Она больше никогда не увидит его улыбку. Не согреется в ней. Теперь ей всегда будет холодно.
Туз забрал у нее все. Потому что всем для нее был Элдж. Как посмел этот ублюдок убить самого лучшего человека на свете! Как посмел он так издеваться над ним! Мысль о том, что перед смертью Элджу было больно, сводила с ума.
Сиэлла села на кровати и бездумно посмотрела в окно. Судя по всему, опять было утро. Она проспала весь день? Или один час?
Плевать. Теперь ей на все плевать. Мысли текли вяло, неторопливо, а перед глазами стояла картина, которую она теперь никогда не забудет.
Элдж мертв.
И его тело, лежащее на залитой кровью мостовой переулка, останется с ней навсегда. И она этого хочет. Она хочет, чтобы хотя бы такой Элдж остался с ней!
И пусть ей вечно будет мерещиться запах его крови.
Надо вставать.
Зачем? Куда ей идти? Спуститься к завтраку и как ни в чем не бывало вести светский разговор?
Смешно.
Туз украл ее жизнь, и теперь у нее ничего нет. Надо что-то сделать. Да, точно! Нужно сделать так, чтобы Туз тоже ее убил!
И тогда она снова будет с Элджем. И там, на Той Стороне, они будут счастливы.
Может быть, ей не стоит ждать Туза? Играть она толком не умеет, хотя… маньяк наверняка убивает тех, кто проигрался. Ей будет легко проиграть все!
Вот только незадача: у нее нет денег, чтобы сделать первую ставку!
Смешно.
Действительно смешно!
И Силь рассмеялась! Кажется, она даже захлебнулась смехом. Стало так весело. Весело? Нет.
Нет.
Кажется, вместе со смехом пришли и слезы. Она почувствовала теплые ручейки на своих щеках, когда смеялась.
Нет.
Не смеялась. Рыдала.
Но никто не слышал, потому что у нее больше нет голоса.
И это хорошо.
Она больше никогда не будет петь. Она больше никогда ни с кем не заговорит. Ее голос принадлежал Элджу. Так она решила.
Дверь открылась, и на пороге появилась Мирра.
– Госпожа, что с вами?! – воскликнула она.
Сиэлла посмотрела на нее. И ничего не ответила.
Все равно голоса нет.
Моргнув, она огляделась. Надо же, оказывается, она сползла с кровати вместе с одеялом и лежала на полу.
– Госпожа Сиэлла… – Мирра подскочила к ней и помогла подняться на ноги. – У вас кровь…
Кровь, где кровь? Запах не померещился? Это не кровь Элджа?
Сиэлла удивленно посмотрела на свои руки. Вроде бы чистые.
– На лице… – с ужасом прошептала служанка.
На лице? Странно… Может, это тот самый шрам открылся?
Шрам, которого у нее нет. Опять стало смешно. Но надо держаться. Мирра не поймет. Она и так смотрит на нее с ужасом.
Служанка помогла ей подойти к зеркалу. Нет, конечно же это был не шрам. Просто она искусала губы до крови, только и всего. Не понимая, что она делает, Сиэлла провела рукой по губам, пачкая кровью пальцы, а потом нарисовала линию на щеке. До уха.
Так намного лучше.
– Госпожа Сиэлла, что вы делаете?
Сходит с ума, кажется…
– Я хочу отдохнуть, Мирра, – сказала Силь.
– Госпожа, умоляю, скажите что-нибудь! – Голос Мирры стал совсем тоненьким от переживаний.
– Я и говорю: дай мне отдохнуть! – рассердилась Сиэлла, повернувшись к служанке. – Просто уйди и скажи всем, чтобы меня не беспокоили!
– Госпожа… вы не говорите… вы просто открываете рот и… еле слышно сипите… я не понимаю…
Силь опять захотелось рассмеяться. Ее никто не слышит! Не слышит! Ее голос принадлежал Элджу и умер вместе с ним!
Но шепот, он же всегда одинаковый, да?
– Оставь меня в покое, Мирра, – попросила Силь.
И была услышана. Но не понята.
– Вам нужно умыться, – засуетилась Мирра. – Это у вас, наверное, оттого, что вы кричали… господин Тинклер сказал, что вы буквально взорвались криком…
– Что?! – крикнула Силь. И ее не услышали. Надо говорить спокойно и шепотом… – При чем здесь мой жених?
– Так это же он вас сюда принес… – растерянно ответила Мирра. Она вытащила из прикроватного столика полотенце и попыталась поднести его к лицу Силь, чтобы стереть кровь.
– Как это? Что он там делал? Кто его просил… как он посмел ко мне прикоснуться! – Сиэлла отшатнулась от служанки и поняла, что та вновь ничего не услышала.
Ну и хорошо.
– Уходи, Мирра, – спокойно и шепотом сказала Силь. – Уходи.
– Госпожа, давайте я вас хотя бы в ванную провожу! Вам умыться надо! Вы сутки проспали, врач сказал, что у вас нервный срыв, и приказал не беспокоить.
Сутки, значит? Вот и сходила за морковкой… Поняв, что так просто она от служанки не отвертится, Силь позволила отвести себя в ванную комнату и уже там жестами показала, чтобы ее оставили одну.
Хорошо, что о ее любви к Элджу никто не знал. Догадывались, возможно, но вряд ли принимали всерьез. Впрочем, Сиэлла и не собиралась ничего делать.
Пока.
Когда дверь за Миррой закрылась, она подошла к зеркалу и уставилась на свое отражение, опершись руками о мраморную раковину.
Лучше бы отец эту громадину продал, чем ее рояль…
Силь усмехнулась этой непрошеной мысли. Ее любимый мертв, а она все равно вспоминает свой рояль.
Отражение ей понравилось. Из зеркала на нее смотрела бледная немочь с синяками под глазами, спутанными темно-каштановыми волосами и кровавым ртом.
Кровавым ртом.
Багровая полоска высохшей крови на щеке ей тоже нравилась. Пожалуй, сейчас она хотела бы ее закрепить. Стать уродливой. Она не достанется никому. Тем более Нейтану Тинклеру.
Интересно, что он там делал? Тоже шел за покупками? Сиэлла снова криво усмехнулась этой мысли.
Или, может, ее интуиция права? Она ведь видела кровь на рукаве его рубашки при встрече накануне помолвки. В тот день, когда Туз убил Динара Крейна… Кажется, есть такое мнение, что преступник всегда возвращается на место преступления? А что, если Нейтан и есть Туз?
Нейтан и есть Туз. И это он лишил ее всего. Надежды, голоса и самой жизни. Потому что Сиэллы больше нет.
Лучшей кандидатуры не найти, ведь так? Профессиональный игрок, который определенно знает, как заставить соперника проиграться. Очевидно же, что те, кто пал его жертвами, просто проиграли свою жизнь! Почему магполиция до сих пор его не задержала? Потому что он брат мэра?
Наверняка.
Что ж, если все улики будут против него, даже родство с главой города не спасет этого ублюдка. И Сиэлла их найдет.
