из рюкзака.
— Быстрее, — бесцеремонно выдергивает ее из моих пальцев, нетерпеливо откручивает крышку и жадно пьет.
Я внимательно за ним наблюдаю. Чтоб вы понимали, в Алешу я вроде как влюблена. Последние года три так точно.
— Между шестым и седьмым в кабинете Ярохина, — бросает, даже не глядя в мою сторону.
Конспирация.
— Не уверена, что смогу, — перевожу взгляд на одноклассников и отвечаю также, в никуда.
— Не понял? — вроде как оборачивается, но я на него по-прежнему не смотрю.
— Что если мне надоело прятаться? Ты об этом не думал? — беру в фокус финиширующую Купцову, его нынешнюю подруженцию, кстати.
— Херней не страдай, — раздраженно цокает.
Звонок оповещает об окончании урока. Спрыгиваю на пол, забираю рюкзак и, намеренно задев его плечом, направляюсь к выходу из спортивного зала.
Настроение итак было никакущее, а теперь вон вообще уходит в минус.
Козел.
«Между шестым и седьмым в кабинете Ярохина»
И не подумаю. Хватит.
Жду пока Лисицына переоденется. Грызу яблоко, непроизвольно краем глаза замечая все ту же Купцову, активно виснущую на шее Бондаренко.
— Я готова. Идем? — из раздевалки появляется взлохмаченная Алена.
— Ага, — отталкиваюсь от стены и бросаю огрызок в урну.
— Рома ведет себя как неадекватный, — жалуется по пути к кабинету математики.
— Да брось, влюбленный Беркут — это так мило! — игриво толкаю ее локтем и подмигиваю.
— Все только и делают, что нас обсуждают, — расстроенно вздыхает она.
— Завидуют, Лиса. Не парься на эту тему.
— Мне ни к чему это пристальное внимание, Саш. Я хочу спокойно закончить учебу, — поправляет воротник на рубашке.
— Дай людям время на то, чтобы привыкнуть, — останавливаюсь посреди коридора и вытаскиваю из кармана настырно вибрирующий телефон. Хмуро взираю на цифры, ведь на экране высвечивается незнакомый номер. — Ты просто представь, какой это удар для нашей местной публики. Вы же враждовали на протяжении двух лет, а тут вдруг роман… да еще и такой громкий. Резонанс! Полный обалдайс!
— Я их понимаю. Мы же совсем друг другу не подходим, — Алена снова вздыхает и понуро опускает голову.
— Да перестань. Выше нос, Лиса! — убираю смартфон, так и не приняв вызов от неизвестного абонента. — Тебе досталась мечта девичьих грез, а ты вместо того, чтобы этим воспользоваться, беспокоишься об общественном мнении. Плевать на него. С высокой колокольни!
— Может, ты и права, Саш, — закусывая губу, произносит она задумчиво.
— Пфф. Права конечно! Лично я считаю, что Беркут молодец. Чихать он хотел на свое окружение. Любит он тебя, Лисицына. Гля, какой счастливый.
Приближающийся к нам Рома улыбается во все тридцать два. Смотрит исключительно на Аленку. Да так, что мне аж неудобно становится. Будто в замочную скважину за ними подглядываю.[7] Потому и спешу отвести смущенный взгляд…
Глава 8. Обломинго
После шестого урока направляюсь… нет, не в кабинет отсутствующего по пятницам историка, я иду в столовую, где обедаю в компании Беркутова и Лисицыной. Лисицыной, пребывающей в шоке от количества еды, красующейся на ярко-желтом пластмассовом подносе.
Алена занимается бегом. Она очень худенькая, эдакая девочка-тростинка, вот Ромка и пытается накормить ее при каждом удобном случае. Порой и правда, знатно перегибает. Вот как сегодня. Первое, второе (два вида: плов и котлеты с пюре), салат, булочки, вафли, чай и яблочный компот. Куда ей столько?
— Давай на котлеты налетай, Лиса, — недовольно посматривает на суп, который исчезает очень медленно.
— Сказала же, не хочу! — сдвигая густые брови к переносице, упрямится девчонка.
— Скоро костями начнешь греметь, ей богу! Ешь сказал, — тоже хмурится и выражает суровым взглядом почти что приказ.
— Тебе надо, ты и ешь! — строптиво рикошетит она, отодвигая тарелку. — И вообще, я не просила покупать мне обед! В состоянии сама выбрать и оплатить то, что хочу. Ясно тебе?
— К чему эта показушная независимость? Я твой парень, этим все сказано! — раздувая грудь от негодования, отвечает Рома.
— Парень. И что? — недоумевает Алена.
— И то! Буду насильно кормить, если потребуется! — выдает на полном серьезе.
— Обалдел?
— Или запру в частную клинику. Капельницы будем капать! Доиграешься у меня! — всем своим видом дает понять, что не шутит.
Они начинают горячо спорить. Я спешу удалиться. Все-таки выяснение отношений — дело исключительно двоих. Не имею привычки вмешиваться в конфликт этой пары и принимать чью-то сторону. Сами разберутся.
До начала географии остается целых четыре минуты. Я планирую подняться на второй этаж и по пути быстренько заскочить в библиотеку, чтобы сдать прочитанную книжку. Подхожу к ступенькам, но кто-то достаточно грубо тянет меня за рюкзак, утаскивая под лестницу.
— Эй!
— Тише, Конопля! Это я.
— Отпусти, — резко дергаюсь и отступаю к окну. — Спятил, что ли?
— Где ты шарахалась? — с наездом спрашивает Бондаренко.
— Обедала, — транслирую взглядом вызов.
— Тебе было сказано прийти в кабинет Ярохина. Туго доходит?
— Если забыл, крепостное право отменили в тысяча восемьсот шестьдесят первом, — чеканю ледяным тоном.
— Я прождал тебя долбаных пятнадцать минут! — громко возмущается.
Обломинго!
— Я же сразу в спортзале предупредила о том, что не приду, — максимально невинно хлопаю ресницами.
— Что еще за выкрутасы? — хватает меня за руку и больно сжимает запястье.
Никогда такого прежде не было.
— У меня для тебя новость. Больше никаких встреч, — сообщаю, глядя ему в глаза.
— Не понял, повтори-ка… — разительно меняется в лице и за пару шагов угрожающе оттесняет к стене.
— С Купцовой целуешься, потом этим же языком в мой рот лезешь, — морщу нос. — Противно.
— А чего ты хотела? Она моя девушка.
— А я кто? Та, которую можно в удобное время зажимать по углам? — интересуюсь гневно.
— Ты разве была против? — насмешливо приподнимает бровь.
— Теперь против, — высекаю уверенно.
— Помнится, еще недавно тебя все устраивало, — наклоняется, сжимает щеки ладонью и проходится вышеупомянутым языком по моим губам. Очень грязно и пошло это у него выходит.
— Знаешь, — отпрянув, одним движением скидываю его руку, — Я тут внезапно поняла, что остыла к тебе, Леш.
И ведь правда. Раньше, оставаясь с ним наедине, я жутко стеснялась. Испытывала какой-то невыносимый дискомфорт. Мандраж. Волнение. В данный момент не чувствую ровным счетом ничего. Как бабушка отшептала. Это настолько непривычно и удивительно, что даже в какой-то степени пугает.
— Че ты гонишь, Конопля, — лениво улыбается и смотрит на меня так, словно я несу какую-то околесицу. — Сама чирикала, что влюблена по уши. Записку написала.
Дура.
С нее и закрутилось…
— Я, похоже, заблуждалась, — задумчиво рассматриваю вблизи хорошо знакомые черты.
До недавних пор могла часами залипать на его фотографии, размещенные в соцсетях. Считала Алешу самым привлекательным парнем на свете. Мечтой. Почти божеством. Абсолютно все казалось в нем
