей полки и свесился вниз:
– Добрый день, мэм. Позвольте представиться: Джерри. Как поживаете?
– Спасибо, хорошо, – растерянно пробормотала мама. – Э… вы давно здесь живете?
– О нет. Всего несколько недель. Восхитительная обстановка. Замечательная компания, отменные бойцы. Прошу прощения, мне надо бежать. У меня жесткий график физических упражнений. Надо следить за своим животом. Мы, хомяки, склонны к набору лишнего веса.
Лоттина мама слабо кивнула и повернулась обратно к розовым мышкам, которые уже вскарабкались на ее руку, лежащую на прилавке, и наперебой задавали вопросы. Из каких именно
